Самурай - Оловянная Ирина (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Я посмотрел ему в глаза и… провалился в Контакт. Нет, он меня не заставил, и я его тоже. Здесь — мы равны. Полная тьма, для того чтобы просто стоять и не падать, надо всё время помнить — земля под ногами. На меня нахлынул такой шквал чувств… Ужас, твёрдая решимость сохранить добычу, стремительно утекающее уважение к себе, желание сдаться, нежелание сдаться, и очень громко звучащая мысль: «Один выход есть всегда».
«Клавдий, — подумал я, — напоролся на собственный отравленный клинок».
«Потому что был дурак», — услышал я в ответ.
Ну уж нет, не поэтому — «Гамлета» я знаю почти наизусть.
«Рука тверда, дух черен, крепок яд,
Удобен миг, ничей не видит взгляд…» — Я остановился — предыдущий шквал чувств был просто слабым ветерком по сравнению с этим… У меня колени подогнулись — нельзя же эдак, стоя в сугробе…
«Замолчи!» — загремел он.
Что?! И не подумаю даже!
«…Я пал, чтоб встать. Какими же словами
Молиться тут? «Прости убийство мне»?
Нет, так нельзя. Я не вернул добычи.
При мне всё то, зачем я убивал…»
Я пропустил несколько строк — они были недостаточно страшными.
«…Не то
Там, наверху. Там в подлинности голой
Лежат деянъя наши, без прикрас…»
Тут он меня вытолкнул — мы равны. Я не могу заставить его слушать. Зрение постепенно вернулось ко мне — Рольяно стоял напротив и тяжело дышал, его шатало, а в руке уже был маленький бластер. Ну вот и всё. Сейчас от меня останется горстка пепла. Молчание длилось долго, и он избегал моего взгляда. Боялся. Я тоже. Зубы не стучали только потому, что были крепко сжаты, и это было все, на что меня хватило. Кого это я встретил?
Ну хватит трястись! Сейчас у нас будет второй раунд. Я сейчас поймаю твой взгляд, и мы ещё немного поговорим. Честно и откровенно. «Там в подлинности голой…». Если он не успеет выстрелить раньше.
У него изменилось выражение лица: стало такое спокойно-умиротворенное. Разве с таким видом стреляют? Он небрежно засунул бластер в карман теплой форменной куртки и ушёл со двора, как будто меня тут не было.
И что теперь будет? Я тоже повернулся и пошел в дом.
Летучие коты! Я заигрался! Импровизатор из провинциального театра. Если капитан Стромболи захочет на самом деле снять с меня шкуру, я даже протестовать не буду: мы с ним так не договаривались.
Нет ничего ужаснее безделья. Хм, часа три назад я тут заливал сам себе, что мне с самим собой не скучно.
Капитан Стромболи появился уже довольно поздно. В руках у него была небольшая коробочка и два конверта. Одно из писем было адресовано мне.
«Энрико! Я все время тебя обманывал. Остальное тебе расскажет дядя, я его об этом просил. Прощай. Когда-то командир второго батальона восьмого десантного полка Паоло Рольяно».
Почему-то мне не захотелось подержать в руках короля селенитов. Не сейчас. Позже.
После долгого молчания Стромболи сказал:
— За нами больше не наблюдают. Что ты с ним сделал?
Я покачал головой:
— Я обещал его не выдавать.
— Он мёртв.
— Я и ответил: я обещал его не выдавать. Как он это сделал?
— Из бластера.
— А что ты должен мне рассказать?
— Ты уже все знаешь. Мы верно догадались. Я получил свидетельские показания. А ты убил его наповал: напомнил боевому офицеру, что на свете существует честь.
— А себе? — уныло спросил я.
— Хм, ну если так… Тогда до отказа набиты честью святые пустынники, безгрешные просто потому, что никогда не встречали других людей. Они попадут в рай, ибо никому никогда не сделали ничего плохого. Только и хорошего тоже ничего не сделали.
— Да, я понял. Когда мы уезжаем?
— Сейчас. Иди откапывай камешки.
Домой мы вернулись поздно ночью. Селениты были положены в настоящий сейф. Слушать наши рассказы проф не стал, только скомандовал «Отбой по гарнизону», пообещав, что до утра не умрёт от любопытства.
