Концессия на крыше мира (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXVII) - Наги Алексей Львович (книга регистрации TXT) 📗
— Есть!
Секретарь понял, что оставшиеся две минуты ему сегодня не удастся использовать. Условленным жестом Морган прервал доклад раньше обычного времени.
Элиас Морган не заметил, как секретарь исчез. Его мучила все одна и та же мысль:
«Почему именно мне? Почему он сам не хочет распоряжаться всем миром? Почему, наконец, не Пулицеру или еще кому-нибудь?..»
— Мистер Морган, я к вашим услугам!
— Кертик! — и Морган впился в стоящего перед ним ученого.
Дунбей смотрел на Элиаса Моргана с нескрываемым удивлением. Он знал, что Морган чем-то болен. Но он бы никогда не мог себе представить, что эта обезьяноподобная, сидящая в глубоком кресле зеленая мумия — Элиас Морган, владелец всех американских месторождений угля и железа, глава нефтяного треста, неограниченный вершитель судеб капиталистического мира.
Ему казалось, что если бы Мак-Кертик, мужчина в расцвете сил, дотронулся до этого, так мало похожего на человека существа, то от трухлявого владыки осталось бы только грязноватое пятно.
— Профессор Кертик! Я ждал вас с нетерпением. Вы должны ответить на мой вопрос!
В голосе Моргана прозвучал металл. Как мог этот властный, зычный голос принадлежать такому хилому организму? И, только пристально всмотревшись, Дунбей заметил, что перед ртом Моргана установлен миниатюрный звукоусилитель. Звукоусилитель и придавал голосу Моргана тот неприятный металлический тон, который так поразил Дунбея.
— Я хочу знать, почему вы, Мак-Кертик, предлагаете ваш план именно мне, а не кому-нибудь другому, — скажем, Пулицеру? Почему вы сами не хотите воспользоваться результатами своего открытия?
Кертик даже не задумался. Он, по-видимому, уже имел готовый ответ.
— Мистер Морган! Я предложил мой план именно вам, ибо знал, что вы единственный человек, который задаст мне этот вопрос. Я убедился, что Элиас Морган — единственный, кто без критического подхода и обсуждения не примет участия в осуществлении моего предложения. Для того же, чтобы самому выполнить этот план, я недостаточно подготовлен. Я недостаточно подготовлен и для того, чтобы использовать мое открытие для блага всего человечества.
— Ага!.. — прохрипел Морган. — Продолжайте.
— Для этого нужен опытный организатор-руководитель, такой человек, который сумел бы сочетать незыблемость веками освященных устоев нашего общественного порядка с наибольшей выгодой для всех слоев человечества. Затем — мой девиз: «Все или ничего». Я никогда не буду революционером, который посягает на честно, трудом приобретенное право и достоинство моих собратьев.
— Профессор! Вы правы! Ваши рассуждения достойны вашей славы.
— Мистер Морган, вы — сильнейший и могущественнейший человек в нашей стране. Вы — единственный возможный исполнитель моих мечтаний, которые не могли бы возникнуть без вас, без вашего отца, с помощью которого я стал профессором.
— В чем заключается план?
Дунбей насторожился не меньше Моргана. Наконец ему удастся ознакомиться конкретно с практическими планами Кертика.
Морган вдруг вспомнил, что шесть лет тому назад он отдал приказание прекратить высылку ежемесячного пособия Кертику, работавшему в то время в Тибете. Перед его глазами встала картина: секретарь докладывает, что Мак- Кертику присуждена премия Химического общества и что все научные учреждения готовы снабжать Мак-Кертика всем необходимым. Тогда он, Элиас Морган, распорядился прекратить высылку денег. Но ведь все это ушло безвозвратно в прошлое.
Да, на Мак-Кертика можно положиться, как на самого себя.
— Итак, профессор, я слушаю вас…
VII
ОПЫТЫ ТЕРЕХОВА
— Товарищ Соколов! Начнем с киевской мембраны!
— Прекрасно! Включайте!
Маленький зал Института имени Рыкова вдруг залился ярким, ласкающим глаз светом.
Источник света был неизвестен никому из присутствующих. Только Терехов и Соколов знали, что это — весеннее солнце Киева.
Еще мгновение — и на северной, до этого совершенно белой стене появилась главная площадь столицы Украинской ССР — Киева. В зале послышался говор тысячной толпы. Ясно и четко звучали разговоры гуляющих, голос оратора, горячо защищающего последнюю пьесу Свенсена.
