Сборник 8 ВОСПОМИНАНИЕ ОБ УБИЙСТВЕ - Брэдбери Рэй Дуглас (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
В Мексике от врачей нет никакого толку. Они любого могут довести до истерики своими ленивыми вопросами, невозмутимым видом и абсолютной некомпетентностью. Вы можете кричать на них и топать ногами. Вы даже можете поплакать немного. А доктор тихо и спокойно перевяжет вашу рану и скажет: это фиеста, сеньор. Ничего страшного, успокойтесь. Какой-то человек в порыве радости выстрелил из пистолета. Обычный несчастный случай. Но вы же не будете обращаться в полицию, сеньор? Да и на кого жаловаться? Не на кого! И эта рана, возможно, совсем не от пули. Возможно, сеньор поцарапался о гвоздь? Что вы говорите? Нет? Да, она действительно глубже. Да, надо признать, это пулевое ранение. Но поверьте, выстрел был сделан от чистого сердца! Забудьте об этом, ceньор. Забудьте и наслаждайтесь жизнью!
Когда Роби вышел из кабинета врача, к нему подбежала Целия.
– Ты видела, кто в меня стрелял?
– Нет, я ничего не видела. И никто не видел. Там все бегали, толкались и кричали. Но тебе повезло. Пуля вырвала клок мяса и не задела кость.
– Этот врач… Он сидит там и философствует о смерти! Можно подумать, что в Мексике вообще нет безопасных мест! Будь ты один или в толпе…
– Тебе действительно лучше вернуться в Штаты.
– Нет! Я останусь! Я должен вытащить прах Дугласа из катакомб и отправить его домой, к родным, которые похоронят беднягу по христианским законам. И еще я потребую расследования! Но это утром… Я совсем зарос щетиной.
Роби сердито взглянул на Целию и отвернулся. Она была чужой. Здесь все было чужим и пугающим. И oн больше не мог доверять этой женщине. Возможно, она…
– Ты устал, – сказала Целия. – Тебе лучше пойти к себе и лечь в постель.
Он вернулся в отель.
И там его ожидала похоронная процессия.
Это была маленькая доска, лежавшая на кровати, с пластилиновыми фигурками, которые изображали похоронную процессию.
Он включил свет, закрыл дверь на ключ и устало сел на пол у стены, рассматривая страшный подарок.
Крохотный священник с орехом вместо головы держал черную книгу и, воздев вверх руку, взывал к святым небесам. Маленькие церковные мальчики поднимали траурные флаги. Рядом с ними стоял гроб, на крышке которого лежал сахарный череп. К алтарю была приклеена фотография покойника – фотография Роби.
Он затравленно осмотрел небольшую комнату. Кто-то порылся в чемоданах, нашел старый снимок и, вырезав лицо, наклеил его на маленький алтарь. Никаких записок и предупреждений. Фигурок было вполне достаточно. В el Dia de Muerte такие доски продавались на каждом рынке. Но их не оставляли на постелях друзей – даже ради шутки. Безмолвная комната смотрела на Роби пустыми глазницами черепа. Ему стало холодно. Холодно до тошноты. Он начал дрожать.
Раздался тихий стук. Роби встал и прислушался. Потом сделал глубокий вдох, открыл дверь и выглянул в коридор.
– Сеньор! – донесся свистящий шепот.
От старого Томаса разило потом и вином.
– У меня к вам неотложное дело.
– Я устал и хочу спать.
Томас посмотрел на кровать и указал дрожащим пальцем на пластилиновые фигурки:
– Мне надо поговорить с вами по этому поводу, сеньор. Я недавно проходил по коридору и видел того человека, который принес в вашу комнату этот маленький сюрприз. Я подумал, что вам будет интересно услышать его имя.
Роби недоуменно заморгал и спросил:
– Вы видели его лицо?
– Это был не мужчина. К вам приходила женщина.
– Женщина?
– Да, сеньорита Целия. Я видел ее собственными глазами.
– Ступайте лучше домой. Я замерз, а вы просто пьяны…
– Она не заметила меня. В ее руках была эта доска. Она вошла в ваш номер и задержалась там на несколько минут. Эй-эй, сеньор! Вам плохо?
Роби покачнулся и закрыл глаза:
– Да, мне нехорошо.
