Полночь у Колодца Душ - Чалкер Джек Лоуренс (библиотека книг TXT) 📗
– Но куда исчез скафандр? Почему он не падал? – спросила Джайнет.
– Вспомните про мощь этой штуки, – сказал ей Скандер. – Если вам надо добраться до мозга, нет необходимости спускаться на сорок с лишним километров. Следует просто вовремя прибыть на это место.
– Верно, – подтвердил Варнетт. – Стоит лишь изменить уравнение, и вы окажетесь "там", а не "здесь".
– Но где это "там"? – спросила Джейнет.
– В центре управления марковианского мозга, – ответил Скандер. – Он должен существовать – точно так же на космическом корабле имеются две рубки. Вторая – для непредвиденных случаев. "Или для обитателей вашей планеты мужского и женского пола", – чуть не произнёс он вслух.
– Нам лучше вернуться в лагерь и занести полученную информацию в наш банк данных, – предложил Варнетт. – Щель открывается и закрывается регулярно. Поэтому мы можем спокойно отложить на завтра то, что хотели сделать сегодня.
Возражений не было – все вокруг одновременно почувствовали, что невероятно устали.
– Кто-то должен остаться, – сказал Скандер, – чтобы наблюдать за этой штукой и следить, чтобы работала камера.
– Я останусь, – вызвался Варнетт. – Спать я буду в этом флаере, а вы улетите на двух остальных.
Если что-нибудь случится, я вам сообщу. А завтра меня кто-нибудь сменит.
Все немедленно согласились и, оставив Варнетта одного, вылетели в базовый лагерь.
Большинство тут же улеглись спать, лишь Скандер и Данна потратили некоторое время на то, чтобы ввести свои записи в банк данных. Вскоре и они разошлись по своим комнатам.
Скандер сидел на краю койки, слишком возбуждённый, чтобы ощущать усталость.
"Я обязан пойти на эту авантюру, – думал он. – Иначе придётся рассказывать о входе в мозг. Через какие-то пятьдесят дней эту команду увезут, и они отправятся по домам выбалтывать тайну. Тогда все узнают об этом, и государственные деятели Конфедерации обретут неслыханную власть".
Разве подобное уже не произошло с марковианами? Разве не создали они социальный рай, который привёл их к стагнации и гибели?
"Нет! – сказал он себе. – Не для них! Я либо погибну, либо спасу человечество".
Профессор бросился в лабораторию и стёр из банка данных только что внесённую в него информацию. После этого вывел из строя все рабочие приборы, с тем чтобы никто никогда даже частично не смог восстановить полученные им результаты. Затем двинулся в центр управления, контролировавший температуру и давление в палатках. Медленно, методично он отключил одну за другой все системы, кроме той, что регулировала подачу кислорода. Ему пришлось ждать целый час, пока приборы не показали, что атмосфера во всех палатках почти целиком состоит из кислорода.
Сделав это, он бесшумно направился в воздушный шлюз. Нервничая при мысли о том, что кто-нибудь из спящих может проснуться и случайно высечь искру, он надел свой скафандр, а остальные вынес наружу.
Затем он влез в один из флаеров и вынул из аварийного комплекта ракетницу. Прокол, сделанный таким образом, мог автоматически затянуться в течение нескольких секунд, но не в том случае, когда внутри жилых помещений взрывается кислород.
Палатки вспыхнули, точно бумага.
Через несколько минут на месте лагеря виднелись лишь груда искорёженного металла и семь обуглившихся тел, которые так и остались лежать на кроватях.
"Семерых уже нет, а мне надо торопиться", – подумал Скандер, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Его флаер поднялся в воздух и взял курс на северный полюс. Взглянув на хронометр, Скандер подсчитал, что путь к лагерю занял девять часов, на работу в лагере ушло три часа и ещё девять часов потребуется, чтобы достичь полюса. До открытия щели останется один час.
Для Варнетта времени хватит.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он добрался до места, но хронометр засвидетельствовал, что полет занял немногим более девяти часов.
Всматриваясь в темноту, Скандер наконец разглядел крошечное белое пятнышко в центре равнины.
