Антропогенный фактор - Забирко Виталий Сергеевич (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Я вспомнил подслушанный через трансформер разговор Гримура с Ктесием. Странный разговор. Создавалось впечатление, что ничто их на Мараукане не интересовало, а находились они здесь исключительно потому, что не могли существовать без Аранея. Что и подтвердилось на практике — как только Араней погиб, Гримур с Ктесием скончались от стремительного старения естественной смертью, которой должны были умереть минимум пятьдесят лет назад. Из всего этого выходило, что не они распоряжались своей судьбой, а Араней заставил их принять участие в «Проекте „М“». Не хотел бы я оказаться на их месте даже за обещание вечной жизни. Получить бессмертие в обмен на бессрочное служение паукообразному — злее доли не придумаешь… Впрочем, может быть, я и не прав. Возможно, у Минаэта-Гримура и Селлюстия-Ктесия с Аранеем сложились несколько иные взаимоотношения.
Ответы на вопросы о взаимоотношениях двух людей с паукообразным могло дать обследование коттеджей и досмотр личных вещей коммодора и координатора, но это может подождать… Стоп! А вот как раз обследование коттеджей оттягивать не следует. Если я прав в предварительных аналитических раскладках и за всем происходящим на Мараукане кто-то стоит, то следовало поспешить, чтобы не получилось, как с биокибером-геологом. Слишком внезапной и нелепой выглядела смерть основных фигурантов. С точки зрения человеческой логики, Гримур и Ктесий, занимавшие руководящие должности коммодора и координатора «Проекта „М“», были чуть ли не ключевыми фигурами в неизвестной акции. Но это только с точки зрения постороннего наблюдателя. Подслушанный разговор говорил совсем о другом: Гримура и Ктесия не интересовала Мараукана — они присутствовали здесь не по своей воле. Выходит, они были обыкновенными статистами, исполнявшими роль некоего прикрытия, абсолютно не ведая об истинных целях чужой акции. Тот, кто искусно навязал фирме «Млечный путь» «Проект „М“» так, что фирма посчитала его своим собственным; тот, кто умело собрал одиозный контингент для реализации проекта, не мог столь бездарно пожертвовать ключевыми фигурами. Исходя из шахматной терминологии, неведомый игрок отдал пару бесполезных пешек на левом фланге, чтобы развить успешное наступление на правом. Или по центру.
Одним глотком допив остывший кофе, я поспешил к выходу, прекрасно понимая, что уже опоздал. Времени у моего неизвестного противника было предостаточно, чтобы успеть замести следы, к тому же я и понятия не имел, что нужно искать — ни фигурант, ни его цели мне были неизвестны. Тонкая ниточка, за которую я вроде бы ухватился, прибыв на Мараукану, оборвалась, и все приходилось начинать сначала.
Начал я с коттеджа Гримура и первым делом осмотрел клетку, в которой еще совсем недавно сидел Араней. Толстые прутья были сделаны из металлокерамического сплава и покрыты слоем пористой платины, хорошо экранирующей биопотенциалы. Это понятно — чтобы никто из случайных гостей, обладающих хорошо развитыми мнемосенсорными способностями, не догадался о разумности Аранея. И то, что у клетки отсутствовала дверца, тоже понятно — чтобы исключить расспросы на таможнях, почему хищное животное транспортируется в клетке, из которой может сбежать. Интересно, каким же это образом Араней «выходил погулять»? Судя по многочисленным царапинам на прутьях, клетка служила пристанищем Аранею не один десяток лет, и понятно его желание иногда размять лапы на воле. В общем-то, загадка, каким образом он это делал, была второстепенной, и не стоило ломать над ней голову. Главное, что Араней имел возможность выходить из клетки, а как — не суть важно.
Нагнувшись, я заглянул в поддон. По всей видимости, Гримур недавно мыл его, так как нечистоты в поддоне отсутствовали, лишь несколько капель яда растеклось по дну небольшой лужицей. Зато нижние прутья клетки покрывала корка засохших экскрементов. А вот это уже любопытно. До сих пор мне не встречались столь нечистоплотные негуманоиды, и демонстративным прикрытием разумности Аранея это служить не могло — любители инопланетной фауны, содержащие в клетках уникальные экземпляры животных, обычно ревностно относятся к санитарии в вольерах своих питомцев. Тогда что это может означать?
