Голубая планета(Сборник) - Бережной Василий Павлович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
— Передайте, Николай, такую радиограмму: «Ракета упала, стартовать не можем. Вынуждены остаться на ночь. Продолжаем выполнять свою программу. Запасов пищи и воды достаточно, кислород добываем. Ждем помощи». Устанавливайте связь, а мы отвезем все это и быстро вернемся. Надо же и аппаратуру перевезти.
— Хорошо, Иван Макарович! Поезжайте. Но смотрите в оба, чтобы тот маньяк на вас не напал.
— Он уже не вернется, — сказала Ольга. — Схватил пустой баллон.
— Пустой? — ужаснулся Иван Макарович. — Это не годится. Я думал, что он вернется, а так что ж… пропадет.
— Так ему и надо! — махнул рукой Загорский.
— Нет, нет! — вскинул на него глаза Плугарь. — Не горячитесь. За свои преступления он ответит перед судом, а наш долг… Немедленно найдите его, Загорский! Что вы так смотрите на меня? Его нужно обязательно спасти. Возьмите запасной баллон — и по следам! Передачу будет вести Милько.
Загорский нехотя поднялся, но, увидев непреклонное выражение лица профессора, поспешил. Надел скафандр, взял все, что надо, и молча вышел из ракеты.
Иван Макарович и Ольга вскоре поехали на вездеходе, а Милько сел за радар. Вначале неуверенно, а потом все более четко работала его рука — каждым движением он посылал на Землю то большие, то маленькие порции радиоволн, что должно было означать точки и тире. «Догадаются ли? Расшифруют ли?» — думал он.
И передавал снова и снова: «Продолжаем выполнять свою программу, ждем помощи…»
ЗЕЛЕНАЯ СКАЛА
Следы вели в горы. Отпечатки огромных шагов Дика довольно четко виднелись в пыли, даже в тех местах, где на поверхность выступали скалистые площадки, потому что пыль покрывала все: и равнину, и склоны гор, и впадины цирков. Сперва отпечатки ложились на значительном расстоянии друг от друга, и по ним можно было определить, что Дик некоторое время бежал, делая гигантские, не меньше чем 10 метров в длину, прыжки. Но чем дальше, тем шаги становились все мельче, пока, наконец, не стали обычными. Теперь Загорскому легче было следить за ними; они уводили все дальше и дальше, туда, где еще совсем недавно стояла ракета соседей.
«И откуда он взялся на мою голову! — думал Николай. Будто мне здесь нечего делать… Хотя бы уже найти его, черта, а то Иван Макарович подумает, что я не захотел…»
Взойдя на удлиненный холм, напоминавший спину сказочного кита, Николай посмотрел вперед. Темные следы вели прямо к горам.
— Дик! Алло, Дик! Возвращайтесь, немедленно возвращайтесь! — прокричал он в микрофон по-немецки.
Но наушники молчали. Безмолвные горы грели под косыми лучами солнца свои костлявые спины. Загорский посмотрел на них, и холодок заполз под скафандр: «А что если у него окончился кислород? Что, если он упал, споткнувшись, на горячий песок и уже умер?»
Николай кинулся бежать. Теперь он делал гигантские прыжки — гораздо больше тех, что делал сначала Дик. «Кометы» уже давно не стало видно — ее заслонили горы. Перебежав длинное плато, Николай оказался перед большим горным массивом. Горы тут как бы раздвинулись, образовав широкую впадину, наполовину заполненную густой тенью. Окинув ее быстрым взглядом, Загорский заметил, что впадина выглядит необычно. Освещенная солнцем часть ее поблескивала, словно была покрыта застывшими потоками не то слюды, не то стекла. Никакой пыли на поверхности не было, следы терялись. «Ага… это здесь произошла катастрофа, — догадался Николай. — „Селенит-1“… вырвался из рук…» Он вспомнил тех двоих, о которых рассказывал Милько. Были, очевидно, и еще люди… Где они теперь? Ничего, решительно ничего не осталось от них в этой опаленной взрывом впадине. И ради чего?
Сердце у Николая сжалось, он вздохнул и двинулся дальше. Он шел по краю впадины, стараясь отыскать следы. Время от времени звал Дика в микрофон, но безрезультатно. Не слышит или погиб?
Загорский обошел почти всю освещенную сторону впадины и, наконец, снова увидел следы. Они вели дальше в горы, то ныряя в черную тень, то снова вырываясь на свет. Минуя скалы, Николай подымался все выше. Перед глазами развертывалась чудесная панорама. Иногда впереди высились скалы, поразительно напоминавшие башни старинных крепостей или шпили готических соборов; казалось даже, что отбрасывали тень висячие ажурные мосты. Загорский знал, что это его воображение дорисовывает формы, но все же иллюзия живой картиной стояла перед глазами.
