Карты рая - Веприк Дмитрий (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Что-то заставило нашего безымянного персонажа оглянуться. С другой стороны в его сторону двигалась черепаха, на панцире которой стояло три слона. На их спины опирался диск, на поверхности которого можно было разглядеть миниатюрные горы, равнины, синие прожилки рек и несколько морей.
А еще с одной стороны, деловито извиваясь в пустоте, но каким-то образом придавая своему телу поступательное движение, плыла огромная змея. Кончик ее хвоста цеплялся за край еще одного географически размеченного плоского диска, который она тащила за собой, как буксир старинную баржу. Наш персонаж содрогнулся. Чудовища плыли навстречу друг другу с намерением не то столкнуться, не то затеять смертный бой во имя неведомых принципов, а он оказался в точке их грядущей встречи.
Вот теперь-то ему стало по-настоящему страшно. Он не мог уйти со своего места, потому что сам был точкой. Рассуждая философски, можно избежать всего, что не есть ты, но невозможно уйти от самого себя. К чему мы это говорим? А к тому, что…
Теперь, когда у нас появился жуткий монстр, который скоро начнет претендовать на власть над Вселенной, а также на роль главного отрицательного персонажа, и когда, толкая друг друга, в нее стали врываться персонажи второстепенные и вообще эпизодические, нужные только для философских отступлений и заполнения пауз основного повествования, пора возникнуть и главному герою. Во всяком случае в соответствии с правилами построения сюжета. Как ни странно, но тут возникают сложности.
Прежде всего, что такое главный герой? Простейший ответ состоит в том, что главным героем будет тот герой, который главнее всех остальных героев.
Задумываться опасно, потому что возникшие вопросы начинают плодиться со скоростью мушек-дрозофил. Сколько всего героев? То есть надо ли понимать, что все они герои, или героями становятся только активные участники событий, прошедшие ротацию по каким-то особым признакам? Придется задаться вопросом, что такое герой вообще, и в результате долгого расследования выяснить, что в далекой древности на планете Земля героями сначала называли духов-покровителей, за особые заслуги перед богами получивших посмертные привилегии перед другими духами и особые сакральные функции. Дух мог принадлежать крестьянину, философу, богу, бродячему коту, вообще кому угодно, непременным оставалось только одно правило: чтобы стать героем, предварительно следовало умереть.
Сначала никто не возражал, но со временем некоторые продвинутые люди потребовали для себя особых привилегий. Они хотели стать героями немедленно, и при этом никто из них не торопился становиться мертвым. Во всяком случае в ближайшее время. Появившись на свет, первые живые герои дали старт процессу воспроизводства следующих героев. Сначала героями объявляли отдельных отличившихся личностей, — это обходилось дешевле, чем назначать прибавку к жалованью, — потом в герои стали производить воинские подразделения, города, поселки и производственные коллективы.
В конце концов героями стали все. И любой персонаж, возникнувший на страницах этой истории, даже для того чтобы просто чихнуть, по определению является героем. Но что касается главного героя, то… В общем, возникают подозрения, что его нет вообще. Почему? Да потому, что…
Приблизительно в то же самое время — впрочем, говорят, что на самом деле время не имеет значения, — когда на борту стоявшего в песчаной пустыне корабля шло первичное общение с помощью жестов и рисунков на кошачьем корме, а ушедший в наркотические грезы бомж эпохи золотого века пытался избежать физического контакта с китом, змеей, черепахой, тремя слонами и двумя обитаемыми дисками, где-то очень далеко и от тех и от других — впрочем, ходят слухи, что расстояние тоже не имеет особого значения, — вышел из подпространства звездолет…
Подпространственные перемещения — это тоже интересная тема, их изобрели после того, как выяснилось, что путешествия через обычное пространство космоса будут очень долгими. Особенно при почтительном отношении к теории относительности. Имя первого изобретателя кануло в Лету, что заслуживает некоторого сожаления. Получи он права на это открытие — при условии, что их признали бы патентные бюро Федерации и Империи, — он бы греб деньги лопатой и… Лопата? В общем, это такой архаичный инструмент с деревянной ручкой, в древние времена использовавшийся для копания… То есть вы не поняли, при чем тут деньги? Как можно понять из контекста, до изобретения кассовых аппаратов лопату иногда применяли в качестве стандартной единицы измерения денежной массы.
