Человек с железного острова - Свиридов Алексей Викторович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Барон растолковывает палитру и расклад по направлениям, а дальше я и сам умею, эльфы только помогают. Вроде все, можно идти, только заново поклажу перераспределить надо. Мешок остался один, его будем тащить по очереди, как и два узла с репой – остатки рубахи моей несчастной. Контейнер нести никто не хочет, я прошу немного подождать и подтаскиваю его поближе к свету. Я наконец разглядел – в потолке есть длинная щель, уходящая вверх, стенки отполированы, и наверное там, наверху, есть замаскированное входное отверстие. Нащупываю кнопку сбоку крышки контейнера, жму, и замок исправно щелкает. У этих контейнеров шифр-устройство есть, но его на моей памяти не использовали ни разу, и сейчас обошлось. Внутри оказывается пачка каких-то факс-копий не очень хорошего качества и помятая восьмиконечная звездообразная брошка с обрывком цепочки. Звездочку я кладу в карман штанов, пачку бумаги – в мешок потом суну, и в последний момент в уголке углядываю маленький мешочек темной кожи. Туда же, в карман его, и к сотоварищам истомившимся иду.
– Все, – говорю. – Бумаги вот только положу, потом разберемся что к чему.
Коридор сначала виляет, потом выпрямляется и становится немного шире. Я пытаюсь заглянуть в световую щель, но Граф машет рукой – мол, не отставай, приходится догонять группу бегом, а потом дышать с прихрипом. Так весь с позволения сказать день и тянется – тоннель, изредка перекрестки. Когда свет ослабевает настолько, что стен почти не видно, Хворый объявляет привал, прямо посередине прохода. Пахан, оказывается, считал шаги, и выходит, что прошли мы около двух десятков километров, а то и побольше, я длину его шага специально с недотягом прикинул. Перевожу в лиги, оглашаю результат – Пахан горд. Довольство свое он выражает удовлетворенным «угу», а сам продолжает звучно есть остатки рыбы. Паханенок тоже подчавкивает. Эльфы по тонкости души симфонии этой не выносят, расположились шагов за двадцать вперед, и от них не доносится ни звука. Темно уже совсем, и я засвечиваю зажигалку, решив просмотреть бумаги из контейнера. Это снимки с листов какой-то книги, явно побывавшей во многих переделках. На одном листе – видимо, заглавном, хотя он изображает страницу номер третью – с обратной стороны английская надпись: «Т. н. книга дорог, находится в деревне 18/312 не менее двухсот лет. Захвачена воинами Стены при рейде у вахлаков племени «арыс». Используется для заклинаний, предсказаний погоды и лесных оборотов». Сама книга содержит мешанину записи на всех языках, даже ирчисленг есть. То, что я могу прочесть – описания каких-то местностей, ничего не говорящие названия городов и народов. Довольно много эльфийских строчек, но их письмена я читать почти совсем не умею. Подзываю Графа, отдаю ему пачку листов и светляка, он идет к своим. Я тем временем вытаскиваю мешочек и осторожно верчу в пальцах то, что выпало оттуда. Наконечник стрелы это. Крестообразный, если смотреть спереди. Такой же, какими в свое время в нас краболовы пулялись, и такие же неизвестно каким путем размножались на транспортно-исследовательском комплексе «Анарлаан». И таким же я продырявил шкуру Большому Белому Урху, когда тот шел с топором на Чисимета, уверенный в полной своей неуязвимости. Ну что ж, светлым видеть его совсем необязательно, да и вообще никому.
А у светлячка оживление. Барон вон даже руками замахал, а это в его привычки до сих пор не входило. Я выяснять иду, а темным дела никакого нету – мало ли что у эльфов в головах может бродить. Барон меня встречает вопросом:
– Ведь это не настоящая книга, а перерисованная? А сама она где?
Я в долгие объяснения не вдаюсь, просто говорю, что далеко, отсюда не достать, и заодно спрашиваю, что в ней волнительного такого.
– Это же синяя книга второго договора!
– Ну и что?
– А то, что восемь цветов было и восемь книг, и думали, что все утеряны, а теперь раз синяя нашлась, значит, и другие могут появиться!
Я опять не понимаю:
– А чем эти книги так ценны?
– Тебе, действительно, ничем, – у Хворого в голосе уже нет того радостного возбуждения, как у Барона секунду назад. Взял себя в руки, и выдает мне ту порцию сведений, которой я, по его представлениям, достоин. – Для нас эти книги – все, и эта в том числе – символ возможности будущего и залог реальности прошлого. Тебе вряд ли доступно это, ты вырос среди мертвого железа своего острова. Хоть ты по воле своей, да и не своей судьбой, прошел через многое, но все равно ты – только случайный путник под этим небом.
