Следователь (СИ) - Александров Александр Федорович (полные книги txt) 📗
Домоправитель захихикал, потирая руки. Гастон возвел очи горе; судя по всему, историю своей невероятной проницательности старичок рассказывал при нем уже не в первый раз.
- Ну а как же! А как же! Каждый день, ровно в десять по городским часам принимаю я, значит, пилюли от радикулита. Часы пробили, я как раз снял с печи чайник, залил их кипятком…м-м-да… Поставил стакан с лекарством в кастрюльку с холодной водой – такую, знаете, маленькую – чтобы простыло все это дело быстрее… дэ-э-э… И только собрался пить, как господин Марко, господин, надо сказать, тишайший, принялись так орать, что у меня волосы дыбом встали. Котельная в тот вечер не работала, так что через отопительные решетки хорошо слышно было. Я уже подумал, что этот Марко пожар устроил, схватил алхимический пеногон и на лестницу. Ан тут как бабахнет! – домоправитель вскинул руки, чтобы показать, как именно бабахнуло. – А потом – ка-а-а-ак даст! Аж пол подпрыгнул! А потом так – та-та-та-та! А потом эдак – бумс! Все стекла по второму этажу – вдребезги! Я бегом по лестнице – господин Марко уже не кричал больше – добежал до двери… ну, вот до этой самой. И вспомнил, что забыл ключи. В дверь стучал руками и ногами – хоть бы хны, не отзывается никто. Пока я за общим ключом сбегал – ну, за тем, что от всех дверей – тишина. Открываю я дверь, а постоялец-то мой на кровати скорчился – я так тоже, бывает, корячусь, когда язва прихватит, едрить ее туда и растуда. А над ним… ну, навроде как дым. Только дым этот черный и такой, знаете… склизкий. Тут у меня в горле запершило, глаза заслезились и, стыдно сказать, задал я оттуда такого стрекача, что остановился только в Кованом Переулке. Вот и скажите, милейший, куда мне потом было бежать? В инквизиторию, ясен день!
- А дальше?
- Что ж дальше? Налили мне там водки, дали огурцом закусить – трясся я больно, выспросили, что да как, потом ткнули под нос какой-то трубкой с часиками и велели ждать в приемной. Ну, я до утра и проспал там у них на диванчике…
- Ага, – Фигаро почесал затылок. – То есть входная дверь была заперта. А окно?
- В смысле, в комнате господина Марко? Закрыто, понятно. Холодно же! Только стекла все повылетали. Потому-то я ставни везде и опустил.
- Ясно, – Фигаро пожал плечами. – Что ж, пока рано делать какие-либо выводы. А ну-ка…
Он бухнул саквояж на стол, открыл его и достал устройство, чем-то напоминающее толстую металлическую дубинку, которую охватывал медный змеевик. На конце у «дубинки» было припаяно нечто вроде манометра с торчащими наружу пружинками, стальными усиками и головками завода.
При виде загадочной штуковины домоправитель просиял.
- Вот такой вот трубкой, господин следователь, меня под нос и тыкали. Точь-в-точь!
- Ну, моя-то получше будет – проворчал Фигаро. Он что-то подкрутил в своем загадочном приборе, энергично встряхнул его, будто врач – ртутный градусник и поднес «манометр» к кровати. Стрелка тут же задергалась.
- Это… – улыбнулся Гастон, кивая на устройство в руке следователя.
- Да. Регистратор асинхронных колебаний или, попросту, мерило. Внутри – сложный часовой механизм, грелка и сухой конденсатор. Ворожба – любая ворожба – нарушает законы природы и оставляет след, который не исчезает довольно долго. В таких местах точная механика сбоит. Чем большую чушь показывают приборы внутри кожуха, тем сильнее отклоняется стрелка, тем мощнее след от ворожбы. Смотрите, Гастон: над местом смерти господина Сплита стрелка дергается почти в конце желтого сектора. Да уж, врезали ему так врезали…
Фигаро положил мерило на стол, достал из кармана пару белых перчаток, натянул их на свои пухленькие ладошки и провел пальцем по стене над кроватью, после чего показал палец Гастону. Ткань перчатки стала смолисто-черной. Следователь тряхнул рукой и странная грязь моментально слетела, не оставив на белом шелке ни единого следа.