Но мы говорили о звездолете. Он вышел из подпространства настолько далеко от упомянутых мест, что не стоит интересоваться точным количеством парсеков. С виду звездолет напоминал федеральный крейсер серии Р1-6А. Если вы немного разбираетесь в звездолетах дальнего действия, то не спутали бы его ни с грузовым кораблем класса «Призрак», ни с имперским линкором типа «Принцесса Сириуса», ни с клипером контрабандистов антивещества.
Кстати, это действительно был именно федеральный крейсер. Он носил звучное название «Эскалибур» — интересно только, у какого дурака хватило ума его так назвать? — и вышел он из подпространства только для того, чтобы произвести некоторые счисления, уточнить параметры следующего перехода и снова исчезнуть из этого района космоса. Во всяком случае так должно было случиться.
Командир «Эскалибура» был в этом уверен. Он сидел в командном отсеке, разглядывая открывавшуюся на экранах звездную пустоту. Как и разглядывание океана, это занятие может немного наскучить, но не способно по-настоящему осточертеть. О чем думал он, точно неизвестно, но скорее всего ему просто хотелось спать. В ближайшие три минуты предстоял очередной ноль-переход, а заснуть в таком состоянии обычно так же просто, как, не вставая с кресла, подпрыгнуть и совершить тройное сальто. При обычной гравитации.
Впрочем, кое в чем командир крейсера ошибался. В следующий момент в отсек вошел старший инженер, чтобы сообщить злободневную новость.
— Сэр? — сказал он.
Командир «Эскалибура» перевел на него взгляд. По некоторым причинам его глаза никогда не моргали, что в сочетании с гладким безволосым черепом и отсутствием тонкой мимики производило на собеседников своеобразное впечатление. Ну, скажем, такое же, какое произвел бы взгляд огромной ящерицы — при том условии, что эта ящерица имела бы мозги, позволяющие ей, прежде чем начинать вас глотать, доступно объяснить, используя научную терминологию и цветастые цитаты из классиков мировой литературы, что жить на свете вам, собственно говоря, все равно совершено незачем.
— Ну? — спросил он.
Кстати, его звали капитан Никсон.
— Сэр! — тихим голосом начал старший инженер. — Должен сообщить, что произошла дестабилизация эксцентрика ионного бугеля.
— Так! — произнес командир крейсера.
— Боюсь, сэр, что мы лишены возможности совершать дальние нуль-переходы, — продолжал инженер. — Боюсь также, что, если дестабилизация продолжится, мы будем лишены возможности совершать их вообще.
В своем докладе командиру Селленджер так звали главного инженера — допустил две ошибки. Первой из них было произнести слово «боюсь». Второй ошибкой было произнести это слово дважды.
— Так мы лишены возможности или вы этого только боитесь? — уточнил капитан Никсон.
Наверное, тут дело было не только в сочетании слов, а еще в особой интонации их произношения. При первом знакомстве с командиром «Эскалибура» новоприбывшие офицеры приходили к выводу, что кадровое бюро федерального флота отдало их на съедение мизантропу с извращенными мотивациями поведения и полным отсутствием чувства юмора. Как и почти всякий первый вывод, впоследствии он подвергался пересмотру. Чувство юмора у капитана Никсона имелось. Просто напоминало оно живущего в яблоке червя, о существовании которого вы не заподозрите, пока не откусите кусочек и не попытаетесь его прожевать.
— Сэр, я заявляю со всей ответственностью, что дестабилизация бугеля лишила нас возможности совершать дальние переходы, — твердо заявил Селленджер, внеся в доклад необходимые поправки.
