День Суркова - Лебедев Александр (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Глава 3
Голубой коридор слишком ровный и слишком голубой, чтобы быть больничным коридором. Сурков видел впереди затылок пожилого человека в рубашке в желтую клетку, а впереди него женщину в белом, а впереди нее еще кого-то и еще и еще. "Я в очереди", - подумал Сурков. - Вы последний? - услышал он голос с сильным акцентом. - Да, я. Почему-то Суркову было стыдно спрашивать, куда, собственно, эта очередь, зачем он здесь и как сюда попал? А на самом деле, как он сюда попал? Сурков сделал шаг в сторону и присел на горчичного цвета пластиковый стул. То, что произошло с Сурковым, было весьма необычным и посему вопрос, заданный себе, подразумевал рассуждения. Эльза сняла с себя лицо, а затем его застрелила. По всей вероятности не насмерть, но ведь стреляла какой-то гадостью, от которой Сурков упал без чувств. Обобрала, наверняка. Очень похожа эта сцена на сцену из детектива с шантажом, только вот незадача - брать у Суркова нечего. Потом она отвезла его в Дом престарелых и поставила в очередь за лекарствами или еще куда. Сурков покрутил головой, пытаясь найти вывеску, табличку или предмет наглядной агитации, но ничего этого не было. Аккуратный голубой коридор был слишком чист, чтобы являться больничным. Сурков поймал себя на этой мысли второй раз. Он попробовал поковырять голубую стену и укрепился в своем подозрении. Мало того, что таких стен не могло быть в больнице, таких стен не могло быть нигде, где он когда-либо бывал. Никогда Сурков не сталкивался с такой фактурой и цветом, а предположения об импортных стройматериалах не могли выдержать критики. Сурков осмотрел стул, на котором восседал, погладил поверхность, попробовал на прочность ножки и даже заглянул под него. - Наконец! На тыльной стороне был приклеен белый прямоугольник пленки с рядом цифр и надписью на латинице. Только язык не понятен, не английский - это точно. Сурков водрузил стул на место и посмотрел на присутствующих. "Раз здесь есть учет, значит, и жизнь должна быть", - подумал он. Тем временем очередь немного продвинулась, и Сурков перенес стул на несколько шагов вперед, чтобы не упустить из виду старичка в клетчатой рубашке. - Зачем стоим молодежь? - как можно бодрее спросил Сурков. Старичок в клетчатой рубашке улыбнулся, но как-то нехорошо, как-то совсем не по-русски. - На суд, - сказал он с акцентом. - А кого судят? - Сурков сделал удивленные глаза. - Нас. - А-а-а, - наконец сообразил Сурков. - А где здесь выход? - Там и выход, - показал старичок на спину впередистоящего. - Ладно, - сказал Сурков, кивая стоявшему сзади, - я пойду перекушу, если моя очередь пройдет, вы заходите. - Не пройдет, - уверенно заявил мужчина. - Тем лучше. Сурков бодро зашагал по голубому коридору, тихо повторяя: - Дурдом, дурдом. Вскоре оказалось, что он находится в большом дурдоме с большим количеством больных и очень длинным голубым коридором, а успевших занять за ним очередь, нашлось так много, что на шутку это совсем не походило. Сурков попытался представить среднюю зарплату статиста, умножая на среднее количество актеров на километр, но после того, как покрыл внешний долг Аргентины, занервничал. Теперь он внимательнее рассматривал стоящих. Сначала Суркову не терпелось отыскать знакомое лицо, но оказалось, что и одежда весьма заслуживает внимания. Несмотря на то, что сам он был одет в смокинг, присутствие в очереди военных, шахтеров, пожарных и даже тореадора, выглядело несколько натянуто. В большинстве своем это были люди пожилого и среднего возраста, но иногда попадались молодые и очень молодые люди. Полицейскими коридор просто кишил, но ни разу Сурков не встретил милиционера. Когда же в коридоре замаячила синяя фуражка, Сурков чуть не подпрыгнул от радости. - Здорово браток. - Какой я тебе браток, - возмутился сержант. - Извините товарищ сержант. - Тамбовский волк тебе товарищ. - А-а. - глупо растянул Сурков. - Иди. Иди отсюда, родной, - милиционер нагло похлопал Суркова по заду. - Но, - опешил Сурков. - Неужели я тебе при жизни не надоел? - При жизни? - Что не водитель? - не поверил милиционер. - Нет. - Эка тебя угораздило, - сержант, напустил в голос сочувствия. - Какой водитель? При какой жизни? Мент! - неожиданно для себя выкрикнул Сурков. Сержант, словно ждавший этой реплики довольно расхохотался. - Играет, - понял Сурков. Он пошел дальше, но уже не бодро, а неторопливым шагом как на прогулке. Прошло не менее четырех часов после того, как он отправился искать выход, а конца и края этого заведения не предвиделось. Еще через час Сурков собирался сесть на голубой пол, чтобы отдохнуть, но как только выбрал для этого место, наконец увидел конец очереди, увидел, как в ее хвосте люди на ломаном русском спрашивают последнего и встают друг другу в затылок. Сурков быстро миновал крайнего и побежал в том направлении, где голубые стены сходились в одну точку.
