Холоднее льда - Шеффилд Чарльз (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Они по-прежнему погружались сквозь холодные безжизненные воды. Джон Перри поставил плывуны на автопилот, и теперь лучи их прожекторов создавали зеленые конусы, пропадая в отдалении. Где-то слева Нелл наконец заприметила намек на движение. Что-то темное, смутное — какая-то дымка на самом пределе видимости.
— Доктор Перри, я вижу, как там плывет какой-то большой объект. С вашей стороны.
Но он мотал головой.
— Не плывет. Это первый признак того, на что мы спустились взглянуть. Вы видите верхушку клуба от дымаря. Посмотрите на температуру воды.
Нелл — и камера — посмотрели на приборы. Вода была восемь градусов выше нуля — теплее, чем следовало. Они погружались в регион гидротермальной отдушины. Клубящийся сгусток более темной воды — подобный всплывающему вверх маслу — служил первым признаком близости отдушины.
Джон Перри, похоже, очень хорошо слушал, когда Нелл инструктировала его перед погружением. Теперь он без всякого намека с ее стороны подобрал подсказку.
— Начиная с данной отметки, вода по мере нашего погружения будет становиться все горячее и горячее — до самой входной трубы в Печной Котел — трещину в ложе океана, ведущую прямиком к раскаленным недрам Земли. Откровенно говоря, это новейшая и самая горячая из всех известных отдушин. Те, что на Галапагосском гребне, глубже; кроме того, они дольше изучались: Ложе Мидии и Розовый Цветник, Печеный Клем и Сад Эдема. Однако температура даже самых горячих из них, так называемых «черных дымарей», не превышает трехсот пятидесяти градусов по Цельсию. А в этом Печном Котле температура доходит до четырехсот двадцати градусов с лишним. «Сверхчерный дымарь». Если бы не давление на этой глубине, здесь был бы просто перегретый пар...
«И если бы все здесь не было так тихо и мирно, мы получили бы чертовски славную картинку на пленке. Красивые ясные глаза, абсолютная техническая уверенность. Бледная кожа — потому что ты проводишь слишком много времени в темноте. Ничего, редактирование цветового баланса с легкостью об этом позаботится. Но в тебя нужно воткнуть пару-другую булавок, Джон Перри. Мы должны тебя оживить. Потому что, говоря откровенно, то, что ты тут рассказываешь, для нашей широкой, но постоянно редеющей аудитории — чертовски скучный материал».
Опытные глаза и уши Нелл подсказали ей, что дело становится все хуже и хуже. Имея в виду, что средний член аудитории располагал промежутком внимания короче того времени, которое Джону Перри требовалось на то, чтобы моргнуть. И, понимая, что снаружи смотреть все равно особенно было не на что. Пока они погружались все глубже, вода становилась все мутнее. Огни держались в нескольких метрах за стекловидной стенкой «Капли», и в пределах этих нескольких метров Нелл решительно ничего не видела.
— Здесь, внизу, процветают живые организмы, — продолжал Джон Перри, — причем при температурах, гораздо выше нормальной точки кипения воды, — при температурах, которые за несколько секунд убьют любое человеческое существо. Но даже это не самое интересное в черных дымарях. Все существа на поверхности Земли или на верхних уровнях океанов зависят в своем существовании от Солнца. Растения улавливают энергию солнечного света, животные едят растения, а также животные едят друг друга. Так что все вращается вокруг солнечного света и солнечной энергии. Но существа, образующие колонии вокруг черных дымарей, вообще не полагаются на Солнце. Их жизненный цикл начинается с бактерий, которые являются хемосинтетическими, а не фотосинтетическими. Они зависят от химической энергии, расщепляя серосодержащие соединения и используя энергию от этой реакции для питания процессов внутри их клеток. Если бы Солнце полностью погасло, вся жизнь на поверхности Земли тут же бы исчезла. Но могли бы пройти столетия, прежде чем местные формы жизни это вообще бы заметили. Они продолжали бы, как и раньше, питаться энергией от земных минералов и внутреннего тепла...
«Картинки. — Нелл в отчаянии уставилась в клубящийся мрак за пределами «Капли». — Великий Бог Телевидения, дай мне картинки. За последние пять минут я записала достаточно глубокомысленного звукового материала для часовой программы».
