Ледяная могила(Роман приключений) - Жиффар Пьер (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
VI
НОВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Все эти новости в тот же вечер были сообщены во всеобщее сведение на столбцах экстренного выпуска газеты «Philadelphia Messenger», а на другой день казначей географического общества Крейг получил из государственного банка извещение о том, что мистер Пауэлл открыл неограниченный кредит экспедиции профессора Макдуфа.
Через неделю весь личный состав экспедиции был уже избран. На шесть мест явилось тридцать восемь соискателей. Было из кого выбирать. Профессор набирал людей самолично, производя им тщательнейший экзамен. Командование судном экспедиции он поручил другу своего погибшего сына, лейтенанту Дугласу Кимбаллу. Само судно было старательно выбрано опытными арматорами из огромного числа американских кораблей; оно должно было, конечно, обладать свойствами и качествами, особенно пригодными для полярного плавания.
Помощником капитана был избран офицер торгового флота Джим Беннет. Врачом экспедиции Макдуф назначил своего ассистента и препаратора, доктора Манфреда Свифта.
Профессор проявил исключительную разборчивость при выборе ученых специалистов экспедиции. Он тщательно взвесил их «научный багаж», как принято говорить, и не забыл даже лично исследовать состояние их здоровья, мотивируя эту предосторожность суровыми условиями и трудами предстоящей экспедиции. Он также предупредил их, что научные работы — это второстепенная цель экспедиции, главная же ее цель — отыскание трупов погибших; как только они будут найдены, главная задача экспедиции будет тем самым исчерпана. Однако же, ботаники, зоологи, космографы Соединенных Штатов не должны были упускать представляющийся случай исследовать области дальнего юга, а потому Макдуф очень охотно принял ученых специалистов в личный состав экспедиции. Да и сам Макдуф, очевидно, поддался искусу научных работ, так как по указаниям профессора его ассистент устраивал на приобретенном судне такую лабораторию, которая сделала бы честь и сухопутному ученому учреждению.
Полагаем, что здесь будет кстати и уместно сказать несколько слов и о самом профессоре Макдуфе, как об ученом, поскольку до сих пор он выступал в нашем повествовании лишь как отец трагически погибшего сына. За сведениями об этом знаменитом ученом мы обратимся к «Биографическому словарю медицины и хирургии Соединенных Штатов и Канады», изданному в 1898 г. Вот что там сказано о Макдуфе:
«Знаменитый биолог, труды которого в области молекулярной деятельности клеток и структуры инертного вещества приобрели всемирную известность. Уже первые его изыскания относительно самопроизвольного зарождения у морских ежей произвели живейшее впечатление в ученом мире, так как, казалось, ими был решен вопрос о воссоздании жизни. В целом все его работы направлены были главным образом на изучение химических и физических процессов и превращений, происходящих в клетках животных тканей и на возможность вызвать эти процессы чисто опытным, искусственным путем. Так, именно в этом направлении им были произведены изыскания над оживотворением желатина под влиянием электрического тока, затем над искусственным образованием клеток под действием химического осмоса. Вообще же вся первая половина его ученой карьеры резюмируется в его обширном и капитальном труде: „Курс сравнительной биологии клетки у человека и животных“.
Впоследствии профессор Макдуф устремил свои исследования почти исключительно на восстановление животных тканей, и его открытия в этой области были так же важны и приобрели такую же славу, как и его прежние работы. В своем труде о переливании крови он пролил свет на зарождение и созидание красных кровяных шариков и подал надежду на возможность исцеления многих болезней путем замены части крови у человека кровью человекоподобных обезьян.
И в области хирургии его труды были не менее, если не более значительны и важны. Он первым отважился на опыты заживления сердца путем наложения швов на его разрывы и таким образом ввел сердце, к которому хирурги не осмеливались подступиться со своими инструментами, в число органов тела, не совсем недоступных применению хирургических методов.
Что касается, наконец, последних работ Макдуфа касательно пересадки артерий и переноса органов из одного организма в другой, то ими он открыл в медицине такие области и горизонты, о которых до него никто не отваживался и мечтать».