* * *
Временами ему казалось, что он слышит звуки, ломаный русский, далекие шаги и тихое пение. Иногда Сурков уставал и садился, прислоняясь спиной к голубой стене. Он не мог точно сказать, спал ли он. Но однажды, открыв глаза, понял, что не помнит, в какую сторону шел. Это повторялось несколько раз, и, окончательно потеряв представление о времени и направлении, Сурков брел без энтузиазма, переставляя ноги. Скорее всего, прошло несколько дней, прежде чем ему в голову пришла замечательная идея - отдыхать на полу головой по направлению движения. Сурков клял себя за то, что не додумался до этого раньше. Теперь он мог быть уверен только в одном: если коридор когда-то закончится, то он узнает об этом первым. Сурков проводил по подбородку ладонью и удивлялся тому, что борода не растет, забывал об этом, проводил снова и удивлялся вновь. Некоторое время Сурков забавлялся тем, что писал неприличные фразы на голубых стенах, но вскоре "Паркер" не захотел писать без наклона, а водить золотым пером по ворсистому полу было невмоготу от скрипа волокон. Он пытался кричать и петь, разговаривал и бился головой о стену, но это ни к чему не приводило. Когда Сурков вновь увидел очередь, его это не огорчило. "Разберусь с ублюдком", - подумал он и направился вдоль цепочки людей. - Кюда биз отиди? - спросил вьетнамец. Сурков мог поклясться, что это вьетнамец и то, что акцент у него вьетнамский. - Пошел вон, косоглазый, - сквозь зубы процедил Сурков. - Я никута не поду, и ты тезе. - Пусть идет, - приказал здоровенный детина со сломанным носом. Сурков подумал, что одного удара этого качка хватило бы и Суркову, и трем вьетнамцам. Решив не тратить времени на разговоры, он быстрым шагом пошел вперед. Путь предстоял не близкий, и Сурков всячески подзадоривал себя мыслями о том, как он выведет на чистую воду урода, ответственного за все это безобразие. Несколько часов спустя, Сурков обменялся взглядом с сержантом милиции, который спокойно разговаривал с соседом. Наконец, он увидел в коридоре горчичный стул и старичка в клетчатой рубашке. - Молодой человек покушал? - улыбнулся он.
Сурков подумал, что дать ему по зубам будет несколько невежливо в первую очередь из-за преклонного возраста собеседника. Но позже решил не фамильярничать и занес руку для оплеухи. - Вы не боялись опоздать? Не боялись проболтаться здесь, лет пятьдесят или сто? - Нет! - Сурков из последних сил сдерживал раздражение. - Не может быть. - Уверяю вас. Старик выказал огромное уважение, отступил на шаг, чтобы лучше рассмотреть Суркова, и наконец протянул старую морщинистую ладонь. - А где же ваш ангел-хранитель? - У него понос, - объяснил Сурков. - Ха, Ха, Ха! - по-стариковски добродушно рассмеялся собеседник. - А у вас хорошее чувство юмора, даже перед судом. Сурков хотел, было, задать очередной вопрос, но из-за того, что он увидел, волосы на его голове встали дыбом. В голубом коридоре находилась обыкновенная двустворчатая дверь, куда заходили все присутствующие по очереди. Делали они это совершенно обыденно и без суеты, как только над дверями загоралась покрашенная цапонлаком лампочка. Причем дверь находилась в стене, а не в конце коридора, который не заканчивался, а спокойно продолжался дальше, словно это было вполне логично и правильно. - Дверь, - шепотом сказал Сурков. - Дверь, - подтвердил старик. - Не заходите, пока не загорится вызов. - А вы? - А моя очередь раньше вашей. Старик показал пальцем на моргнувшую лампочку и сделал шаг по направлению к двери. Сурков хотел, было, его окликнуть, но так и не сделал этого. Он сел на свой стул и обхватил голову ладонями. - Вот. Я спятил. Что дальше? Просидев так несколько минут, Сурков почувствовал, как на его плечо положили руку. - Вас вызывают. Сурков увидел человека, когда-то занявшего очередь за ним. - Что? А-а-а... Он поднялся и пошел к двери, но тут же вернулся и забрал стул. "Какое никакое оружие, - подумал Сурков, - по меньшей