Там было еще скучнее, чем в ее худших страхах. И Нелл знала, что так будет и дальше, потому что Джон Перри рассказал ей об этом еще на поверхности. С помощью манипуляторов дистанционного управления «Капли» они намеревались зачерпнуть всяких восхитительных тварей вроде моллюсков, миниатюрных крабов, кольчатых червей и кормящихся серой бактерий из морского дна вокруг Печного Котла. А затем они собирались сунуть всю эту мерзость в полные отвращения или скуки физиономии зрителей.
«Я говорила тебе, Глин, что мне не нужно это проклятое задание. Лучше мне было остаться в постели».
Но прежде чем Нелл закончила эту субвокальную мысль, Джон Перри резко выпрямился на сиденье, а на лице у него вдруг появилось выражение. Живой, заинтересованный взор — как у нормального человеческого существа. Прервавшись на середине фразы, он перестал обращать внимание на камеры. Нелл почувствовала движение «Капли», какое-то покачивание — которое она в последний раз испытала, когда погружаемый аппарат еще был на поверхности.
— Что происходит?
Перри не ответил и даже на нее не посмотрел. Но он мотнул головой в сторону приборной панели, которая ничего толкового Нелл не сообщила. Она увидела лишь десятки циферблатов и цифровых индикаторов. Большинство из них были никак не помечены и совершенно непостижимы.
Зато вполне постижимым было внезапное исчезновение решительно всей наружной иллюминации. Все плывуны исчезли. Нелл Коттер и Джон Перри сидели в центре иссиня-черного шара, смутно освещенного изнутри. Она заметила полоску темного движения снаружи — вокруг них кружилась непрозрачная жидкость. Затем последовало еще одно и куда более буйное покачивание «Капли». Судно так сильно накренилось, что Нелл бросило на Джона Перри.
— Волна давления. — Он наконец-то заговорил. — Большая. Надо отсюда убираться. «Капля» рассчитана на обычное наружное давление. Столько она может не выдержать. — Голос его был спокойным, но руки с невероятной скоростью летали по приборной панели.
Нелл охнула. Что-то вдруг протянулось из темноты, хватая ее за талию, грудь и плечи мягкими, прохладными щупальцами.
— Все в порядке. — Перри услышал, как она охнула. — Это всего лишь система привязных ремней. Она срабатывает автоматически, если крен превышает десять градусов.
«Чего никогда не должно происходить, если только мы не прыгаем по поверхности. — Нелл припомнила это из своего инструктажа. — Что-то неладно со стабилизаторами положения? Им предполагается держать нас ровно».
— Я увидел, что температура поднимается, — спокойно продолжил Перри, — быстрее, чем ей положено, но не знал, как это интерпретировать. Мы прибыли сюда как раз в неподходящее время.
— Но что происходит? — Нелл чувствовала, как вся ее масса смещается к ремням по правую руку. «Капля» перекатывалась вокруг своей оси.
— Подземное извержение. Сотрясение океанского ложа. Зона вокруг дымарей сейсмически активна, и как раз сейчас она решила выпустить накопившиеся компрессии.
Нелл услышала низкий, мучительный стон. Морское дно, стонущее в агонии? Нет. Это «Капля» стонет, потому что ее корпус испытывает перенапряжение. Столько она может не выдержать, сказал Перри. Так что когда судно получит все, что оно может вынести, и немного больше...
Погружаемый аппарат задрожал и закрутился. Нелл лишилась чувства направления. Ложе океана могло быть прямо над головой — или как раз под ногами. Джон Перри по-прежнему был занят пультом. И, невероятное дело, говорил тем же лекторским тоном, что и раньше. Излагал свои комментарии, как будто они с Нелл по-прежнему снимали документальный видеофильм.
— Необходимо, чтобы мы сразу же покинули зону извержения, но направляться прямиком к поверхности смысла нет. Волны давления расходятся веером от зоны трещины в морском дне, заполняя клиновидный объем, расширяющийся вверх. Чтобы выбраться из активной зоны, мы должны направиться вниз и вбок. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Делать это надо в темпе, потому что мы уже получили два импульса давления, которые превосходят номинально максимальную переносимость корпуса. Держитесь. Вот идет еще один.