- Экто-пыль. Обычно появляется в местах… – он многозначительно взглянул на Гастона. Тот упер руки в бока, и широко улыбаясь, посмотрел следователю прямо в глаза.
- …В местах, где применялось мощное, но непрофессиональное колдовство. В результате остается как бы осадок, вроде сажи в печной трубе. Неполное «выгорание» силы, первейший признак колдуна - «чайника»… Вы меня проверяете, господин следователь? Зря – как колдун я не удался, хотя и получил соответствующее образование. Впрочем, о колдовской карьере не слишком-то жалею.
- Ну что вы! – Фигаро казался смущенным. – Просто вокруг господина Матика и его знакомых увивается, кажется, целая свора колдунов.
- Да, это так, – заместитель городского головы сразу стал серьезным. – У Матика это бзик. Трагедия юношества. Впрочем, мы отвлекаемся.
- Да, пожалуй. – Фигаро спрятал перчатки, взял со стола мерило, поднес к глазам циферблат. Хмыкнул. Поводил мерилом над столом. Опять хмыкнул, кашлянул. Поднес устройство к лампе, затем к спинке стула. Что-то бормоча себе под нос вскарабкался на табурет и принялся вертеть мерилом у потолка.
- Что-то не так? – Гастон был озадачен.
- Н-н-нет... Нет, все в порядке. Минуточку… Следователь слез на пол и насвистывая под нос королевский гимн (фальшивил он жутко) встал на четвереньки и в мгновение ока забрался под кровать. Некоторое время он возился там, задевая мерилом металлические ножки и что-то бормоча, затем выбрался на свет божий, встал, отряхнул колени от пыли и принялся кружить вокруг входной двери.
Гастон и Фрюк озадаченно наблюдали за всеми вышеперечисленными манипуляциями, но вопросов не задавали. На лице домоправителя вообще отражалось полнейшее понимание и одобрение. Старичок, очевидно, считал, что раз уж ворожба – штука не от мира сего, то и следователь по колдовским делам должен быть немного скорбным на голову.
Покончив со своими манипуляциями, Фигаро спрятал мерило обратно в саквояж, еще раз внимательно осмотрел комнату, дернул плечом и повернулся к домоправителю.
- Господин Фрюк! Следствие благодарит Вас за оказанную помощь! Пока что мы выяснили все, что хотели. Попрошу Вас не входить в эту комнату до особого распоряжения и ничего в ней не трогать. Впрочем, заявляю официально, что оставшиеся здесь колдовские эманации не представляют более угрозы для жизни. Если Вы вспомните еще что-нибудь, что покажется Вам важным и захотите сообщить эту информацию следствию, можете найти меня на Осенней Улице, Номер Пятый, с семи вечера до полуночи. Можете нанять извозчика, я оплачу. Да, и вот еще что, любезный – ключик от комнаты я заберу. У Вас ведь есть копия?..
- Ну-с, господин следователь, куда поедем теперь?
В двух кварталах от дома Фрюка, на выезде из Развала, они наткнулись на ларек, где под жестяной крышей в масляной ванне шипели, булькали, скворчали и подпрыгивали божественные розовые сосиски, распространяя сводящий с ума аромат жареного мяса, чеснока и морковно-луковой зажарки. Рядом на льду стыла исходящая соком квашеная капуста, и томились на противне тоненькие гренки, обильно смазанные яичным желтком.
Желудок Фигаро жалобно застонал и следователь вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Гастон хотел было отпустить ехидную шутку, но втянул носом ароматы, витающие вокруг ларька, и решительно остановил коляску.
Пятью минутами позже они стояли у перевернутой бочки, ели сосиски с капустой и гренками и запивали все это пивом. У Фигаро по рукам тек горячий сок; следователь жмурился от удовольствия, сопел и чавкал так жизнерадостно, что Гастон засмеялся, плюнул, бросил деревянные палочки (попытка соблюсти этикет при отсутствии вилок) и стал запихивать в рот хрустящую капусту просто пальцами.
Потом они шумно отдувались, причмокивали, лениво посасывали остатки пива, дымили трубками – Фигаро вересковой, Гастон – груша с металлическими кольцами, вытирали руки носовыми платками и лениво посматривали на маячившие вдалеке башенные часы. Куда-либо ехать сразу расхотелось, и теперь Фигаро боролся с сонным искушением призрака близкой сиесты.
- Ну-с, господин следователь, куда поедем теперь?
