До света - Столяров Андрей Михайлович (книга бесплатный формат .txt) 📗
Загорелась рубашка, дохнули дымом синие джинсы.
И напарники его тоже вспыхнули — раскорячиваясь и падая на паркет.
Их раскрытые рты забило огнем.
Крик обрезало.
Три обугленных тела лежали в гостиной, — спекшиеся лохмотья на них слабо дымились, а от дальнего, навалившегося на плинтус спиной, расползалось по цветастым обоям зловещее траурное кострище.
Миг — и загорелась салфетка под телевизором.
— В-в-ва…— тянул Зоммер беспомощно.
Колыхаясь, как студень, он пытался выкарабкаться из кресла. Ноги его не слушались, а к дрожащей щеке прилипло перышко сажи.
— В-в-ва… Пожалуйста, осторожнее…
И тогда я понял, что сделал это не он, это все сделал я — выплеснул злобу наружу.
Значит, сродни богам.
Раздумывать было некогда. Я повел уверенным твердым взглядом вокруг, и огонь, расползающийся по обоям, послушно остановился. А затем, пыхнув, сник, измазав копотью штукатурку.
Прекратили дымиться обугленные тела.
Только смрад горелого мяса распространялся в гостиной. И отчаянно тикал будильник, показывая четверть двенадцатого.
Зоммер, наконец, выкарабкался из кресла.
— Вы с ума сошли, — тонким голосом сказал он. — Вы рехнулись. Вы чуть меня не убили…
Он сейчас нисколько не походил на бога — рыхлый пожилой обыватель, скомканный потрясением.
Во мне словно умерло что-то.
Дым расползался по комнатам.
— Ладно, — сказал я. — Ладно. Пойдемте отсюда…
— А куда? — спросил Зоммер, отряхиваясь.
— Есть одно место. По-моему, вполне безопасное.
— Это к вашей приятельнице?
— Не хотите — не надо.
И тогда Зоммер стих, — оглянулся, зачем-то ощупал себя от бедер до подбородка, а потом замычал и, как ребенок, неловко переступил через сгоревшее тело…
Семинар был назначен на половину двенадцатого. Я явился в одиннадцать двадцать пять и, войдя в коридорчик, простершийся от конференц-зала до лестницы, был немедленно перехвачен Баггером, который выступил из дверного проема.
Вероятно, он специально меня караулил — взял под локоть и, не давая пройти, завернул в ту часть холла, которая примыкала к буфету.
Крупный мраморный лоб прорезали две морщины.
— Мне надо с вами поговорить…
— Пожалуйста, Томас, — сказал я, незаметно отодвигаясь и пытаясь освободить зажатый пальцами локоть. Мне как-то не нравилось, что он меня держит. — Разумеется. Я — в вашем распоряжении.
— Тогда пройдемте сюда, — сказал Баггер поспешно.
И, затолкав меня за поднимающуюся выше роста горку цветов, разместил в закутке, который эти цветы образовывали. Журчала вода в фонтанчике, и сквозь декоративные камни высовывались глаза фиалок. — У меня есть для вас довольно неприятная новость…
Он облизал губы.
— Томас, слушаю вас…— Я тоже начинал волноваться.
Новость заключалась в том, что сегодня утром к Баггеру, который был членом Оргкомитета, неожиданно вперлись два человека в штатском и, предъявив удостоверения Второго бюро, целый час задавали вопросы, касающиеся моего пребывания. Откуда я взялся, каким образом, не получив визы, въехал в страну, посылалось ли мне официальное приглашение на конференцию? Кто меня из участников лично знает и какие у меня были ранее научные достижения? Причем, дело ограничивалось не только этим, их интересовали мои знакомства на конференции: с кем конкретно я последнее время общаюсь и какие при этом веду конкретные разговоры. И не видел ли Баггер, чтобы ко мне приходили какие-нибудь посторонние? Они дали довольно подробное описание Зоммера: то есть, внешность, одежда, полный словесный портрет. И просили, если такой посетитель появится, чтобы Баггер их известил по соответствующему телефону. Баггер, разумеется, отказался. В общем, стороны разошлись при взаимном неудовольствии.
Старший в паре даже холодно намекнул, что теперь и у Баггера могут быть определенные неприятности. Тогда Баггер вспылил и послал их к черту. На том и расстались. Представители Второго бюро зашли в номер к Дювалю, а взъерошенный Баггер поспешил, чтобы меня предуведомить.
— Это, конечно, полное безобразие! — нервно сказал он. — Я не знаю уж, за кого они вас тут принимают (да и если говорить откровенно, то лично мне все равно), но смешно же искать среди нас наркомафию и террористов. Даже если вы, предположим (простите меня, ради бога!), агент КГБ, то и здесь они явно превысили свои полномочия. Конференция, в конце концов, не секретная. Все имеющиеся материалы будут опубликованы.
Баггер пригладил волосы. Было ясно, что он боится скандала, который бы мог разразиться. Член научного семинара — иностранный шпион.
Все газеты, конечно бы, ухватились за такое известие. Пострадал бы престиж Конференции и Оргкомитет. Между прочим, сам Баггер в первую очередь.
Вероятно, поэтому он так и расстраивался.
— Заверяю вас, что к КГБ я не имею ни малейшего отношения, — сказал я. — Точно так же, как к наркомафии и к международному терроризму. Я действительно российский ученый, Санкт-Петербургский Технологический институт. Ну а то, что вам незнакомы мои научные публикации, так они, в основном, посвящены смежным вопросам. Я не чистый философ, я, так сказать, прикладник. Однако, это — не преступление…
Баггер, наконец, выпустил из пальцев мой локоть.
— Боже мой, мсье профессор, я, разумеется, верю вам.
И не надо мне ваше удостоверение, оно все равно на русском. С визами произошла, конечно, какая-то путаница. Я бы лишь посоветовал обратиться в российское посольство в Париже. Кто их знает, быть может, потребуется юридическая защита…— Важное сенаторское лицо его вдруг на секунду застыло, а затем умильно расплылось, изображая приветствие.
Полные яркие губы сложились сердечком. — Рад вас видеть, мадемуазель. Вы, как всегда, ослепительны…
Он неловко посторонился.
— Здравствуйте, здравствуйте, господа, — сказал женский голос. — Вот вы где, оказывается, от нас скрываетесь. Любопытно, какие у вас секреты? Я, надеюсь, не помешала дискуссии? — Тут же теплая гибкая уверенная рука просунулась мне под локоть, и Октавия, словно разъединяя нас, просочилась, представ во всем своем страстном великолепии: черные дикие волосы, как будто взъерошенные самумом, черные, полные вызова, блистающие глаза, черный брючный костюм из плотного бархата. Под костюмом на черной блузке светился в серебряной оправе топаз, а упругие алые губы были чуть-чуть приоткрыты. Она точно была готова к немедленному поцелую. — Что же вы, господа? Между прочим, семинар уже начинается…
