Научная фантастика. Ренессанс - Хартвелл Дэвид (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
— Я беру уроки танцев.
Он понимающе кивнул и вынул из ящика рулетку.
— Судя по тросам и блокам у вас на крыше, вы можете поднять свою мастерскую? Подвесить где-то наверху?
— Могу. Это спасает от взлома и нежелательных визитов. — Лайл посмотрел на электрическую дубинку на двери. Она проследила за его взглядом, и в ее глазах отразилось уважение.
Лайл измерил ей руки, торс, расстояние от паха до пола и все записал.
— Готово. Приходите завтра днем.
— Лайл?
— Я вас слушаю. — Он выпрямился.
— Вы не сдаете угол? Мне нужно безопасное местечко в Зоне.
— Прошу извинить, — вежливо ответил он, — но я так ненавижу домовладельцев, что никогда не буду сам выступать в этом качестве. Мне нужен сосед и партнер, который мог бы работать наравне со мной в мастерской. Чтобы поддерживал жилище в порядке или вместе со мной чинил велосипеды. Да и вообще, если бы я взял с вас деньги или назначил квартплату, у налоговой полиции появился бы дополнительный повод ко мне привязаться.
— Это верно, но… — Она помолчала, потом томно взглянула на него из-под ресниц. — Со мной вам было бы лучше, чем в пустой мастерской.
Лайл удивленно приподнял брови.
— Я женщина, умеющая приносить мужчине пользу, Лайл. Пока что никто не жаловался.
— Вот как?
— Представьте себе. — Она отбросила смущение.
— Я обдумаю ваше предложение, — сказал Лайл. — Как, говорите, вас зовут?
— Китти. Китти Кеседи.
— Сегодня у меня полно работы, Китти, но мы увидимся завтра, хорошо?
— Хорошо, Лайл. — Она улыбнулась. — Подумайте, ладно?
Лайл помог ей спуститься и смотрел, как она шагает по атриуму и исчезает в дверях переполненного трущобного кафе. Потом он позвонил матери.
— Ты что-то забыл? — спросила она, оторвавшись от рабочего дисплея.
— Знаешь, в это трудно поверить, но только что мне в дверь постучала незнакомая женщина и предложила себя.
— Ты, видимо, шутишь?
— Надо полагать, в обмен на кров и стол. Я же обещал, что, если это случится, ты узнаешь первая.
— Лайл… — Мать подыскивала нужные слова. — По-моему, тебе надо меня навестить. Давай вместе поужинаем дома! Поедим, обсудим твои дела.
— Идет. Все равно я должен доставить один заказ на сорок первый этаж.
— Все это мне не слишком нравится, Лайл.
— Ладно, мам, увидимся вечером.
Лайл собрал свежевыкрашенный велосипед, переключил подъемное устройство на дистанционное управление и покинул мастерскую. Сев на велосипед, он нажал кнопку. Мастерская послушно взмыла в воздух и, слегка покачиваясь, повисла под черным от пожара потолком.
Лайл покатил к лифтам — туда, где прошло его детство.
Сначала он вернул велосипед счастливому идиоту — заказчику, а потом, спрятав заработанную наличность в ботинок, отправился к матери. Там он принял душ, побрился. Они полакомились свиными отбивными и выпили. Мать жаловалась на конфликт с третьим мужем и плакала навзрыд, хоть и не так долго, как обычно, когда всплывала эта тема. У Лайла создалось впечатление, что она скоро совсем остынет, а там и подберет себе четвертого муженька.
В районе полуночи Лайл отклонил ритуальное материнское предложение пополнить его гардероб и устремился обратно в Зону. После матушкиного хереса у него все плыло перед глазами, и он провел некоторое время у разбитой стеклянной стены атриума, глядя на тусклые звезды в подсвеченном городскими огнями небе. Ночью пещерная темнота Зоны привлекала его, как ничто другое. Тошнотворное круглосуточное освещение, которым был залит весь остальной «Архиплат», здесь, в Зоне, так и не было восстановлено.
По ночам в Зоне кипела жизнь: все нормальные люди принимались обходить здешние подпольные пивнушки и ночные заведения; о том, что там происходило, можно было только догадываться — все двери были предусмотрительно затворены. Редкие красные и синие сполохи только добавляли загадочности.
Лайл вынул прибор дистанционного управления и опустил мастерскую. Дверь оказалась взломанной. Его последняя клиентка лежала без сознания на полу. На ней был черный комбинезон военного образца, вязаная шапочка, специальные очки и альпинистское снаряжение.