Спал я до обеда. Когда выбрался из своей берлоги, первым, кого я увидел, был Виктор.
— Где ты был?
В этот момент к нам подошел проф.
— Э-э, — потянул я, — профессор, где я был? Проф удивленно поднял брови:
— Здесь.
— Здесь, — повторил я.
— Понятно, — озадаченно сказал Виктор.
— Позвони своим приятелям, пока они не решили, что тебя украли, и не составили спасательную команду, — предложил мне проф.
— Угу, — согласился я.
Ближе к вечеру я тихо сидел в кабинете, положив голову на сложенные на столе руки, и иногда дополнял рассказ капитана Стромболи. Объяснить, что же у меня с майором произошло, я толком так и не смог. Нет в этна-эсперанто слов для описания того, что происходит в Контакте.
Проф избавил меня от страданий, кивнув:
— Понятно.
Потом он закрыл жалюзи, выключил свет и вытряхнул на стол десять килограммов селенитов. Засверкали синие искры, голубые радуги заплясали на потолке. Что ж, пару минут на это можно полюбоваться. В коробочке лежал король селенитов. Стромболи покрутил его в руках:
— Я его ещё и недооценил, получится не меньше шестидесяти карат.
— Драгоценность короны, — заметил я печально, — синьор Мигель повесит его на шею своей невесте.
— Хорошо, что ты не ляпнул это при Мигеле.
— А что?
— Он не женится. Никогда.
— Раздолбай, — сказал капитан. Я только вздохнул.
— Не сиди такой депрессивный, — предложил мне проф, — сходи потренируйся и Виктора захвати.
Я поднял брови — проф никогда ничего не говорит просто так.
— Уже два дня не появляется.
Я кивнул и пошел наводить порядок. В комнату к Виктору я заявился, даже не постучавшись. Он валялся на диване и что-то читал.
— Читаешь? Как славные герои одним ударом меча срубают три головы какому-нибудь дракону и освобождают целые города?
— Ты чего? — неуверенно спросил Виктор.
— Переодевайся и пошли вниз.
— Не хочу! Я устал!
— Слизняк, — процедил я сквозь зубы, хватая его за ворот и вздергивая на ноги.
— Пусти!
— Ага, сейчас отпущу. А ты сразу сходи к профессору и пожалуйся, что я тебя отлупил. Он расколет тебя за одну секунду, но ничего тебе не скажет. Ни одного слова, никогда.
Виктор всхлипнул:
— Знаешь, как больно?
— Знаю. У нас на Этне говорят: перетерпишь, не девица.
Он опустил голову:
— Ладно.
— Жду тебя в зале через десять минут, — сказал я и ушёл.
Через два часа я довел себя до полного изнеможения, а его до слез.
— Так тебе и надо! — сурово прокомментировал я. — Синяков нет? — поинтересовался уже помягче.
— Нет, просто все болит.
— Ясно. Не пропускал бы, сегодня было бы легче. Иди полежи в горячей ванне, полезно в таких случаях, — посоветовал я.
После ужина у Виктора просто не было сил, чтобы ещё и играть в шахматы. Поэтому мы с профом остались вдвоём. Я тоже был не слишком хорош.
— Что с тобой? — встревожился проф. — Ты не заболел?
— Нет. Можно я спрошу кое-что?
— Хоть раз было нельзя? — удивился проф.
— Почему ему нельзя было убить человека на дуэли, а вам можно?
— Ты имеешь в виду Васто?
— Угу, и ещё — того маньяка.
— Ну есть два объяснения: одно формальное, другое по сути дела. Формальное — это не были дуэли. Васто выстрелил в меня, когда я стоял к нему спиной и не отошёл ещё на положенные тридцать шагов. С точки зрения закона это самооборона. С маньяком тем более, я защищал тебя, и он был вооружён, а я нет. По сути дела, оба раза я убил убийцу: в первом случае женщины, а во втором даже убийцу детей. А убивать, потому что женщина предпочла тебе другого…
— Ну я бы смог.
— Тогда ты должен быть готов прогуляться на остров Селено, на пару лет.
— Угу, а если бы Васто не поторопился?
— Тогда мне бы пришлось попросить, — проф скрипнул зубами, — синьора Кальтаниссетта подождать, пока тебе исполнится восемнадцать. А потом отправиться на Селено — в качестве тюремного врача, надо полагать.
