Новая сигнальная - Варшавский Илья Иосифович (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Геолог еще раз взглянул на витрину и подошел к Командиру:
— Я согласен с Доктором. Ваша теория ничего не объясняет.
— Хорошо. Отлет на Землю откладывается на шесть месяцев. Прошу через два дня представить мне план дальнейших работ. С завтрашнего дня мы переходим на уменьшенный рацион.
Вездеход медленно пробирался сквозь сиреневые дюны пыли.
Миллионы лет назад здесь был город, погребенный теперь под многометровыми наслоениями микроскопических ракушек.
Отряд проворных землеройных машин заканчивал очистку большого здания, сложенного из розовых камней.
Вездеход обогнул угол здания и начал осторожный спуск в котлован, на дне которого высилось странное сооружение, отлитое из золотистого металла. Огромный диск звездолета, устремленный в небо. Еще одна загадка. Космические корабли хозяев планеты выглядели совершенно иначе. Все попытки найти на планете хотя бы следы металла, из которого отлит памятник, ни к чему не привели. Неужели это громадное сооружение дело рук крысо-людей? И что может означать странный барельеф на пьедестале из чередующихся октаэдров и шаров? Нигде в раскопках этот мотив больше не повторяется.
Размышления Доктора были прерваны скрежетом гусениц. Вездеход наклонился на бок. Доктор попытался открыть дверцу, но она оказалась прижатой к подножию памятника.
Ничего не оставалось другого, как выбираться наружу через верхний люк вездехода.
Оказалось, что правая гусеница целиком ушла в глубокий провал серого грунта. Полузасыпанные сиреневой пылью ступени подземного хода терялись во мраке подземелья…
— Не понимаю, что творится с Доктором, — сказал Геолог, заколачивая гвоздями ящик с минералами, — почему он нас избегает?
— Обычная история. Он чувствует себя виноватым в задержке отлета, но ничего не может сделать в доказательство своей правоты. Мы зря потратили сто двадцать дней. Теперь, по его милости, мы должны пожертвовать всеми добытыми экспонатами. Полет сейчас потребует значительно больше горючего, чем три месяца назад. Придется использовать для «Метеора» топливо грузовой ракеты. Не могу простить себе, что так легко поддался вашим уговорам!
— Может быть, всё-таки поговорить с ним?
— Не стоит. Хочет жить один в своей лаборатории, пусть живет. Скоро одумается. Кстати, вот он кажется идет с повинной.
Автоматические двери станции мягко раскрылись и вновь захлопнулись за спиной Доктора.
— Вы были правы, Командир, — сказал он со смущенной улыбкой. — Все было так, как вы предполагали. Именно вторжение из космоса.
— Очень рад, что для этого вам понадобилось сто двадцать дней, а не все шесть месяцев. Что же вас в конце концов убедило?
— Поедем к памятнику. Я вам всё покажу…
— Вот здесь, — сказал Доктор, открывая бронированные двери подземелья, — некогда разыгралась одна из величайших битв во вселенной, битва за спасение древнейшей цивилизации космоса. А вот то, что удалось восстановить из истории этой битвы.
В небольшом стеклянном ящике прыгало маленькое мерзкое существо, покрытое глянцевитой кожей. Жирное туловище венчалось головой, очень похожей на крысиную. Это была уменьшенная копия экспоната, хранившегося в саркофаге, но передвигающаяся на четырех ногах. Сверкающие красные глазки со злобой глядели на вошедших.
— Где вы его раздобыли?
Голос Командира был непривычно хриплым.
— Привез с Земли. Еще недавно оно было обыкновенной морской свинкой, пока я не заразил его найденным здесь вирусом.
Доктор подошел к столу и показал на один из запаянных стеклянных сосудов:
— Вирус, имеющий форму октаэдра. Я его исследовал самым тщательным образом. Попав в организм, он меняет всё: структуру клеток, внешний облик и, наконец, психику. Он заставляет организм перестраиваться по образу, зашифрованному в цепочке нуклеиновых кислот, хранящейся в этом октаэдре. Кто знает, из каких глубин космоса попала сюда эта мерзость?! Теперь нужно уничтожить содержимое колб заодно с этим зверьком.