Никого не удивляло, что знаменитый ученый с таким рвением и в таком широком масштабе устраивал свою походную лабораторию. На протяжении всей его долгой жизни наука была господствующей страстью Макдуфа. Что же удивительного в том, что он предвидел во время своего рискованного странствования долгие часы невольного досуга, которые не желал терять даром?
В астрономы экспедиции Макдуф избрал молодого Уильяма Паттена, сына директора филадельфийской обсерватории. Зоологические работы экспедиции он вверил такому же юному ученому, Джемсу Гардинеру. Сначала Макдуф колебался принять Гардинера: это был хилый, хворый молодой человек; но он сам усиленно напрашивался, да вдобавок за него просил президент географического общества, Пертридж.
Ботаником экспедиции был назначен Джустус Квоньям. Это был один из самых блестящих выпускников пенсильванского училища естествоведения, — богатырь 28 лет, страстный спортсмен, дышавший силой и здоровьем. Бедняга потерпел какую-то тяжкую любовную неудачу, не знал, куда деваться от тоски, и был рад-радехонек уплыть за тридевять земель от тиранки и мучительницы его сердца.
— Поедемте с нами, — сказал ему Макдуф, хорошо знавший его самого и всю его семью. — Путешествие наверняка будет для вас целительно, — добавил он, намекая на сердечные горести молодого ученого. — Притом, вы говорите по-испански, а для нас это очень важно, потому что я хочу захватить с собой из Буэнос-Айреса тюленелова, который видел ледяную могилу моего сына: он поможет нам отыскать ее. А среди нас никто другой испанским не владеет.
Едва Макдуф покончил с выбором персонала своей экспедиции, как пришло письмо от одного арматора и судоторговца из Балтимора, состоявшего в числе членов филадельфийского географического общества. Он предлагал приобрести у него за 50.000 долларов судно, казалось, нарочно сооруженное и приспособленное для предстоявшей экспедиции.
Через четыре дня судно было приобретено и деньги уплачены.
Было решено тронуться в путь не позже 1 августа, чтобы поспеть в южное полушарие к тамошней весне и всю экспедицию закончить летом. Тем временем еще надо было приобретенное судно приспособить к новому назначению, снабдить инструментами, провизией. А между тем, начался уже июнь. Лихорадка спешных сборов мало-помалу заразила всех участников экспедиции. 30-го июня судно уже стояло в Филадельфии у набережной Рошамбо и экипаж его был весь набран. Он состоял из опытных моряков, людей сильных, обладавших железным здоровьем. Старый Макдуф самолично исследовал, выслушал и выстукал каждого из них.
5 июля на корме судна было начертано его новое имя: «Эмма Пауэлл. Филадельфия».
Старый Макдуф проявлял деятельную неутомимость, поразительную для его преклонных лет. Он все осматривал, все проверял, во все вникал сам и то и дело указывал на разные мелкие ошибки, упущения и недосмотры, требуя их немедленного исправления. Особенным его вниманием пользовалась биологическая лаборатория судна, и это всем бросалось в глаза, особенно же Эмме, которая все время почти безотлучно находилась при нем. Ее даже несколько удивляло это, по-видимому, ничем не оправдываемое рвение к благоустройству той составляющей экспедиции, которая, по словам самого же старого профессора, стояла на втором плане. Разве основной задачей экспедиции не было обнаружение трупов Джорджа и его спутников и доставка их из ледяной могилы на кладбище родины? Какое же место в этой задаче отводилось биологической лаборатории, приспособленной ко всем требованиям современных научных методов, богато, изобильно и заботливо снабженной всем необходимым?.. Очевидно, у старого профессора заговорила исследовательская жилка, и, располагая средствами, он тешил свое старое сердце ученого. Ему хотелось и в дороге чувствовать себя, как в собственном университетском рабочем кабинете. Посреди его судовой лаборатории возвышались даже неведомо зачем два операционных стола!..
