Рожденные в раю - Саган Ник (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
ДЕУС
Думай о нем как о человеке-прощании. Как еще назовешь его? Он прибегает к тебе, еще ребенку, говорит о вещах, которых ты не понимаешь. Позднее, когда ты уже начинаешь овладевать языком, ты пытаешься вспомнить, что же он тогда говорил, но это невозможно. Только самая последняя часть встречи. Когда он делает тебе, лежащему в коляске, козу. А ты смотришь на него. Безымянный палец, средний, указательный; один, два, три; начало, середина и конец.
– Прощай, – говорит он. – Прощай.
И уходит снова на целый год. Приходил ли он к тебе в больницу? Где-то в глубинах памяти сохранился образ мужчины, который держал тебя на руках многие часы после твоего рождения. Но точно ли это было? И было ли хоть что-нибудь? Вчера тебе приснилось, что ты борешься с трицератопсами и засовываешь обоих головами в смолу. А в предыдущую ночь ты был предводителем пиратов, гонял людей по доске и считал их дублоны. И оба сна были очень реальными.
В следующий раз он появляется, когда ангелы смеются, когда сотрясаются стены, когда рушатся барьеры, когда ты строишь город из книг, кубиков разного размера и крошечных пластмассовых гоночных машинок. Вы с ним в доме одни, потому что нянька исчезла. Он вошел через парадную дверь и нашел тебя в гостиной за игрой. Но ты не испугался. Не испугался, потому что он похож на твою семью. Не испугался, а надо бы.
Потому что сейчас все переменится.
Тогда еще он тебе этого не сказал. Он пришел просто на тебя посмотреть. Послушать тебя. Убедиться, что у тебя все в порядке.
– Кто ты? – спросил ты его.
Лучше было бы молчать, но теперь уже поздно.
Он говорит тебе свое имя и садится рядом. Как-то раз мама говорила про незнакомцев. И тебе страшно. Где же няня?
– Она скоро вернется, – говорит он, угадав твой вопрос.
Он умеет читать по лицу. Понимает язык тела. Читает мысли. Он берет книжку про волшебников, но останавливается в нерешительности.
– Можно?
Я пожимаю плечами. Почему нет?
Он строит чудный мостик из «Волшебников и их девяносто девяти ящериц», соединяя твою главную улицу с торговым центром. Хорошая мысль. Теперь будет меньше пробок на дорогах. Все шоферы в пластмассовых машинках страшно рады. И тогда время останавливается, вы вместе строите город, а Человек-прощание угадывает все твои желания и никогда не обижается, если ты передумываешь и хочешь что-то переделать.
Похоже, ты ему нравишься.
Прощай и прощай, год за годом, пока он, наконец, не выпустил тебя из клетки. А если говорить о серьезных изменениях в жизни, что может быть разрушительнее правды?
И если самого тебя освободили, значит, и ты должен кого-то освободить, иначе какой же ты будешь дрянью, если не отплатишь добром за добро? И поэтому тебе приходится вертеться, как глупому страусу среди стада ослов. Ты выхватываешь светом ложь и сжигаешь ее, тот свет можно также назвать увеличительным стеклом для подлостей.
Или огнем небес.
Дух и секс, чистота, сила и сладость. Это искра жизни, энергия, знающая суть вещей. Презри и сожги. Огонь не только освобождает и очищает, он еще и пожирает. Он даже может поглощать время, потому что нет ничего на свете, чему бы он не мог положить конец.
Поэтому с огнем надо обращаться осторожно.
Ты ведь не хотел сжигать лес. Ты просто недооценил его силу, он сорвался как собака с поводка. Бушующий огонь повсюду, ветер зашвыривает его на верхушки деревьев, разносит по всему лицу великана. А ты просто стоишь и смотришь, загипнотизированный, и думаешь, не твое ли лицо охватил огонь.
И только когда Человек-прощание нашел тебя и увел от дыма и жара, ты начал понимать, насколько велик причиненный тобой ущерб. Ты еще ни разу не видел его таким злым. Он тряс тебя, орал на тебя, спрашивал, зачем ты это сделал.
– Мне нужно было посмотреть, кто я, – запинаясь, ответил ты, слезы жгли глаза.
– Посмотреть что?
– Ты – бог смерти, я не могу быть тобой. Тогда, может быть, я бог огня?