— Вы считаете, что вся история деградации хозяев планеты была попросту эпидемическим заболеванием? — спросил Геолог, не отрывая взгляда от ящика.
— Безусловно. Вероятно, не больше чем за два поколения окончательно сформировался тип крысо-людей.
— Кто же тогда их вылечил?
— Те, кому воздвигнут памятник, неизвестные пришельцы из космоса. Здесь, в подземелье, тайком от крысо-людей, потерявших всё человеческое, каждую минуту рискуя заразиться, они искали способ победы над эпидемией, и это им удалось. Может быть, изображения шаров на пьедестале памятника, чередующихся с октаэдрами, это символы разработанного ими антивируса. К сожалению, никаких следов этого антивируса обнаружить не удалось.
— Что же было дальше?
— Об этом можно только строить догадки. Может быть, было то, о чем говорил Командир. Неизбежная старость планеты вызвала переселение возрожденного человечества в другую часть Галактики.
— Я перед вами очень виноват, — сказал Командир, подходя к Доктору. — Надеюсь, что вы меня простите. А сейчас — за работу. Через три дня — старт на Землю.
Протянутая рука Командира повисла в воздухе.
— Старт будет через два месяца, как условлено, — сказал Доктор, пряча руку за спину. — Два месяца карантина, пока выяснится, что я не заразился этой штукой. А пока ко мне нельзя прикасаться.
Илья Варшавский
Ловушка
Он висел, прижатый чудовищной тяжестью к борту корабля. Слева он видел ногу Геолога и перевернутое вниз головой туловище Доктора.
«Мы как мухи на стене, — подумал он, стараясь набрать воздух в легкие, — раздавленные мухи на стене».
Сломанные ребра превращали каждый вдох в пытку, от которой мутилось сознание. Он очень осторожно, одной диафрагмой пытался создать хоть какое-то подобие дыхания. Нужно было дышать, чтобы не потерять сознание. Иначе он не мог бы думать, а от этого зависело всё.
Необходимо понять, что же случилось.
Он уже давно чувствовал неладное, еще тогда, когда приборы впервые зарегистрировали неизвестно откуда взявшееся ускорение. Сначала он думал, что корабль отклоняется мощным гравитационным полем, но радиотелескоп не обнаруживал в этой части космоса никаких скоплений материи.
Потом началась чехарда с созвездиями. Они менялись местами, налезали друг на друга, становились то багрово-красными, то мертвенно-синими. И вдруг внезапный удар, выбросивший его из кресла пилота, и неизвестно откуда взявшаяся тяжесть.
Корабль шел по замкнутой траектории. Он это сразу понял, когда первый раз к нему вернулось сознание.
Теперь он хорошо знал, что будет дальше.
Он внимательно смотрел на лужицу крови, вытекшую изо рта Доктора. Сейчас всё пойдет, как в фильме, пущенном назад. Так было уже много раз. Сначала кровь потечет обратно в сжатые губы, а потом с умопомрачительной скоростью, кувыркаясь через голову, сам он полетит в пилотское кресло, затем немедленно вылетит обратно, ударится о доску аварийного пульта и со сломанными ребрами и раздробленной левой рукой прилипнет к борту корабля. Потом будет беспамятство, боль и снова возможность думать о том, что произошло, пока всё не начнется сначала.
«…Время тоже движется по замкнутой кривой в этой ловушке, подумал он. — Бесконечно циркулирующее Время, вроде выродившегося бледного света в иллюминаторе. Даже Время не может отсюда вырваться»…
Он вновь пришел в себя после очередного удара о пульт. Опять нужно было беречь дыхание, чтобы сохранить мысль.
«…Водоворот Времени и Пространства. Вот, значит, что такое ад: замкнутое пространство, где Время поймало себя за хвост, вечно повторяющаяся пытка и бледный свет, движущийся по замкнутому пути; мир, где все, кружится на месте, и только человеческая мысль пытается пробить стену, перед которой бессильно даже Время…».
Невозможно было понять, который раз это происходит.
Он смотрел на струйку крови, вытекающую из губ Доктора.
«…Этот — жив. У мертвых не течет кровь. Глаза закрыты, значит он все время в беспамятстве. Для него это лучше. Неизвестно, что с Физиком. Они сидели на диване. Очевидно, их швыряет туда, когда всё начинается сначала…»
