Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры. - Фармер Филип Хосе
Ворон пронесся над воротами и с разгона налетел на невидимый экран. Внезапно он превратился в россыпь тонких срезов из мяса, костей и перьев. Преследовавшая его орлица пронзительно закричала и попыталась остановить свой полет, но слишком поздно. Ее тоже разрезало на полосы.
Вольф потянул к себе левую секцию ворот, вместо того чтобы толкнуть их, что казалось более естественным.
— Теперь они должны быть о’кей, — сказал он. — Но я рад, что ворон первым активизировал экран. Я бы этого и не вспомнил.
Он все же ткнул мечом для проверки, а затем к нему вернулось воспоминание, что эту ловушку активировала только живая материя.
Оставалось только довериться тому, что он смог вспомнить правильно. Он прошел вперед, не почувствовав ничего, кроме воздуха, — другие последовали за ним.
— Властелин прячется в центре дворца, там, где находится главный пульт управления обороной, — сказал он. — Часть обороны автоматическая, но другой он может управлять сам, если, конечно, выяснил, как ею управлять. У него, надо думать, времени было достаточно.
Они прошагали милю коридоров и комнат, и каждая могла бы на много дней задержать любого, обладавшего чувством прекрасного. Время от времени грохот или вопль объявляли о сработавшей где-то ловушке.
Иногда Вольф останавливал отряд. Каждый раз он на какое-то время замирал, нахмурясь, пока вдруг не расцветал улыбкой. Затем он сдвигал картину под каким-то углом или касался какого-то места на фресках: глаза нарисованного человека, рога буйвола на индейских равнинах, рукоятки меча в ножнах рыцаря на панораме Тевтонии, — а затем шел вперед.
Наконец он вызвал орлицу.
— Приведи Подаргу и остальных, — проинструктировал он. — Им больше нет смысла жертвовать собой. Я покажу дорогу. — Потом он обратился к Кикахе. — Чувство «дежа вю» с каждой минутой становится все сильнее. Но я не помню всего, только определенные детали.
— Пока они — значительные детали: это все, что в данный момент имеет смысл, — отозвался Кикаха. Усмешка его была широкой, а лицо светилось предвкушением битвы. — Теперь ты видишь, почему я не смел войти один. У меня достаточно пороху, но не хватает знаний.
— Я не понимаю, — проговорила Хрисеида.
Вольф привлек ее к себе и сжал в объятиях.
— Скоро узнаешь, если мы сумеем победить. Мне придется многое тебе рассказать, а тебе — многое мне простить.
Дверь ушла в стену, и к ним двинулся, гремя, человек в доспехах. В одной руке он держал огромный топор, размахивая им, словно перышком.
— Это не человек, — сказал Вольф. — Это один из талосов Властелина.
— Робот! — воскликнул Кикаха.
Вольф подумал, что это не совсем так.
Робот состоял не только из стали, пластика и электрических проводов. Половина его была протеиновой, выращенной в биобанках Властелина. Робот обладал волей к выживанию, какой не могла обладать машина, состоящая из одних неодушевленных частей. Это являлось его силой, а также слабостью.
Вольф быстро растолковал все Кикахе, который приказал обезьянам позади него подчиняться Роберту. Дюжина их шагнула вперед бок о бок и одновременно швырнула свои топоры. Робот уклонялся, но не мог избежать всех. Топоры ударили сильно и точно и разрубили бы пополам, не будь он покрыт доспехами. Робот опрокинулся и покатился, а затем поднялся на ноги. Пока он валялся, Вольф подбежал к нему и ударил его ятаганом по соединению плеча и шеи. Клинок сломался, не врубившись в металл. Однако сила удара снова сшибла талоса.
Роберт бросил оружие, обхватил талоса за талию и поднял его. Молча, ибо у него не было голосовых связок, бронированное существо лягалось и тянулось вниз, чтобы схватить Вольфа. Тот швырнул его об стену, и талое с грохотом свалился на пол. Когда он опять начал подниматься, Роберт выхватил кинжал и вонзил его в одно из глазных отверстий. Кончик ножа обломился, и удар бронированного кулака отшвырнул Роберта. Вольф ухватился за этот кулак и перебросил талоса через плечо. Прежде чем тот сумел встать, Вольф поднял его, подбежал к окну и выбросил головой вперед.