мере, смогу заблокировать на время дверь". Переступив порог, Сурков тут же начал осматриваться. Кому-то это не понравилось, и над его ухом загремел сочный бас: - Что ты там копаешься? В штаны наложил? - Кто это? - Выходи на середину. Сурков решил пока не спорить и быстро пошел к центру круглого зала, напоминавшего арену цирка, увеличенную раз в пять. На возвышении за огромным столом восседал лысый человек в очках, одетый в красную мантию. На его столе, заваленном бумагами, находился белый монитор и молоток с круглой дощечкой. Сурков с трудом различал черты лица этого человека, но слышал его абсолютно четко, скорее, из-за хорошей акустики, нежели технических штуковин. - Дело номер двести шесть триллионов двести двадцать шесть миллионов восемьсот восемьдесят тысяч тридцать один. Класс "А" отдела вторичных дел, категория "Белое", Комитета контроля над Временем. Только теперь Сурков увидел секретаршу за пишущей машинкой, примостившуюся у основания стола. Судья громко выругался и исчез, затем появился в мантии белого цвета и, хлопнув колотушкой, объявил: - Вы признаете себя виновным? - В чем? - не понял Сурков. - В нарушении времени. - Я? - Он, что, дурак? - спросил судья секретаршу. - Здоров, - сообщила последняя. - И справка есть. - А почему со стулом? - Очевидно, вещдок, - предположила она. - Стул - это для того, чтобы сидеть, - сказал Сурков и, поставив его, сел сверху. - Говорите, справка есть? - засомневался судья. - Есть, есть, - подтвердила секретарша. - Сурков Игорь Андреевич признан годным к строевой службе в рядах Вооруженных Сил, плоскостопия и других умственных отклонений не обнаружено. Справка выдана военкоматом Центрального района. - Скажите, Сурков, - спросил судья, придя в иное расположение духа. - Что вы об этом думаете? - У меня такое ощущение, что я умер. - Хм, - удивился судья, - а вы полагаете, что нет? - А разве да? - Что это за дебил?! - закричал судья. - Почему он корчит из себя идиота? - Прочитать дело? - спросила секретарь. - Тезисно. - Сурков И.А. организовал преступную группу с целью извлечения материальных выгод, путем создания обратных связей во времени. Его действия привели к тому, что правнучка в семнадцатой степени воспользовалась эмодуляцией Перенокиса-Бетолиса и передала информацию в двухтысячный год, что вызвало парадокс третьего уровня, приведший ко времетрясению пятой степени по шкале Хрониуса. - Ничего я не получал, - сказал Сурков. - Сурков И.А. заполнил билет Национальной лотереи с помощью знаков, переданных правнучкой в семнадцатой степени. Ими оказались: семнадцатый километр, автомобиль девятой модели, госномер, состоящий из региона и двузначного числа, знак ограничения скорости, время ожидания. Последнее число было передано через ангела-хранителя, который внедрялся в реальность под видом Эльзы Аппетитовны Таракановой, специально, чтобы ограничить возможность осуществления преступных замыслов. Ангел-хранитель дематериализован и дедухолизован за служебное несоответствие. - Так с этого надо было начинать, - возмутился Судья. - Сурков, вас что, никто не инструктировал? - О чем вы говорите? - Вам никто не рассказывал, что вы умерли, что попадете в Ад? - За что? - За то, что потревожили будущее. - Но я не понимаю... - У вас будет время и понять, и подумать, - Судья встал и торжественным басом объявил: "За нарушение законов физики, преступление против времени и потомков, создание парадоксов третьего уровня, властью данной мне Вселенной и Богом, а также по ходатайству Комитета контроля над временем, приговариваю, Суркова Игоря Алексеевича, гореть в геенне огненной. Срок пребывания - вечность, исполнение наказания немедленно". Сурков слушал судью, брезгливо покачивая ногой, а в конце даже стал посвистывать. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Судья ударил деревянным молоточком по круглой дощечке, и, неожиданно для себя, Сурков провалился в преисподнюю вместе со стулом.