А след вел все дальше и дальше. Николай уже начинал терять надежду и равнодушно смотрел на серые горы. Но вдруг внимание его привлек острый блеск слева. Пройдя еще по следу и завернув за огромную черную глыбу, заслонившую ему всю панораму, Загорский увидел дивную скалу, настолько отличавшуюся от окружающих гор, что ее свободно можно было принять за гигантский айсберг.
Юноша остановился, пораженный ее красотой. Скала вздымалась, пожалуй, метров на пятьсот, и вся светилась зеленоватым светом. Основа ее имела, должно быть, не менее километра; поверхность — то гладкая, как зеркало, с нестерпимым блеском, то посеченная, будто покрытая рубцами. Точно кто-то хотел вытесать из глыбы льда гигантский торос, поработал немного, а потом бросил.
У подножия горы на светлом зеленоватом фоне Загорский заметил темную точку.
— Алло, Дик! — обрадованно воскликнул он в микрофон. Точка остановилась. — Дик! Чего же вы молчите?
— Что вам угодно? — послышалось в наушниках.
— Идите сюда. Мне нужно с вами поговорить.
— Я и так слышу, — недружелюбно отозвался Дик. — Вы хотите отомстить?
— Ничего подобного! — искренне воскликнул Николай. — Вы же схватили пустой баллон!
Короткое замешательство, неясное бормотание в микрофон, а потом энергичное:
— Иду! Иду!
Точка начала увеличиваться, и вскоре уже можно было отчетливо разобрать невысокую, приземистую фигуру Дика. Он то исчезал в складках местности, то появлялся на холмах, — торопясь так, словно кто-то гнался за ним.
«На что он надеялся? — думал Николай. — Ведь, если бы и заряжен был баллон, то все равно… А сейчас, ишь, как перепугался!»
Не добежав метров пятидесяти, Дик остановился.
— Дайте слово джентльмена, что ничего плохого мне не сделаете… — прохрипел, глотая слова.
— Даю… К сожалению, но даю, — успокоил его Николай. Профессор приказал. — Вот, возьмите заряженный баллон да поторапливайтесь!
Дик подошел к Николаю. Состояние аффектации у него давно окончилось, он сохранял выдержку и даже важность. Кислород у него еще оставался, поэтому Дик взял новый баллон не торопясь, прицепил его к широкому ремню спереди, спросил:
— А теперь что?
«Ты смотри, какой чертяка! — подумал Загорский. — Показал бы я тебе…» Вслух сказал.
— А теперь, если не хотите погибнуть, можете вернуться к людям, на жизнь которых вы покушались.
Дик стоял неподвижно, некоторое время молчал.
— Вы даете мне прибежище? — спросил он, наконец, с недоверием и страхом. Он, видимо, боялся, что это ему только послышалось.
— Даем прибежище, — холодно подтвердил Загорский. — Но за свои преступления вы все равно ответите…
— Конечно, конечно! — обрадовался Дик. — Буду отвечать, вполне согласен. Я знаю, что поступил неразумно… надеялся, что вы…
Быстрым движением он подключил принесенный Загорским баллон, а пустой отшвырнул прочь.
— Баллон не стоит выбрасывать, — заметил Загорский. — Еще пригодится.
Дик поднял, прижал к себе локтем.
— Видите ли, Загорски, близость цели туманит головы, и люди теряют самоконтроль… Не подумайте, что я оправдываюсь, Я доискиваюсь причины, чтобы вторично не сорваться… Так вот… Теряется самоконтроль, способность трезво ориентироваться. Должно быть, это и привело моих физиков к катастрофе. Один момент, Загорски, не спешите так, я хочу сказать вам…
Николай настороженно посмотрел на Дика. Тот продолжал:
— Видите вон ту зеленую скалу?
— Ну, вижу.
— Так вот, она полностью принадлежит моей монополии.
— Только потому, что вы ее обнюхивали?
— О, она имеет приятный запах: в ней высокий процент Селенита-1. Вследствие тектонических процессов она вынырнула на поверхность, а жила ее тянется, по нашим исследованиям, на большую глубину… Мы взяли этой руды… сколько бы вы думали? Всего двести граммов. И, как видите, эти двести граммов разметали всю нашу базу! — В голосе его слышалось восхищение. Он глядел на зеленую скалу, как завороженный. — Сила! Там дремлет демоническая сила… И мы ее разбудим! Она нам послужит еще, слышите, Загорски, нам! Я еще вернусь сюда, черт побери!
