Остров погибших кораблей (илл. Л. Фалина) - Беляев Александр Романович (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Сознание, что они не одни, что в этой зеленой пустыне есть еще одно живое человеческое существо, взволновало всех. Симпкинс и Гатлинг громко крикнули и замахали руками.
Человек в красной шапке, все так же улыбаясь, махнул рукой, но как-то странно, будто показав что-то позади себя. И рука сразу опустилась, как плеть. Луна зашла за облако, и человека уже не стало видно. Но бриг подплывал все ближе к пароходу.
Наконец бриг уже почти вплотную подошел к борту корабля. В этот момент луна взошла и осветила странную и жуткую картину.
К обломку мачты был привязан скелет. Лохмотья одежды еще сохранились на нем. Уцелевшие кости рук болтались на ветру, но остальные уже давно выпали из плечевых суставов и валялись на полу палубы. Кожа на лице сохранилась, иссушенная горячим солнцем. На этом пергаментном лице сверкала улыбка черепа. Полуистлевшая красная шапка покрывала его макушку.
Один момент, и Гатлинг прыгнул на палубу брига.
— Что вы делаете, Гатлинг? Бриг может отойти от парохода. Тогда вы погибли.
— Не беспокойтесь, мисс, я успею. Здесь есть что-то интересное.
Гатлинг подбежал к скелету, схватил запечатанную бутылку и прыгнул на палубу парохода в тот момент, когда бриг отошел уже почти на метр.
— Сумасшедший! — встретила Гатлинга побледневшая мисс Кингман, радуясь его благополучному возвращению.
— Ну, ради чего в самом деле вы так рисковали? — спросила Вивиана, глядя на бутылку. — Этого добра у нас достаточно.
— А вот посмотрим. — Гатлинг отбил горлышко бутылки и извлек полуистлевший листок синеватой бумаги. Выцветшие, почти рыжие буквы еще можно было разобрать.
Очевидно, гусиным пером, со странным росчерком и завитушками, было написано:
«Кто бы ты ни был, христианин или неверный, в чьи руки попадет сия бутылка, прощу и заклинаю тебя исполнить мою последнюю волю. Если меня найдешь, после смерти моей, на бриге, возьми деньги, что лежат в белом кожаном мешке, в капитанской каюте 50000 гульденов золотом. Из них 10000 гульденов себе возьми, а 40000 гульденов передай жене моей. Марте Тессель, в Амстердаме, Морская улица, собственный дом. А если потонет бриг, а бутылку одну найдешь в море, перешли, ей. Марте Тессель, жене моей, мое последнее приветствие. Пусть простит меня, если огорчал ее в чем… Все наши умерли… Весь экипаж до матроса… Кар, Губерт… первые… Я один жив, пока. Неделю… без пищи… привяжусь к мачте… кто заметит… Прощайте… Густав Тессель. Бриг «Марта», 1713 года. Сентябрь 15 дня».
Когда Гатлинг кончил читать, наступило молчание.
— Как это жутко и странно! Мы получили поручение от мертвеца передать привет его жене, которая уже двести лет как в могиле… — и, вздрогнув, мисс Кингман добавила: — Сколько ужасных тайн хранит это море!
— Пятьдесят тысяч гульденов, — думал вслух Симпкинс, провожая глазами удалявшийся бриг. — Сколько же это будет по курсу на сегодняшнее число?…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I. ТИХАЯ ПРИСТАНЬ
— Земля! Земля! Мисс Кингман! Гатлинг! Идите сюда скорее. Мы приближаемся к какой-то гавани. Видны уже верхушки мачт и трубы пароходов. Вон там. Смотрите туда… левее!
Гатлинг посмотрел в подзорную трубу.
— Открытая вами гавань имеет чертовски странный вид, Симпкинс. Эта «гавань» тянется на много миль: мачты и трубы и опять мачты… Но обратите внимание: ни одна труба не дымит, а мачты… Их оснастка, паруса?… Посмотрите, мисс Кингман, — и Гатлинг передал ей подзорную трубу.
— Да, это скорее какое-то кладбище кораблей, — воскликнула Вивиана. — Мачты и трубы изломаны, от парусов остались одни клочья. И потом… где же земля? Я ничего не понимаю…
— Нельзя сказать, чтоб и для меня все было понятно, мисс, — ответил Гатлинг, — но, я думаю, что дело обстоит так: в Саргассовом море, в этом стоячем болоте, очевидно, есть свои течения, хотя и очень замедленные водорослями. Очевидно, мы попали в одно из этих течений, которое, увы, и привело нас к этой «тихой пристани». Вы посмотрите, в какую «гавань» входим мы. Вот кто встречает нас, — и он жестом показал вокруг.
