Клуб любителей фантастики, 2011 - Халь Илья (читать книги регистрация txt) 📗
Окна были разбиты, парадная дверь сорвана с петель. «Это ничего, — успокаивал я себя, — ничего. Она, наверное, в подвале». В прихожей в беспорядке валялась одежда, сорванная с вешалки. Мой голос в тишине дома звучал неестественно громко. Сверху, из спальни, донёсся осторожный шорох. «Люси, — крикнул я, — Люси, я здесь!» Никакого ответа. Наверное, это должно было меня насторожить. Со всех ног я ринулся наверх, перепрыгивая через ступеньки, распахнул дверь. Люси стояла на нашей кровати, широко расставив ноги, приготовившись к прыжку. Слова застряли у меня в горле.
Она бросилась на меня, я почувствовал, как её зубы вонзились в мою руку. Люси сбила меня с ног, я упал на лестницу, по которой только что бежал в напрасной надежде спасти любимую. Моя рука всё ещё сжимала пистолет, бесполезный, потому что выстрелить в Люси я бы не смог никогда. Потом она ударила меня по голове, и всё перед глазами померкло.
Активная фаза пандемии продолжалась около трёх месяцев. Начавшись в Юго-Восточной Азии, болезнь распространилась по всем континентам. Иммунитета не было ни у кого. К осени города превратились в смердящие от трупов каменные джунгли, по которым в поисках пищи бродили голодные зомби. Спастись удалось только тем, кто жил в удалённых анклавах на севере, кто оказался на судах и подводных лодках, способных к длительному автономному плаванию. И ещё на орбите летала станция «Альфа» с шестью космонавтами на борту. Они тоже были здоровы. Стоуну повезло — давно запланированная полярная экспедиция совпала по времени с началом пандемии. Атомный ледокол с вертолётом, арендованный его группой, имел всё необходимое для годичного плавания в северных широтах. Когда события приняли катастрофический оборот, Стоуну удалось убедить капитана не возвращаться. Доктор был уверен в том, что ему удастся найти лекарство. «Это же просто вирус, — говорил он, — низшая форма жизни, неспособная даже к самостоятельному размножению. Неужели человек его не победит?» В носовых трюмах он развернул лабораторию, его сотрудники, увлечённые фанатизмом начальника, работали дни и ночи. Радио и телевизор были под запретом, сам Стоун включал их только, чтобы убедиться, что лекарство ещё не найдено.
Одним октябрьским утром доктор подошёл к капитану, и у них состоялся долгий разговор. После разговора ледокол взял курс к берегу и спустя сутки лёг в дрейф в пределах видимости суши. Вертолёт доставил доктора на берег. По инструкции капитана, пилот должен был забрать Стоуна через двое суток. Если по истечении этого срока его не будет на месте — или если он поведёт себя неадекватно — то пилот должен, не сажая вертолёт, возвратиться на ледокол.
Спустя двое суток Стоун был на месте. Он забрался в кабину вертолёта и тут же заснул. Доктор проспал двадцать часов, а потом поднялся к капитану и объявил ему: «Есть две новости — плохая и хорошая. С какой начать?» Капитан был оптимистом и попросил начать с хорошей. «Я создал лекарство, — сообщил доктор. — Если кто-то на корабле заболеет, я смогу его вылечить». «А плохая новость?» — спросил капитан.
Стоун рассказал.
«Значит, миллиарды людей погибнут? — спросил капитан. — Они обречены?»
«Не совсем так, — ответил доктор. — Всё зависит от нас». Он объяснил капитану свою идею. Тот долго молчал, прежде чем отреагировать.
«Однажды на место судового врача мне пришлось взять хирурга, — произнёс он, наконец. — Тот тоже был учёным, вроде вас. Интересовался реакцией организма на чрезвычайные условия, ставил на себе всякие опыты. Однажды матрос при спуске якоря попал под цепь, раздробил ногу. Рана загноилась, дело дошло до ампутации. Хирург сказал, что анестезирующих средств на борту нет. Времени разбираться не было, пришлось ему поверить. Он привязал матроса к столу, влил ему в рот стакан спирта и начал пилить по живому. Матрос орал так, что его крики были слышны на палубе». Капитан помолчал и добавил: «Уже на берегу в каюте хирурга нашли ящик с ампулами хлороформа». «Матрос выжил?» — поинтересовался Стоун.
«Да. У него отличный протез. Этот хирург… — капитан запнулся, — этот хирург по сравнению с вами — мальчик из церковного хора».