"Мальчишка! Он хочет войти туда первым!"
Заметив какое-то движение, Варнетт посмотрел вверх и кинулся бежать.
Скандер бросил свой флаер вниз, за ним, и промчался над землёй так низко, что чуть не разбился. Варнетт увернулся, оставшись невредимым.
Выругав себя за неловкость, Скандер решил переменить тактику. У него оставались нож и ракетница. Выстрелом из ракетницы скафандр не пробьёшь, но ослепить Варнетта ему удастся. Скандер не принадлежал к числу крупных мужчин, но всё же был на голову выше мальчика; это преимущество профессор также учитывал.
Приземлившись возле флаера Варнетта, он быстро вылез и, держа ракетницу наготове, осторожно огляделся по сторонам.
В эту минуту с другого флаера спрыгнула белая фигура и ударила его в спину.
Два человека, сцепившись, покатились по каменистой земле. Скандер был крупнее, но намного старше и физически слабее Варнетта. И всё же ему удалось сильным толчком отбросить мальчика в сторону и кинуться на него с ножом. Варнетт подпустил профессора вплотную, а когда Скандер попытался нанести удар, обхватил обеими руками его запястье. Они боролись, тяжело дыша в своих скафандрах, пока Скандер старался дожать нож до конца.
Белые фигуры застыли в этой живописной позе, когда под ногами у них разверзлась бездна.
Оба мгновенно оказались внутри.
И исчезли.
ДРУГОЙ СЕКТОР ПРОСТРАНСТВА
Войдя в капитанскую рубку грузового корабля "Стеекин", Натан Бразил тут же развалился в мягком глубоком кресле. Корабль находился в девяти днях полёта от Рая, имея на борту груз зерна, предназначенный для пострадавшего от засухи Кориолана, и троих пассажиров. Для подобных рейсов пассажиры были обычным явлением – путешествие на фузовике стоило значительно дешевле и выходило намного удобнее, если вы спешили. Ограничений на полёты грузовыми кораблями практически не существовало.
Экипаж «Стеекина» состоял из одного Бразила. Такие корабли действовали в автоматическом режиме, и капитан находился здесь, как говорится, на всякий случай. Пища для всех была приготовлена ещё до отлёта и погружена в автоматическую кухню. Крошечная кают-компания использовалась лишь в тех случаях, когда кому-нибудь надоедал tete-а-tete с тарелками в своей каюте или взбредало в голову пообедать с капитаном.
В сущности, пассажиры презирали Бразила сильнее, чем он их. Войдя в тот возраст, когда люди обычно становятся крайними конформистами, подобные Натану Бразилу оставались диссидентами, одиночками, не желавшими приспосабливаться. Прибывая большей частью из пограничных варварских миров, они соглашались на работу, подразумевавшую временное одиночество, и могли неделями не общаться с себе подобными. Большинство социологов именовали их социопатами, считая людьми, чуждыми обществу.
Бразилу нравились нормальные люди, а созданий фабричной выделки он на дух не переносил. Большую часть времени он проводил в своих владениях, любуясь на звёзды, появляющиеся на огромном трёхмерном экране, и размышляя о том, почему общество чуждается его.
Роста он был небольшого, около ста семидесяти сантиметров, смуглый, худой, изящный. У него были большие карие глаза, римский нос и широкий насмешливый рот, полный зубов. Его тёмные волосы, вечно свисавшие сальными прядями, достигали плеч, а тонкие усики и маленькая бородка выглядели так, словно кто-то попытался вырастить щётку, но не довёл дело до конца. В одежде он предпочитал свободный покрой, поэтому и зимой, и летом носил широкую, вызывающе яркую блузу, такие же штаны и любимые блекло-зелёные сандалии.
Он знал, что до смерти напугал пассажиров, и очень гордился собой. К несчастью, эти овцы будут находиться на борту ещё тридцать дней, и рано или поздно скука и клаустрофобия заставят их забрести на его территорию.
"Чёрт возьми, – думал Бразил, – может быть, мне самому согнать их вместе? Они давно не собирались в этом маленьком стойле на корме".