Первое, что она сделала, вломившись в заведение Лайла, — это вытащила из чехла висевшую у двери электрическую дубинку. За что и поплатилась разрядом в пятнадцать тысяч вольт и смесью краски с разрешенными к применению нервно-паралитическими химикатами, ударившей ей в лицо.
Лайл обезвредил со своего дистанционного пульта сделавшую свое дело дубинку и аккуратно вернул ее в чехол. Незваная гостья еще дышала, но иных признаков жизни не подавала. Лайл попробовал вытереть ей платком нос и рот. Парни, продавшие ему чудо-дубинку, не зря хихикали, говоря о «несмываемости». Лицо и горло женщины были теперь зелеными, а на груди красовалось пятно, отливавшее всеми цветами радуги. Половину лица закрывали ее диковинные очки. Подбирая для нее подходящее сравнение, Лайл остановился на еноте, повалявшемся на мольберте пейзажиста.
Попытка снять с нее испорченную одежду традиционным способом успехом не увенчалась, и он сходил за ножницами по металлу. С их помощью Лайл избавил женщину от толстых перчаток и перерубил шнурки ее пневмореактивных башмаков. У черной водолазки оказалась абразивная поверхность, а грудь и спину незваной гостьи закрывала кираса, которую вряд ли удалось бы пробить даже из пушки.
В ее брюках он насчитал девятнадцать карманов, набитых всякой всячиной. Там было электро-паралитическое оружие, аналогичного с его дубинкой действия, фонарик, пакетики с порошком для снятия отпечатков, нож с несколькими десятками лезвий, какие-то лекарства, пластмассовые наручники, а также мелкие деньги, четки, расческа и косметичка.
В ушах у женщины Лайл обнаружил крохотные микрофонные усилители; их удалось извлечь с помощью пинцета. После этого он сковал ей руки и ноги цепочкой для парковки велосипедов. Лайл боялся, как бы она, очнувшись, не принялась бесчинствовать.
Часа в четыре утра она разразилась кашлем и сильно задрожала. Летними ночами в мастерской действительно бывало зябко. Лайл придумал, как решить проблему: принес из свободной комнаты теплосберегающее одеяло. В середине одеяла, он, как в пончо, прорезал дыру для головы и надел на свою гостью. Потом, сняв с нее велосипедные кандалы (они бы ее нее равно не остановили), Лайл наглухо зашил все одеяло снаружи прочнейшей седельной нитью. Прикрепив края пончо к ремню, он набросил ремень ей на шею, застегнул и для верности повесил на пряжку замок. Тело оказалось в мешке, из которого торчала одна голова, хрипевшая и пускавшая слюни.
Не пожалев суперклея, Лайл намертво приклеил мешок с женщиной к полу. Одеяло было достаточно прочным; если гостья все равно сумеет освободиться, пустив в ход ногти, — значит, она даст фору самому Гудини, и Лайлу здесь делать нечего. Он смертельно устал и вполне протрезвел. Лайл выпил глюкозы, заглотнул три таблетки аспирина, сжевал шоколадку и завалился в гамак.
Проснулся Лайл в десять утра. Пленница сидела в мешке с бесстрастным зеленым лицом, красными глазами и слипшимися от краски волосами. Лайл встал, оделся, позавтракал и починил сломанный дверной замок. Он помалкивал — отчасти потому, что надеялся на молчание как на способ привести ее в чувство, отчасти потому, что опять забыл, как ее зовут. К тому же он сомневался, что она сказала настоящее имя.
Починив дверь, он повыше подтянул колотушку — чтобы их не беспокоили. Сейчас им надо побыть наедине.
Наконец Лайл включил настенный экран и антикварный телеприемник. При появлении дурацких титров женщина заерзала.
— Кто ты такой? — выдавила она.
— Я ремонтирую велосипеды, мэм.
Она фыркнула.
— Полагаю, ваше имя мне ни к чему, — сказал Лайл. — Важнее узнать, кто вас послал и зачем, а также что я сам смогу извлечь из этой ситуации.
— Ничего не выйдет.
Возможно, — согласился он. — Но вы-то полностью провалились. Я всего-навсего механик двадцати четырех лет из Теннесси, — чиню велосипеды и никого не трогаю. Зато на вас столько всяких штучек, что их хватило бы на пять таких мастерских, как моя.