Когда пламя удалось погасить, он усадил тебя и сказал, что ты можешь быть абсолютно всем, чем угодно. Ты можешь стать богом пустоты, и он все равно будет любить тебя. Поэтому тебе не надо думать о том, где заканчивается он и начинаешься ты. Просто будь собой, а если ты еще не знаешь, что это, значит, мужайся, со временем все узнаешь.
– Хочешь пока чем-нибудь заняться? Попробуй засадить выгоревший участок, сумасшедший пиротехник, – посоветовал тебе Хэллоуин, бог смерти, Человек-прощание. В шутку, по-отцовски, он чуть-чуть толкнул тебя, и ты рассмеялся, потом закатал рукава и начал свой первый из многих и многих трудовых дней, ты расчищал пожарище и сажал деревья.
А сейчас ты уехал от него. Ты влез в коптер и помахал ему, он помахал в ответ. Странное ощущение. Очень печальное. И все же приятно сознавать, что кто-то ждет твоего возвращения.
ПАНДОРА
Я лечу высоко над Атлантикой, везу в Германию очень странного ребенка Хэллоуина. Он до сих пор избегает смотреть на меня, дурачок, а во мне просыпается ревность к нему. Это нездорово, но факт. Возможно, Хэлу не нужно мое сердце, но оно принадлежит ему, это как наркотическая зависимость, от этого не убежишь. От одной мысли, что четырнадцать лет рядом с ним кто-то был, заставляет мои глаза позеленеть больше обычного.
Я хотела помочь ему похоронить прошлое, а он обошелся без меня. Его сын дал ему смысл жизни, это потрясающе, но я претендовала на это место. И я его потеряла. Не скажу, что мне не больно.
Есть и хорошая новость. Он сказал, что теперь ему приятнее будет видеть меня. И эти шесть слов беспрерывно крутятся у меня в голове, как это ни печально, они наполняют меня счастьем. Господи, я как потерявшаяся собачонка, ожидающая на крыльце, когда же откроют дверь.
Не стоило давать ему диск. Он все поймет превратно, теперь я точно знаю.
Но, черт побери, это единственное, что пришло мне в голову, мне хотелось растормошить его, примирить с жизнью.
Иногда я думаю, что только меня это волнует. Исаак не ладит с Вашти и Шампань. Хэллоуин не ладит со всеми. И только я одна думаю, что все разногласия между нами можно устранить. Во всяком случае, мне кажется, что это следует сделать. Необходимо сделать.
Хэл говорит, что все мы приверженцы контроля, в то время как он за хаос. Когда мы поделили мир, он сказал нам: «Вы все строите воздушные замки. Ваша тяга к счастливому, гармоничному, упорядоченному будущему приведет к тирании, как только вы осуществите задуманное. И не важно, настолько чисты будут ваши намерения».
Возможно, он был прав, особенно это касается Вашти. Она контролировала своих детей с помощью лекарств куда больше, чем я себе представляла. И мне это не нравится. Особенно использование средств, подавляющих сексуальное влечение. Я высказала ей свое мнение по этому вопросу прямо перед отъездом к Хэлу, за что она набросилась на меня с обвинениями.
– Мои девочки – наше будущее, – сказала она, – они должны узнать все, что возможно, о Черной напасти, о создании самого лучшего общества. Они не смогут сделать это, если будут бегать с выпученными глазами, думая только о романах! И меня вдохновила на это именно ты. Как много могла бы ты сделать, если бы этот засранец Хэл не занимал все твои мысли.
Интересно, много ли об этом знала Шампань? Она говорила, что с радостью предоставляла Вашти самой решать, сколько и каких лекарств давать девочкам, а сама сосредоточивалась на заботах о детях и их всестороннем образовании. Не знаю, стоит ей верить или нет.
Исаак, наверное, самый добрый, самый заботливый из всех нас. Он – мое утешение, уж не знаю, как бы они могли поладить с Хэлом. Он воспитывает своих детей очень добросовестно. Он сам так считает. И я не вижу в этом ничего плохого. Исааку надо дать хоть немного отдыха, ему так тяжело сейчас. У него всегда был очень позитивный взгляд на вещи, но с его детьми происходит то же, что случилось с Гессой. Только в этот раз еще хуже, намного хуже. Как врач, я вряд ли могу быть ему полезна, но я сделаю все, что смогу, для него. Слава богу, Вашти сейчас работает с ним вместе. По крайней мере, я могу попытаться удержать их от ссор.