Стоун помолчал из уважения к чувствам капитана, а потом спросил: «Так вы даёте своё согласие?»
Капитан посмотрел ему в глаза.
«Да. Но никто из команды участвовать в этом не будет». «Разумеется, — согласился Стоун, — на этот счёт у меня есть ещё одна идея».
На следующий день вертолёт вновь поднялся в воздух. На его борту, кроме пилота, находились Стоун и двое крепких добровольцев из его команды. Вскоре они обнаружили то, что искали, — зомби, бредущего по дороге, на вид без явных физических повреждений. С вертолёта сбросили сеточную ловушку. Потом мне рассказали, что я отчаянно сопротивлялся, и в какой-то момент доктор, кажется, дрогнул. Думаю, что это преувеличение. Стоун всегда добивается того, чего хочет. Так получилось и в этот раз. Вскоре я уже лежал, обездвиженный, на операционном столе. Сколько было шансов на то, что Стоун поймает именно меня? Один из миллиона, из ста миллионов? Наверное, где-то так. Куда я брёл по дороге, идущей вдоль побережья? Я не помню, тогда я был зомби. Видимо, зомби не имеют памяти.
— Имя! Назови своё имя!
Властный голос заглушает боль. Когда он смолкает, она возвращается, и я не могу сдержать стой.
— Скажи своё имя, и я помогу. Скажи ИМЯ!
Я вижу Люси, она, улыбаясь, идёт ко мне. «Это снова тебя, Джерри, — в её руках телефонная трубка. Она не спешит её отдавать, потому что хочет мне что-то сказать. — Мне так нравится твоё имя, милый, — она, смеясь, повторяет на разные голоса: — Позовите, пожалуйста, Джерри… А Джерри можно?.. Передайте Джерри, что звонили с работы…» Джерри. Меня зовут Джерри.
Но имя звучит лишь в моей голове, а наружу вырывается неразборчивый хрип. «Он пытается что-то сказать! — доносится до меня. — Может, успокоить его? Вколоть ему лидокаин?»
Но командует, видимо, здесь другой. Я открываю глаза, и свет меня ослепляет. К старой боли добавляется новая.
— Твоё имя! Скажи имя, и я помогу!
Меня сотрясает кашель, сопровождаемый вспышками боли. Она пульсирует во всём теле. Рог наполняется слизью, я с хрипами её сплёвываю. Горло почти свободно.
— Дж… Джерри! Джерри! Джерри! — я кричу своё имя снова и снова, а потом чувствую в руке что-то острое, и по телу разливается блаженное тепло. Смеющееся лицо Люси всё ещё стоит перед мысленным взором, затем оно тает, и я проваливаюсь в глубокий сон.
Я здоров. Ушибы головы, переломы обеих рук, сросшиеся кое-как, посаженные почки и печень — всё это не так важно. Главное — я снова человек. У меня есть память и речь.
— Лекарство, как и болезнь, передаётся через кровь, — рассказывает Стоун. — Чтобы вылечить тебя, я перелил тебе часть своей крови.
— И это всё? — спрашиваю я.
— Да, — подтверждает Стоун. — Твоя кровь должна попасть в организм больного. Через сутки он будет здоров. Люси. Я могу её вылечить.
— Но есть два условия, — продолжает доктор. — Первое: кровь должна постоянно проходить через сердце человека, чтобы сохранять целебные свойства. Второе: антитела в крови сохраняются только в течение трёх суток после выздоровления. Сейчас моя кровь уже бесполезна, Джерри. Я успел вылечить только тебя.
— А моя? Сколько у меня времени?
— Примерно сорок часов.
Я должен успеть. Ледокол дрейфует у самого берега, они могут высадить меня прямо на трассу А20. Если я найду машину, если есть бензин на заправках, если трасса будет свободна…
— Хочешь спасти жену? — резко спрашивает Стоун.
— Да, — вырывается у меня.
— Где ты видел её в последний раз?
— В доме, где мы жили.
— Она тебя заразила?
— Разве важно, кто меня заразил?
— Нет, Джерри, это не так уж и важно. Важнее другое — на что ты готов пойти, чтобы спасти жену? Когда ты её найдёшь, она будет против того, чтобы её лечили. Тебе придётся применить силу. Готов ли ты к этому, а, Джерри? Готов ли увидеть безумный взгляд женщины, которую любил? Один раз ты ведь уже дал слабину, верно?
