Голос Лема - Дукай Яцек (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Паскаль взял из ванной комнаты полотенца, обернул ими локти и колени. В застегнутый карман кафтана спрятал письмо, бумагу и карандаш. Придвинул стол, шепотом отворил пластырь и влез в туннель.
Искать Клер не было нужды: он знал, где она находится. Тремя днями ранее, во время своего путешествия мальчик услышал ее громкий голос. Запомнил место, как и все остальные, но не приближался к нему, не желая тайно наблюдать за девушкой — именно из-за де Жюссака.
Теперь он двигался с инстинктивной уверенностью, как собака, ведомая памятью смеси запахов, сквозняков и повторяющихся шумов. Через час он снова услышал ее голос. Вернее — крики, а после — громкий плач. Приблизился к месту, откуда те доносились. Еще один голос: низкий, твердый, мужской. Снова крик женщины. Хлопанье закрывающихся дверей.
Через отверстия покрытия, с высоты двух метров Паскаль заглянул в комнату. Клер сидела на краю постели, закрыв ладонями лицо. Рыдала. Помещение без окон освещал только слабый свет лампы. Он выждал какое-то время — ничего не происходило. Клер легла на кровать, тихо плача. Паскаль расстегнул карман и вытащил из него письмо. Несколько раз царапнул в покрытие. Клер замерла, а потом резко села на постели, ища взглядом источник звука. Он всунул листок в щель и поскреб снова. Клер встала и посмотрела вверх, заметив листок. Мальчик отпустил бумажку. Девушка подошла и подняла письмо. Несколько раз взглянула в сторону щели и со страхом на лице отошла в самый дальний угол.
Он смотрел, как она разворачивает бумагу и читает, как меняется выражение ее лица.
— Паскаль? — прошептала она.
Он вложил в пустой листок карандаш и протолкнул сквозь щель. Она подбежала, подняла их и тотчас уселась за секретер. Писала быстро, нервно; сложила листок и осмотрелась. Подставила сундук под вентиляцию и всунула ответ вместе с письмом де Жюссака.
— Паскаль! Возьми оба листка. Я не хочу, чтобы кто-то нашел письмо Ролана!
Старалась что-нибудь увидеть через отверстия. В темноте мигнули глаза мальчика.
— Паскаль! Скажи что-нибудь, молю!
Он поскреб пальцем по плите, а затем начал отползать в темноту.
— Прощай! Скажи Ролану, что я его люблю!
На следующий день виконт де Жюссак, не в силах совладать с эмоциями, прибежал к Паскалю еще до полудня. Когда увидел, что тот вручает ему письмо, вскрикнул и сжал мальчика. Развернул листок и стал читать вслух:
Ролан!
Я молилась, чтобы обменяться с тобой хотя бы словом, но не верила, что мое желание осуществится. Если ты был погружен в отчаяние, то что могла ощущать я, оторванная от света, помещенная в тюрьму, лишенная собственной воли, без возможности передать тебе единое слово. Де Боваль не открыл мне, почему лишает меня свободы. Утверждает, что это на некоторое время, абсолютная и не подлежащая оспариванию необходимость, и чтобы я думать не смела поговорить с тобой.
Хоть он никогда меня не любил, но ведь не старался и ухудшить мою жизнь, и то, как он внезапно поступил, меня очень удивило и напугало. С его слов я сделала вывод, что твоя персона здесь — главная причина, хоть я и не пойму, отчего, — ведь до этой поры мой отчим говорил о тебе, скорее, с легкомысленным равнодушием, чем с нелюбовью. Думаю, за последнее время случилось нечто странное и беспокоящее, нечто, касающееся нашей связи, но чего наверняка не знает и сам Боваль. И все же отношения наши с ним настолько ухудшились, что я стала его ненавидеть — думаю, взаимно, поскольку он даже посмел меня ударить. С отчаянием и бессилием я размышляю о том, как наше счастье столь легко и без всякой понятной причины превратилось в кошмар. Не жди от меня ни указаний, ни советов, как тебе поступать. Лишь одно могу тебе передать — я люблю тебя, всегда буду тебя любить, а ты будь внимателен и береги себя, поскольку вокруг действуют силы, которых нам должно опасаться в наивысшей степени. Обними за меня и того, благодаря кому мы смогли передать друг другу хотя бы несколько фраз!
