Семьи.net (сборник) - Шемайер Арон (читать книги без регистрации TXT) 📗
– Ух ты… Высоко летаем-с!
– Ты че. Оно с Ташо говорило. То уже сценарий твой читает, ты в курсе?
– Само Ташо? Охренеть.
– Щур. Говорят, сегодня вечером должны ролик по всем каналам крутить.
– Осатанеть. Когда успеем-то?
– В два тридцать съемки, в четыре монтаж, в шесть сдача.
– Так, надо успеть в дабл сходить, фифи.
– Беги-беги, а то и вправду не впишешься в график.
Машо завело мобик и вернулось к воротам. Сонная охранница ни на что не реагировала, и Машо прошествало вдоль будки и забора к чему-то, что теоретически могло быть туалетом. Ага, четыре двери: «М», «Ж», «L» и «G». Машо решительно направилось обратно к охраннице.
– Так, это что здесь такое? Где туалет для интеров?
Толстая старуха продрала глаза.
– А эти, которые интер, они сюда не ходят. Здесь садо и мазо. Их вроде все устраивает.
– Это что за дивный новый мир? – завелось Машо. – Вот я сюда пришло. Я интерсексуал. Могу быть и садо, и мазо, и гомо, и гетеро, и зоо, и педо, и некро, и техно. А могу – никем из вышеперечисленного. Просто интером. И мне нужен отдельный сортир. Вам что, не объясняли, что такое zero tolerance к дискриминации?
– А вам же, это, вроде можно и на улице?
– Э нет, гражданка, вы меня с кем-то путаете. С туалетными универсалистами, похоже. Так вот, это они, именно они и только они считают, что сортиры дискриминируют тех, кто хочет ссать и срать без ограничения места и времени. А я интер. Интер, понятно вам? Я не «М», не «Ж», не «L» и не «G». Я «I»! Мне нужен свой сортир, теплый и чистый! Сортир для интеров!
– А у нас теплых и чистых вообще нет, ни для кого.
– Глупая шуточка! Гаденыши! Паскуды! Вот закончу работу и надолблю на вас куда знаете!
Машо гордо зашагало в ближайшие кусты. Ладно, можно побыть один раз универсалистом – не подыхать же из-за дискриминаторов. Но насчет надолбить – это мы не просто так. Пошлем мессагу в Amnesty.
Когда Машо еще не успело выйти из кустов, мимо пронесся крупный букаш, разрисованный белыми и розовыми цветочками. Как помнилось, именно на таком ездит Робеспьеро. Вслед за ним тяжело проехал бронированный мили-букаш. Машо залезло на мобик и обреченно поехало той же дорогой.
– А-а-а, вот и гениальненький автор! – Робеспьеро, только покинувшее свой букаш, с неопределенным выражением лица, раскинув руки для объятия, направился к Машо. – Сценарий – канфэта!
– Привет, привет, – приобняв босса, ответило Машо. – Чуть ли не на самом верху пирамидки, говорят, читали?
– А ты откуда знаешь, старая сплетница? – ответило с улыбкой Робеспьеро. – Ну да, оценили на четыре с плюсом. Только сказали – про пацифизм убрать и про революцию.
– А чего так? Не в моде уже ни то, ни другое?
– Ой, ну что ты, миленькое мое… Сейчас никого раздражать не надо. У нас ведь и пациков много, и контрсексреволюционерчиков. Общество у нас плюралистичненькое. Ох, какое плюралистичненькое! А нынче мобилизация нужна. Еще нам спорить сейчас, кто пацик, кто нацик… Но остальные лозунги – круассанчик свеженький!
– Ладно. Ну, че делать будем?
– А это я тебя хотело спросить! Ладно, шуточка. У нас пять камер. И медведь в вольере. И пленный в мили-букаше. И лучший в Москве специк по таким вот трюкам, еще в зверском цирке работал. И вот теперь поди пойми, как все утрясти, чтобы медведик врага скушал, а нас нет. Пошли…
От импровизированной стоянки до вольера было метров пятьдесят. Перед решеткой Осе пытался что-то втолковать операторам. Несколько поодаль стоял колоритный тип двухметрового роста в ватнике, у его ног лежало что-то вроде хоккейного вратарского шлема.
– Хрюхрю, – поприветстовало босса Осе, улыбнувшись краешками глаз. – Милости просим на оперативку. Думаем вот, что со зверем делать.
– Да, вопросик, – ответил рекламный босс и сразу повернулся к двухметровому громиле: – Иван Иваныч, присоединятейсь. Кстати, прошу любить и жаловать: господин Ярило, знаменитый укротитель медведиков.
