Пустыня - Уилсон Колин Генри (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
В самом глухом углу валялись личинки, задохнувшиеся в дыму, и охотники выкинули их наружу: мясо жука-скакуна в пищу не годится. Вслед за тем люди завалили вход и почти мгновенно заснули в прохладной глубине логова, где еще остро пахло дымом и креозотом.
Следующим утром Улф, Торг и Хролф отправились в обратный путь, за женщинами и семилетним Найлом. Джомар и Вайг остались караулить пещеру на случай, если жуки вознамерятся вдруг снова сунуться сюда. Все тревоги оказались напрасными. Как выяснилось позже, жуки-скакуны не переносят запаха горящего креозота. Найл еще помнил, с каким волнением встречал он тогда отца. Ингельд, жена Торга, вначале громко вскрикнула, а затем зарыдала: увидев только троих, она подумала, что остальные погибли. Когда же все разъяснилось и охотники наперебой принялись живописать новое жилище, Ингельд впала в другую крайность (она всегда отличалась несдержанностью) и принялась настаивать, чтобы все сейчас же собирались в дорогу. С большим трудом удалось уговорить ее переждать полуденную жару и холодную, полную опасностей ночь. И вот наконец за пару часов до рассвета они тронулись в путь. Найл волновался чуть не больше всех. Предрассветный час выбрали не случайно: хищники пустыни охотятся, как правило, ночью, а с приближением рассвета возвращаются в свои логовища.
Температура была чуть выше нуля, от холода не спасала даже ворсистая шкура гусеницы, и Найла пробирала зябкая дрожь. Он сидел на спине матери (часть пути та несла его в заплечной корзине), а его душу переполняло такое счастье, что казалось, еще миг – и мальчик взлетит. Лишь однажды ему доводилось удаляться от их норы на несколько сотен метров – в ту пору, когда начались дожди. Ветер тогда обрел неожиданную прохладу, с запада надвинулись тяжелые сизые тучи, и с неба отвесными потоками хлынула вода. Найл, хохоча, плясал под теплыми струями. Мать взяла его на прогулку туда, где в стену плато упирается пересохшее русло небольшой речушки. Мальчик, широко раскрыв от изумления глаза, смотрел, как иссохшая земля шевельнувшись, словно живая, приподнялась, расслоилась и наружу вылезла большая лягушка.
Еще через полчаса их уже было множество. Пробудившиеся к жизни существа спешили к разрастающимся на глазах лужам, чтобы, погрузившись в них, исполнить брачную песню. Найл смотрел на лягушек и смеялся во все горло, топая и подпрыгивая под дождем, который становился все сильнее и сильнее. А из песка, слипшегося в комья полужидкой грязи, уже спешили кверху, жадно вытягивая стебли, растения и цветы. В грязи то и дело вскипали крохотные, похожие на взрывы буруны: спекшиеся стручки, разбухнув, выстреливали в воздух семена. Спустя несколько часов пустыню уже покрывал удивительный ковер из цветов: белых, желтых, розовато-лиловых, зеленых, красных, голубых. Найлу, который с самого рождения видел лишь унылый изжелта-серый песок, камни, да безжалостную синеву обнаженного неба, казалось, что он попал в сказку. Едва дождь прекратился, откуда ни возьмись налетели пчелы и жадно набросились на цветы. Бурые лужи кишели юркими, хлопотливыми, пожирающими друг друга головастиками. В других лужах – побольше и почище – сглатывали крупицы зеленых водорослей медлительные тритоны.
Найла, четыре года прожившего в безводной пустыне, вдруг окружила яркая, многоцветная жизнь. Это настолько ошеломило мальчика, что он будто опьянел.
Вот почему за время странствия, пока Найл попеременно то болтался в корзине у матери за спиной, то мелко трусил рядом с ней, ощущение неизбывной радости не покидало его. Рассказывая семье о новом доме, отец произнес слово «плодородный», и ребенок живо вообразил местность, изобилующую цветами, деревьями и мелкими животными. В нем воспрянуло ожидание бесконечной череды чудес, одно восхитительней другого. В полдень, когда безжалостный зной стал нестерпимым, мужчины выкопали в песке ямы и накрыли их зонтами, присыпав сверху песком (в нескольких сантиметрах от поверхности песок был сравнительно прохладным). Отсюда меньше мили оставалось до изъязвленных ветром каменных столбов, где можно было найти прибежище, но при эдакой жаре нечего было и думать до них добраться.
Найл ненадолго вздремнул, и ему опять снились цветы и бегущая вода. Затем продолжили путь.
Ветер переменил направление, вроде бы повеяло прохладой. Ткнув пальцем в сторону, откуда дул ветер, Найл спросил отца:
– А там что?
– Дельта, – ответил Улф. Голос отца был усталым и бесцветным, но звучало в нем нечто заставившее Найла насторожиться. К месту, окончательно выбившись из сил, добрались за час до сумерек. Первое, что приковало взор Найла на новом месте, были верхушки акаций на горизонте и исполинский разлапистый кактус. Прежде мальчик деревьев не видел никогда, знал о них только по рассказам отца. Однако никаких цветов на новом месте не оказалось, равно как и плещущейся воды, о которой он так мечтал.
Вокруг простиралась лишь голая каменистая земля, присыпанная тонким слоем песка.
Кое-где из нее торчали блеклые пучки травы, кусты креозота и стебли травы альфы, виднелись валуны и обломки скал. Лишь древовидный кактус-юфорбия, увенчанный темно-зелеными листьями, несколько оживлял монотонную картину. В отдалении возвышались все те же непривычные глазу колонны красного скального грунта, а сзади, с южной стороны, на горизонте вздымалась отвесная стена плато. И все-таки здесь было намного интересней, чем в бесконечных песчаных дюнах, которые окружали их прежнее жилище.
Навстречу им вышли Джомар и Вайг. Старик двигался с большим трудом. Рана на бедре распухла и почернела, и хотя Вайг обработал ее тертым чертовым корнем, что рос неподалеку, восстановить рассеченную мышцу так и не удалось, и Джомар до конца своих дней прихрамывал. В тот вечер у них был пир. Вайгу удалось добыть крупного зверька, похожего на белку, и поджарить его на раскаленных солнцем камнях. Еще он насобирал плодов кактуса, желтых и терпких, набрал кактусового сока. Было ясно, что на новом месте всякой живности куда больше. И опасностей, правда, тоже. Здесь водились песчаные скорпионы и жуки-скакуны, полосатые скарабеи с ядовитым жалом, тысяченожки и серые пауки-пустынники, не ядовитые, но очень сильные и проворные, способные за минуту опутать человека клейкой паутиной с головы до пят.