Целая отповедь. Хрен с тобою, не буду больше в ваши дела лезть, мое дело маленькое, добраться до реки, а там хоть трава не расти, домой отправлюсь. Но все же, господин по кличке «Хворый», есть в вашей речи небольшой прокол. Залог реальности прошлого – это вам-то, эльфам, хоть и серым, но все одно высшим существам? Не сходятся концы с концами здесь, и мне кажется, что тут не простая оговорка. Стоп. Какое дело мне? – никакого. Поговорил, поел, теперь спать пора, а они со своими проблемами пускай сами разбираются. Спина болит, ноги болят, и наверное, после ночевки на каменном полу им лучше не станет. Спасибо, что хоть теплый он. Рядом похрапывает угревшийся Паханенок, а Пахан на мешковине устроился, комфорт себе создал. Но он не спит, глядит в сторону эльфов, которые все своей книгой натешиться не могут, и осторожно выпытывает у меня, что там такое. Рассказываю, он внимательно слушает, потом принимается рассуждать вслух:
– А может, и зря мы с ними связались. Тебя-то я не боюсь, а вот их опасаюсь. Кто поймет, к чему они клонят, вот коридоры эти подземные – ведь знают про них все, а тайну состроили, вслепую ведут. Слушай, а может их того, а? Я тут посмотрел, по щелям световым наверх выползти вполне можно, а они наверняка не пустят. Подведут нас под какой-нибудь камень, или, может, дверь есть, которую кровью открывать надо – я про такие штуки знаю… Клятва клятвой, но ведь ты сам говоришь – не такие они какие-то, могут и на нее наплевать ради своей мысли. Ну так как?
– Нет, – говорю. – Я и сам на них руки не подниму, да и тебе не дам, насколько смогу. А почему – поймешь сам, а не поймешь – ладно. И вот что еще, Пахан уважаемый. То, с чем ты к Другу идешь, ни тебе, ни твоему народу пользы не принесет. Мне можешь не верить, но это в точности так. И еще – твое предложение недавнее дальше меня не пойдет, но и не забуду я его, учти!
Пауза. Пахан отворачивается и принимается засыпать, а я слушаю, как сопит рядом Паханенок. Наверняка он сейчас все внимательно выслушал, учел и завтра будет получать новые директивы. Ладно бы завтра, а ну как во сне сейчас удушит? Подумав, я решаю, что не удушит, и отхожу ко сну, а проснувшись – сам, без побудки – прежде всего гляжу на эльфов – живы ли. Живы, спят и ухом не ведут, хотя из щели уже свет виден. Я снова пытаюсь разобрать, глядя вверх, насколько глубоко мы находимся, но толку никакого. Сзади подходит Граф – чутко, однако, спал.
– Ну как, увидел что-нибудь?
– Ага. Ветерок, дождик небольшой, грибы на поляне растут, и озеро за деревьями плещется.
Граф улыбается и отходит к своей кучке, а я от нечего делать сажусь листать «синюю книгу», по-прежнему ничего не понимая. Снова эльф подходит, на этот раз Хворый. Он дружелюбно мне улыбается и говорит без всяких вступлений:
– Алек, скажи, тебя орки не раздражают? Ведь ты с ними, как я понял, имел дело уже, знаешь, что каждую секунду можно нож в спину получить. Мы-то связаны клятвой, до первого их предательства, но я боюсь, что для нас оно окажется и последним. А у тебя руки свободные…
Так. Не один Пахан такой умный оказался. Нет уж, дудки.
– А мне какое дело? Я вырос среди мертвого железа своего острова и не смогу вас понять!
Хворый качает своей красивой головой и идет поднимать своих сородичей и, так сказать, сородичей наоборот. Пока в молчании сгладывается почти невесомый завтрак, я размышляю над сложившейся ситуацией. Конечно, орк есть орк, даже если он с десяток поколений под черным хозяином не ходил. В здешних местах они без узды, пожалуй, и подольше жили, но генетика и обычаи все равно влияют, так что совсем неудивительна та легкость, с которой Пахан взялся ликвидировать подозрительных попутчиков, да и лишние рты к тому же. Хотя тут даже не кровожадность роль сыграла, а трезвый расчет, не обремененный излишком совести. Вот Паханенок – тот другое дело. Он пошел бы на мокрое ради самого процесса, из чистого удовольствия, если бы не боялся, не трусил. Может, я на него и напраслину возвожу, но впечатление именно такое. Но вот что эльфов на мысль о такой грязной операции толкнуло, да еще с клятвопреступлением граничащей? Неужели эти двое им кажутся настолько опасными, настолько невмоготу мешающими? Итого получаются два мини-блока, которые в любую минуту могут сцепиться не на жизнь, а на смерть, и я между ними, ни рыба ни мясо этакое. Что тут делать – ума не приложу!