— Достаточно! Включите «Пролетария»!
И моментально место Киева на стене заняла химическая лаборатория. Старший по отделению укорял техника в небрежном отношении к какой-то реторте. Техник оправдывался:
— Помилуйте, здесь же радиоактивные соли.
Отчетливо виднелось пламя газовой горелки, подогревающей небольшую ванночку.
Присутствующие в зале сразу почувствовали, что в правом углу идет выделение мышьяка.
— Переезжайте на Гельголанд! — командовал Терехов.
Ученые с умилением смотрели на знаменитую гельголандскую детскую колонию. Везде, куда ни проникал взор, здоровые, краснощекие, цветущие дети. Крики и песни малышей заполнили зал, и в восклицаниях детей звучала радость, веселье, непосредственность.
Присутствующие на опыте были поражены.
Говорящее кино уже существовало два года. Оно стало обиходным в каждом рабочем клубе и красном уголке. Но фонокино все еще нуждалось в чрезвычайно сложных аппаратах как для съемок, так и для передачи и воспроизводства заснятого.
Немало путаницы бывало в фонокино с несовпадениями воспроизводства образов и звуков.
Такой совершенной передачи, как у Терехова, свободной от каких бы то ни было побочных звуков и не нуждающейся в особо устроенном экране и искусственном освещении, не было и в помине.
Киссовен знал об этих опытах. Известны были ему и принципы изобретения Терехова. Соколов слишком много и достаточно подробно говорил ему о них. Но такого эффекта он не ожидал.
Бешиев не находил слов. Он подбежал к Терехову и обнял его.
Спокойнее всех был Соколов.
— Как товарищ Терехов мне сегодня сообщил, это еще не все. Он еще не то покажет. Товарищ Терехов, не пора ли проверить нашу работу на более интересном и, главное, практическом примере?..
Глазам еще не пришедших в себя от удивления и восхищения зрителей на той же стене представилась вилла.
Еще миг — и вилла исчезла. Ее место заняла средних размеров комната. В ней находились Мак-Кертик, Дунбей и Элиас Морган.
— Итак, профессор, я слушаю вас, — зычно прозвучал голос Моргана.
— Открытый мной теллит, новый элемент, занимает в таблице Менделеева место, которое предопределено для него одиннадцать лет назад. Я думаю, что сейчас следовало бы заняться изложением научного определения его свойств.
Кертик, видимо, увлекся. Он чуть не начал читать лекцию Моргану, — он не мог равнодушно говорить о своем детище, — но вовремя опомнился.
— Впрочем, дело не в этом, — прервал он себя. — Главное, что нужно знать о теллите, это — его практические свойства. Теллит — источник огромной энергии. С его помощью можно использовать целиком всю энергию, которая излучается человеком и вообще всеми живыми организмами. Описание аппарата, превращающего эту энергию в легко усвояемую движущую силу, заняло бы, вероятно, не менее часа времени. Да, кроме того, без глубокого знания химии понимание всего процесса было бы, во-первых, неполно и, во-вторых, чрезвычайно затруднительно…
Морган слушал Мак-Кертика, как зачарованный. Он не проронил ни слова и только кивком головы просил Кертика продолжать.
Тишина царила и в зале Института, где восемь человек, о которых даже не могли подозревать Морган и его собеседники, напряженно следили за каждым словом Мак-Кертика.
VIII
МАК-КЕРТИКУ НУЖНО ВРЕМЯ
Мак-Кертик бесстрастно заканчивал свой рассказ.
— Я ограничусь указанием, что лучистая энергия собирается в особо устроенных трансформаторах, снабженных пластинками из теллита. Под влиянием теллитоактивных лучей энергия в этих трансформаторах преобразовывается в электричество, пользоваться которым сумеет любой чернорабочий. Постройка такого трансформатора обходится в двести восемьдесят девять тысяч триста двадцать пять долларов. Один трансформатор утилизирует в течение дня лучистую энергию двух миллионов пятисот тысяч человек, что равняется двумстам пятидесяти тысячам лошадиных сил. При настоящей плотности населения земли, учитывая и животных на суше и в воде, благодаря теллиту мы можем иметь ежедневно даровую силу, равную двумстам пятидесяти миллионам лошадиным силам.