– Угу, – пробасил двухметровый. – Здрасьте.
– Итак, вот задача, – задумчиво начало говорить Осе. – Нам нужно зафиксировать зверя так, чтобы он смог сожрать врага, но не тронул операторов.
– А как врага-то вы зафиксируете? – выпалило Машо, которое уже начало проигрывать в голове сцену съемок, от чего все больше хотелось немедленно выпить водки и уйти обратно в кусты.
– Да, еще одна проблема, – отреагировало Осе.
– Насчет зверя… – Иван Иваныч явно любил говорить короткими очередями. – Зверь на цепи. Пока ее привязали к ограде. Можно отвязать. И мы вдвоем с кем-то будем его из-за ограды придерживать. А вот что вы с человеком делать будете, меня не касается. Я тут вам не товарищ.
– Не хотите федеральный заказ выполнять? Перед самой войной? – Робеспьеро приподнял очки и пристально поглядел на дрессировщика.
– Кому война, кому мать родна, – безразлично ответил Иван Иваныч. – А насчет пленного я же говорю: не товарищ. Не нужен – сами зверем занимайтесь.
– Ладно, ладно, – примирительным тоном ответило Робеспьеро. – Осе, как нам пленного диверсанта приспособить?
– Как, как… Думаю вот уже. Нам же рядом с камерами надо быть. Мы можем его тоже на цепи на какой-нибудь зафиксировать?
– И где эта цепь? – задумчиво спросило Робеспьеро.
– Цепь, цепь… – столь же задумчиво пробормотало Осе. – Иван, а у вас еще одна есть?
– Только одна, – ответил дрессировщик. – На которой медведя привезли. Могу съездить еще, поискать.
– И далеко ехать? – с озабоченной миной поинтересовалось Робеспьеро.
– Часа полтора. В один конец.
– Нетушки! Нам за полтора часа все закончить надо! – из-под очков главного рекламщика начала пробиваться испарина. – Думайте, думайте, креативненькие!
– Стоп, – включилось в разговор Машо. – Здесь же сады-мазы тусуются. У них вообще-то такое добро водится.
– Бегом, милое! – радостно воскликнуло Робеспьеро. – Иди к садикам, иди к мазикам, мы тут пока камерками позанимаемся.
– Осе, пошли вместе, – взмолилось Машо.
– Ладно, пошли.
Прыгнув в Осин букаш, креативщики подкатили к будке охранницы.
– Еще раз вам здрасьте, – с предельно миролюбивой улыбкой попыталось начать разговор Машо. – Говорите, садики-мазики тут у вас собираются?
– А, любительница сортиров… – охранница опять приоткрыла глаза. – Ну как, нашла че для интеров?
– Для универсалистов. Шикарное местечко. А мы вот тут садо-мазо еще хотим позаниматься.
– Так это вы там с медведем снимаетесь? Кто вам только разрешение дал…
– Это суперклип будет, по всем каналам пойдет. Само Ташо курирует.
– Чей-то Таша ваша таким делом увлеклась? Вроде нормальная баба-то.
– Ну не знаю… А есть че для мазо-садо?
– Ну, есть. Плетки там, хлысты. Три пойнта прокат одного инструмента.
– А цепи там, кандалы?
– Хоть золотые, хоть серебряные.
– Че? Клипу финиш с золотыми! – взвизгнуло Осе.
– Стоп, стоп, – Машо ткнуло партнера в бок. – Покажите, что есть.
Старуха, махнув рукой в сторону обшарпанного одноэтажного строения, двинула по направлению к нему, пытаясь разобраться в связке ключей. Через минуту взорам Машо и Осе предстали кучи садомазохистского добра: плеток, хлыстов, кандалов, наручников и, конечно же, цепей.
– Ну что, вот эту, стальную. И кандалы. Прибить только чем и куда? – буркнуло под нос Осе.
– К земле-то? До хрена тут всего. – Бабка направилась в угол хранилища. – Скобы вот, костыли.
– А-а-а-а, мамаша, вы прелесть! – расплылось в улыбке Осе. – Тридцать пойнтов с меня, вот карточка.
– Давай сюда, – довольно ответила старуха.
Расплатившись и подкатив к месту съемок, креативщики увидели впечатляющую картину: медведь, уже без намордника, метался по вольеру, а Иван Иваныч в шлеме при помощи одного из операторов еле удерживал в руках конец длинной цепи за дальней решеткой.
– Ой, какие штучки! – захлопало в ладоши Робеспьеро, завидев цепь и скобу в руках коллег. – Садо-мазо-сессия на всю Москву! Выводите пленного.