– Сеньор, я вижу эту девушку с вами каждый день. У нас в Мексике не принято, чтобы женщина ходила по улицам с посторонним мужчиной или встречалась с ним наедине. Вчера сеньора Ликоне, которая делает сладости и сахарные черепа, сказала мне: «Ох уж эта Целия! Она просто сошла с ума! Пришла ко мне и попросила написать на одном из черепов американское имя – Роби». Я и думать об этом забыл, но тут услышал, что вас ранили на фиесте. А когда я увидел ее с доской и фигурками, мне стало не по себе. Вот почему, сеньор, я решил рассказать вам про Целию.
Роби со стоном опустился на пол, прижимая к груди перевязанную руку.
– Вы не могли бы отвести меня к сеньоре Ликоне?!
– Конечно, могу.
– Я хочу расспросить ее о сахарном черепе.
– Ладно.
Старый Томас облизал сухие губы. Его темное лицо выглядело черным пятном, на котором сияли безумные глаза.
– А знаете, почему мне это показалось странным? Потому что до вас тут был другой американец…
– Другой?
– Посидите еще немного. Вы очень бледны и слабы. Да, сеньор, другой американец. Он жил в этом отеле год назад и тоже гулял с сеньоритой по улицам. Я видел, как они выходили из отеля рука об руку…
– Целия… – тихо прошептал Роби Киббер. – Неужели Целия?
– А однажды ночью этот американец пропал!
– Да-да, я знаю.
– И Целия притворялась, что удивлена и опечалена его исчезновением. О, эти женщины! Как они хитры! Но мы-то видели, как она перетаскивала к себе чемоданы американца!
– Почему же вы не сообщили об этом в полицию? – с изумлением спросил Роби.
– А зачем, сеньор? Американец исчез. Возможно, он уехал в свои Штаты. О-о! Так вы считаете, что его убили? Неужели все так плохо? Я ведь заподозрил Целию, когда над вами стали сгущаться тучи. И смотрите, как все сходится! Она вцепилась в вас, как в того американца. Подкинула вам сахарный череп. Принесла фигурки и доску. И еще вас ранили сегодня на фиесте. А ведь это уже серьезно! Вот почему я к вам пришел. Так вы хотите свидеться с сеньорой Ликоне?
– Да. Отведите меня к ней.
– Она живет неподалеку.
Они шли по улице мимо мастерской гробовщика. Даже в этот поздний час оттуда раздавались стук молотка и деловитое пение пилы. Через открытую дверь было видно, как двое мужчин выполняли свою нелегкую работу.
Целия, думал Роби. Ласковая Целия с такими нежными и добрыми глазами. Почему она решилась на это? Может, девушка влюбилась в Дугласа, а тот, нарушив мексиканские обычаи, поступил с ней вульгарно и грубо? И тогда она убила его в порыве ненависти и отчаяния. Говорят, что в Мексике такое происходит часто. Здесь убивают быстро и без слов, недолюбливая тщательные планы и медленный яд. Удар, и секундой позже горькое раскаяние. Кинжал или пистолет – надежно, быстро и навсегда.
Неужели Дуглас мог нанести тебе такую жгучую обиду? Быть может, он просто хотел удержать тебя и поцеловать? Или Мак-Клар не понравился твоей родне? Ну да! Твоя репутация пострадала, потому что люди видели вас вместе. Обычное дело для американцев, но не для тебя. И поэтому ты убила Дугласа – из мести и от безысходной любви. Убила и унесла из номера его чемоданы. Все выглядело так, будто он уехал. А на самом деле ты заманила парня в катакомбы и оставила там его бездыханное голое тело. Возможно, ты спускалась туда не раз и смеялась над останками Мак-Клара. Какой кошмар! Какая бессердечность! Потом приехал я, и ты угрозами пыталась заставить меня убраться обратно в Штаты. Откуда тебе было знать, что я такой упрямый…
– Вот сюда, сеньор.
Они свернули на темную аллею. В бездонной пропасти неба мерцали холодные звезды. Где-то в доли завыла собака. А рядом плакала гитара, роняя слезы кристально чистых аккордов. И чей-то голос пел грустную песню.
– Скажите, Томас, еще далеко?
– Уже близко, сеньор. Действительно близко.
Ах, Целия, подумал Роби, поднимаясь на холм. Тебе не удалось скрыть от меня его тело. Ты так и не нашла надежных людей, которые могли бы вытащить Maк-Клара из катакомб и похоронить на окраине города. Или, возможно, тебе не хотелось, чтобы Дугласа уносили оттуда. Неужели ты играешь со мной в какую-ту хитрую игру? Неужели ты хотела, чтобы я нашел убийцу того Мак-Клара?