Чем ближе подходил пароход к необычной гавани, тем чаще встречались на пути печальные обломки кораблей. Здесь были разбитые, искалеченные, полусгнившие суда всех стран и народов. Вот пирога из целого куска дерева… А вот один скелет рыбачьего барка: наружная обшивка обвалилась, шпангоуты торчали, как обнаженные ребра, и килевая часть походила на рыбий спинной хребет… Еще дальше виднелись более или менее сохранившиеся суда: барки, шхуны, тендеры, фрегаты, галеры… Ржавый современный пароход стоял бок о бок с португальской каравеллой шестнадцатого века. Она имела красивые, изогнутые корабельные линии. Низкий борт возвышался затейливыми надстройками на носу и корме. Стержень руля проходил сквозь всю корму, по серединам бортов были отверстия для весел. «Санта Мария» — отчетливо виднелось на борту.
— Удивительно! — воскликнул Гатлинг. — Почти на таком же судне плыл Колумб, и одна из его каравелл также называлась «Санта Мария», две другие — «Пинта» и «Нина». А вот смотрите, — и дальнозоркий Гатлинг прочитал на борту линейного корабля: — «Генри». Дальше, видите, трехпалубное судно: «Суверен морей» и «1657 год» на его борту. А между ними колесный пароход первой половины девятнадцатого века — не более пятидесяти метров длины.
Проход между судами становился все уже. Несколько раз пароход останавливался, натыкаясь на крутые обломки, наконец остановился совершенно, подойдя вплотную к сплошной массе тесно прижатых друг к другу кораблей, как бы слившихся в своеобразный остров.
Спутники молчали. У всех было такое чувство, будто их заживо привезли на кладбище.
— Уж если судьба занесла нас сюда, надо познакомиться с этим необыкновенным островом. Симпкинс! Идем!
Симпкинс явно был не расположен пускаться в экскурсию по этому мрачному кладбищу.
— Какой смысл? — попытался он уклониться.
— Будьте же мужчиной, Симпкинс. Кто знает, что таит в себе этот остров? Может быть, здесь есть и обитатели.
— Привидения старых голландских мореплавателей?
— Это мы посмотрим. Во всяком случае, кто бы ни обитал здесь, лучше, если мы первые узнаем о них. Этот остров, может стать нашей могилой, но, кто знает, быть может, здесь мы найдем и средство к спасению. Надо осмотреть суда; не окажется ли какое-нибудь еще годным для плавания?
— Осмотреть суда! — Симпкинс вспомнил «Марту» с ее 50000 гульденами золотом. Он колебался.
— Но как оставим мы одну мисс Кингман?
— Обо мне не беспокойтесь. Я не боюсь привидений, — ответила она.
— Мы вот что сделаем, мисс, — предложил Гатлинг, — положите в топку солому. Если вам будет грозить какая-нибудь опасность, подожгите солому; мы увидим дым, выходящий из трубы, и тотчас же поспешим на помощь. Идем.
Гатлинг перебрался на стоявшее рядом трехпарусное судно восемнадцатого века «Виктория». Симпкинс неохотно последовал, за ним.
Они медленно продвигались в глубь острова.
Едва ли что-либо в мире могло быть печальнее зрелища этого громадного кладбища. Море хоронит погибшие корабли, земля — людей. Но это кладбище оставляло своих мертвецов открытыми, при полном свете горячего солнца. Приходилось ступать с большой осторожностью. Полуистлевшие доски дрожали под ногами. Каждую минуту путешественники рисковали провалиться в трюм. На этот случай каждый из них имел по веревке, чтобы оказать помощь друг другу в нужную минуту. Перила обваливались. Обрывки парусов при одном прикосновении рассыпались в прах. Везде толстым слоем лежали пыль тления и зелень гниения… На многих палубах валялись скелеты, блестевшие на солнце белизной костей или темневшие еще сохранившейся кожей или лохмотьями одежды. По расположению скелетов, по проломленным черепам можно было судить о том, что обезумевшие перед смертью люди ссорились, бунтовали, бесцельно и жестоко убивали друг друга, кому-то мстя за страдания и погубленную жизнь. Каждый корабль был свидетелем великой трагедии, происходившей на нем пятьдесят, сто, двести лет тому назад.