Талое несколько раз перевернулся и шмякнулся оземь четырьмя этажами ниже. Какой-то миг он лежал, словно сломанный, а затем снова начал подниматься. Роберт крикнул нескольким орлицам, сидящим снаружи на контрфорсе. Они сорвались, спланировали вниз, и одна пара схватила тал оса за руки.
Они поднялись вверх, нашли груз слишком тяжелым и снова опустились. Но они были способны удержать его в нескольких дюймах над землей. Орлицы полетели между контрфорсами и причудливыми резными колоннами. Добрались до края монолита, откуда и сбросили талоса. Даже его доспехи не смогут выдержать падения с высоты тридцать тысяч футов.
Где бы там ни прятался Властелин, он, должно быть, увидел, что случилось с роботом. Панель снова ушла в стену, и вышли двадцать талосов, все как один с топорами в руках. Вольф проинструктировал обезьян, и те снова швырнули топоры, сшибя большинство врагов. Затем антропоиды бросились в атаку по двое на каждого талоса. Хотя механическая сила роботов была большей, чем у обезьян, те вдвое превосходили их численностью. Пока одна обезьяна боролась с роботом, другая хватала голову-шлем и вывертывала ее. Металл трещал под напряжением, а потом шейные механизмы со щелчком ломались. Шлемы катились по полу, заливая его ихоровидной жидкостью. Других талосов поднимали и передавали из рук в руки, чтобы выбросить из окна. Орлицы уносили всех роботов к грани.
Несколько обезьян погибли под ударами топоров или из-за того, что им самим открутили головы. Протеиновые мозги полуавтоматов просто имитировали действия своих противников.
Когда схватка была закончена, наступавшие двинулись дальше, но в коридоре впереди и позади них сверху упали толстые листы металла, преграждая путь и к наступлению, и к отступлению. Вольф не помнил об этой ловушке до самой последней секунды, пока не начали опускаться плиты. Тем не менее, он успел опрокинуть мраморный пьедестал вместе со статуей. Конец упавшей колонны лег под плиту и помешал ей полностью закрыться. Однако силы были настолько мощны, что край плиты начал дробить камень. Отряд проскользнул через уменьшавшуюся щель, когда хлынула вода. Если бы Роберт не успел задержать плиту, их бы утопило.
Бредя по колено в воде, они прошли коридор и поднялись на один лестничный пролет. Вольф остановил их у окна и бросил топор. Убедившись, что это не вызвало ни грома, ни молнии, он высунулся и позвал к себе Подаргу и ее орлиц.
Отряд выбрался наружу, чтобы найти другой маршрут.
— Мы находимся поблизости от центра дворца, от помещения, где должен скрываться Властелин, — сказал Вольф. — Дальше во всех коридорах в стенах укрыты лазеры. Лучи их могут образовать сеть, через которую никто не проникнет живым.
Он помолчал, затем добавил:
— Властелин может сидеть там вечно. Энергия для его лазеров не иссякнет, и у него хватит воды и питья, чтобы выдержать самую долгую осаду. Но есть одна старая военная аксиома, гласящая, что любую оборону, какой бы внушительной она ни была, можно прорвать, если организовать правильное нападение.
Затем он обратился к Кикахе:
— Когда ты отправился через врата на ярус Атлантиды, ты оставил полумесяц здесь. А помнишь, где?
Кикаха усмехнулся:
— Да. Я засунул его за статую в комнате поблизости от плавательного бассейна. Но что, если гворлы нашли его?
— Тогда придумаем что-нибудь еще. Давай посмотрим, нельзя ли найти полумесяц.
— Что у тебя за идея? — тихо осведомился Кикаха.
Вольф объяснил, что Арвур должен иметь хоть какой-то путь для бегства из центра управления. Насколько помнил Вольф, там находится полумесяц, вделанный в пол, а также несколько свободных. Каждый из них в контакте с неподвижным полумесяцем открывал врата во вселенную, с которой был срезонирован, но ни один не давал доступа на другие уровни планеты в этой вселенной. Только рог мог воздействовать на врата между ярусами.
— Разумеется, — согласился Кикаха. — Но какая польза от полумесяца, даже если мы его найдем? Его нужно будет совместить с другим. А где другой? И всякий, воспользовавшийся им, будет просто отправлен на Землю.