Задумавшись, я взялся рукой за прут клетки. Металл был теплый, шершавый, но изнутри клетки вдруг повеяло таким пронзительным холодом и беспредельной чуждой тоской, что я отдернул руку и принялся растирать ладонь, будто ожегся. Тактильная чувствительность у меня от природы высокая, но не настолько, чтобы испытать шоковый удар остаточного мнемопотенциала. Машинально я попытался активировать биочипы, надеясь, что это они усилили шоковый эффект, но биочипы по-прежнему не откликались. Вот и еще одна загадка…
Клетка мерно колыхалась на внушительной цепи, но мне чудилось, что из пустого пространства за прутьями за мной пристально наблюдают стеклянно-безразличные глаза Аранея. Даже после смерти он жалил, как скорпион.
Я отошел от клетки, осмотрел гостиную. Искать кристаллы трансформера не имело смысла — частотно-волновая блокировка дезактивировала их, они осыпались с потолка, и пылесос биокибера-уборщика благополучно засосал полиморфные кристаллы в мусоросборник, как обычный песок.
На столике стояли две тарелки с остатками фиолетового студня и стакан с недопитым виски. Любопытно, с кем Гримур разделил свой последний обед? Уж явно не с Ктесием, с которым в этот момент я беседовал в его коттедже. Причем сотрапезник коммодора был непьющим, иначе стояло бы два стакана… Я поежился. Если биокибер-прислуга не убрала со стола грязные приборы, значит, обед был прерван, и гость коммодора определенно видел, как из клетки выпрыгивает Араней. Но почему-то казалось, что неизвестный сотрапезник Гримура никогда не сознается, что он здесь обедал, тем более о чем они с коммодором говорили.
— Секретарь! — сказал я.
— Я вас слушаю, — отозвался секретарь Гримура низким женским голосом.
— Просканируй столик и передай данные в мой коттедж. Об исполнении доложи.
Не верил я уже никому. Даже бездушной биоэлектронике, поэтому не стал требовать от секретаря воспроизвести запись предсмертного обеда коммодора. Лучше десять раз подстраховаться, чем один раз попасть впросак.
— Ваше распоряжение выполнено, — сообщил женский голос через минуту. — Еще будут просьбы?
— Пока нет.
Тембр голоса выходил за рамки эстетической программы системы жизнеобеспечения, а это значит, что Гримур установил его, основываясь на каких-то личных воспоминаниях. Но спрашивать напрямую не стоило — у секретаря могла быть установлена блокировка на подобные вопросы, и он мог мгновенно стереть всю память. Надо не забыть сделать запрос своему секретарю по поводу идентификации голоса.
Я внимательно обследовал коттедж, но более ничего не привлекло моего внимания. Разве что отсутствие личных вещей Гримура. Понятное дело, когда фирма предоставляет столь многофункциональное жилье, не стоит тащить с собой гардероб. Но личные вещи — это не только одежда, это и дневники, и кристаллозаписи, и стереофото родных и близких… В коттедже же не было ничего, что хоть как-то указывало на личность его обитателя, кроме двух пар специфической обуви выходца с Маннаэяры. Вероятно, сто лет тому назад Минаэт, увлеченный поисками «зеркал мрака», возил с собой кристаллозаписи и стереофото, но с тех пор, как получил «дополнительную жизнь» и вынужден был обслуживать Аранея, жизненные позиции коммодора кардинально изменились. Родные и знакомые давно умерли, он стал Гримуром и уничтожил все то, что напоминало о былой жизни и честолюбивых устремлениях. Скорее всего, он уже и не жил, а существовал, как и большинство людей, для которых главная цель в жизни — сама жизнь. Пока после тебя не останется горстка праха… В общем, так и получилось: все, что осталось от Минаэта-Гримура, — это горстка праха да две пары специфической обуви.
В коттедже Ктесия мне повезло больше. Координатор не чуждался своего прошлого и возил с собой некоторые вещи, напоминающие о том времени, когда он был Селлюстием: помятую каску спелеолога, значок вольного галактического кладоискателя, стереослайды родной планеты и две коробочки с дневниковыми кристаллозаписями. На одной коробочке было написано: «Торбуциния», на другой — «Патимат-II». На лучший улов я не смел и надеяться — именно оттуда началась история злоключений Минаэта и Селлюстия, заставившая их впоследствии стать Гримуром и Ктесием, и интуиция подсказывала, что многое из того, что происходило на Торбуцинии, является ключом к событиям на Мараукане.