Виконт посмотрел на Паскаля безумными глазами.
— Я до смерти тебе благодарен, друг мой, — прохрипел он. — Ты видел де Боваля?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— А мне придется с ним встретиться. Твоя миссия завершена. Теперь — моя очередь. Я заставлю преступника освободить Клер. Будет лучше, Паскаль, если несколько ближайших дней ты не будешь покидать дом. Поклянись, что так и сделаешь?
Мальчик молчал, не сводя с него глаз. Виконт взвихрил его волосы.
— Прощай.
И вышел, захлопнув дверь.
Однако Паскаль не послушался, и, когда Ролан де Жюссак отправлялся на встречу, мальчик появился неожиданно, в самый неподходящий момент и зашагал в нескольких шагах за виконтом.
— Откуда ты взялся? Уходи! Не следи за мной! — Ролан остановился, схватил мальчика и встряхнул его. — Тебе нельзя там быть, это опасно. Не знаю, что случится. Или хочешь навлечь на мою голову вину еще и за это?
Де Жюссак оттолкнул его и побежал, но Паскаль бросился следом. Так они и ворвались в большой зал с высоким прямоугольным потолком, поддерживаемым двумя рядами мощных каменных колонн. Внутрь, через большое округлое отверстие, врывался сноп света. Де Жюссак остановился у одной из колонн.
— Возвращайся домой!
Он попытался схватить мальчика, но тот ловко отскочил и отбежал в сторону. Виконт отказался от задуманного, развернулся ко входу, откуда доносился приглушенный звук шагов. Паскаль отошел к боковой стене. Его внимание привлек ряд неглубоких выемок, размещенных с одинаковыми интервалами. В глубине каждой из них был барельеф нагого мужчины. Мальчик медленно прошелся перед ними. Все фигуры окружал тонкий полупрозрачный кокон. Некоторые едва выступали из глубины камня, иные почти свободно стояли на низких парапетах, соединенные со стеной лишь спинами. Он сосчитал — их было двадцать: пять одинаковых мушкетеров, двенадцать садовников — любой неотличим от других, и еще трое — лакеи.
Кто-то решительно вошел в зал — так, что разнеслось эхо громких шагов.
— Ты здесь, де Жюссак! — рассмеялся маркиз. — Не испугался, что я пошлю пару прислужников, чтобы они спустили с тебя шкуру?
Де Боваль был высоким крепким мужчиной. Он мерил де Жюссака пронзительным взглядом маленьких подвижных глаз, глубоко посаженных на широком лице.
— Я был уверен, что ты захочешь узнать, что было в письме Клер, — сказал де Жюссак. — Я оторвал и отослал тебе лишь его начало. Остальное сохранил: письмо доказывает, что ты без малейшей причины посадил свою падчерицу под замок.
Маркиз вынул из кармана обрывок бумаги.
— Это? А какое это имеет значение? Ничто из того, что Клер могла бы тебе написать, для меня неважно. Я знаю все, она же не понимает ничего, — он смял бумагу и бросил ее на пол.
— Тебе, возможно, не интересно, но содержанием письма заинтересуются другие. Это доказательство твоего преступления, маркиз.
— Да? А что ты, несчастный глупец, можешь знать о причинах моих поступков? Я пришел, потому что мне интересно, как тебе удалось добраться до Клер. Кто предал? Только это, — рассмеялся Боваль. — Ох, я вижу, ты здесь с последним своим союзником. Взял его с собой, чтоб он тебя защитил? — сказал, увидев Паскаля.
— Осторожно! — рявкнул виконт. — Перейдем к делу. Вот мои условия. Ты сейчас же освободишь Клер, я забуду о твоем преступлении, и мы никогда не будем о нем вспоминать.
Боваль покачал головой.
— Письмо ничего не значит. В конце концов, я — опекун Клер, и никому не может быть до этого дела. Нет, дурень. Впрочем… я скажу тебе кое-что. Решение принимал не я. Меня попросили на время спрятать Клер, и эта просьба значила больше, чем приказ. Даже если бы я пожелал, не выполнил бы твоих условий. А я не желаю, поскольку теперь отчетливо вижу, какой ты жалкий глупец.
— Хватит болтать, разбойник! — крикнул де Жюссак. — Поговорим иначе!
