Ктида (СИ) - Иванов Александр Анатольевич (версия книг .TXT) 📗
Пока есть время можно немного отдохнуть. От нечего делать, мы считаем звёзды. Неподвижные звёзды нас интересуют мало - они не несут угрозы. Опасность исходит от медленно плывущих по небосводу сияющих точек. Сотни и сотни точек плывут в разных направлениях. С ними ещё десятки тысяч невидимых без усиливающей оптики. Это спутники нашей бедной планеты. Искусственные её сателлиты. Связные, научные, разведывательные, ударные...
Их чуткие радио-уши и зоркие видео-глаза не оставят без внимания ни один сантиметр наземной поверхности. Точные лазеры и стремительные ракеты мгновенно поразят любую подозрительную цель. От них не уйти и не спастись - они сама смерть, разящая с небес. Околопланетное пространство давно пресыщено боевым металлом. И только тёплые пушистые скафандры скрывают нас от быстрой и неминуемой гибели. От холода или огня.
Периодически некоторые из плывущих в вышине точек ярко вспыхивают и медленно гаснут - наверху не переставая, идёт бой. Десятки лет непрерывного боя. Сотни лет непрерывных войн. Тысячелетия противостояния. Десятки, сотни лет ни одна из сторон не может достичь перевеса в этой непрерывной, непримиримой борьбе.
Когда-то ставка делалась на ядерное оружие. Но массированное его применение равносильно самоубийству для всех обитателей планеты. Без исключения. Как только выяснилось, что в ядерном пожаре не выживет никто, оружие перестало быть оружием, а превратилось просто в фактор сдерживания. Очевидно, сейчас Запад решил, что у него, наконец, появился шанс остаться единственным выжившим в этой бесконечной войне. Что, в отличие от ядерного, климатическое оружие окажет одностороннее действие. Только на противника, у которого не будет возможности адекватно ответить. И уверенный в своей безнаказанности, враг раскачал ионосферу над нашей половиной планеты...
Мы лишим его этого заблуждения. У нас есть адекватный ответ. Нам осталось идти всего километр.
* Мы - белые и пушистые. Как котята. Наши великолепные скафандры, пока есть энергия в аккумуляторах, не только согревают, но и лечат. Именно поэтому Иуда какое-то время следует за нами и всё ещё остаётся жив. Даже с оторванной по локоть рукой. По иронии судьбы удар с орбиты его не задел. Только слегка контузил. И сейчас он лежит недалеко от нас в снегу, смотрит в звёздное небо и медленно умирает. Всё-таки умирает. Потому, что анестезин спасает от боли, но не лечит от оторванной конечности и сильной потери крови. Скафандр может самостоятельно применить обезболивающие и лекарственные средства, но не может вырастить новую руку и новый рукав. Через порванные сосуды вышло много крови. Через отстрелянный рукав проникло достаточно холода. Наверняка культя отмёрзла у него уже по самое плечо.
- Теперь у вас нет связи... вы не получите сигнал... на применение Пушки, - слабым голосом говорит он, ни к кому явно не обращаясь, - вы проиграли... цивилизация планеты спасена... меня наградят...
Мы с Дэном не обращаем внимания - ему осталось жить последние мгновения и нет смысла вдумываться в то, что он бормочет.
- Свободный мир... джин-тоник... вилла на море... мулатка в шезлонге... закат под пальмами... жить... меня спасут... я... ненавижу...
* Мы - белые и пушистые. Как котята. Мы долго лежим в сухом, колючем снегу у вершины сопки и неотрывно смотрим на равнодушную красоту Вселенной. Говорить ни о чём не хочется. Ни друг с другом, ни со Вселенной. Мы устали, потому что скрытно передвигаться по снеженной целине очень нелегко. Но мы непременно дойдём. Если ничего больше не помешает...
- Нас найдут? - Неожиданно спрашивает Дэн делано безразличным голосом.
- Это - вряд ли, - неохотно отвечаю я, провожая взглядом очередную затухающую искру. - Столько времени не нашли, теперь уже вряд ли что-то они смогут.
- Это хорошо, - вздыхает он прерывисто. - Значит, у нас есть шанс дойти.
- Есть, - я прикрываю глаза, но перед моим взором всё также сияет россыпь звёзд, и вспыхивают погибающие сателлиты.
- Не может не быть, - шепчу я про себя одними губами.
- Это - хорошо. Значит, ещё поживём... жить... - тоже чуть слышно шепчет Дэн и в задумчивости смолкает.
Над сопкой вновь повисает стылая тишина, прерываемая лишь иногда далёким треском лопающегося от свирепого холода льда.
Иуда молчит. Уже давно.
Перед уходом с базы он единственный, кто спросил Полковника:
"А что будет, если нам не удастся запустить резервный генератор?"
"А ничего не будет, сынок, - ответил тогда Начальник Особого отдела. - Ничего для нас уже не будет. Но ты лучше не думай об этом".
Сейчас Иуда лежит мёртвой ледышкой и ни о чём не думает. Вообще. Никаких серебряников он теперь не получит. И никакая мулатка не дождётся его в своём шезлонге под пальмой...
Зато думаю я.
Я думаю не о том, что мы погибнем и не сумеем дойти. Думать об этом не имеет смысла. Мы дойдём. Я думаю о других возможных препятствиях на пути выполнения нашей задачи. Резервный генератор действительно может не запуститься. Почему-то же он не запустился дистанционно? Очевидно тот безумный удар по площадям, предпринятый Западом после запуска шести Пушек, нанёс седьмой какое-то повреждение. Несмотря на усиленную защиту.
Метровая Сфера тяжёлого металла была выведена на точно рассчитанную орбиту в соответствии с техническим заданием Института Физики. Семь мощных протонных Пушек установлены по трассе её пролёта в защищённых, замаскированных и строго засекреченных позициях с промежутком в тысячу километров. В назначенный день, час, секунду, Пушки начали накачивать Сферу чудовищной энергией протонных пучков. Импульсно. При прохождении сателлитом зоны действия соответствующей Пушки.
Шесть импульсов вошли в Сферу. Седьмой не состоялся...
Я не знаю устройства этого спутника и не понимаю физики процесса, но когда все семь протонных лучей передадут ему свою энергию, на его месте на миллионную долю секунды возникнет чёрная дыра. Как бездонная бочка Данаид поглотит она энергию создавших её лучей. Пресытится ею и, не выдержав внутреннего напряжения, лопнет, словно пережравший кадавр. И тогда на высоте ста километров над поверхностью возгорится рукотворная Новая Звезда. И понесёт Миру свет и тепло. Даже так: Свет и Тепло. Со скоростью семь километров в секунду прочертит она небо над той стороной планеты карающей огненной дугой. В пламени её излучения сгорят или выйдут из строя все околоземные космические аппараты. И наши и чужие. На ближних и дальних орбитах. Огненный смерч пронесётся по вражеской земле, выжигая всё, что может гореть, оплавляя то, что гореть не пожелает. Вскипятит океаны и моря, испарит реки и озёра. Чудовищный ливень нейтронного излучения на многие столетия лишит почву на той стороне земли возможности поддерживать существование высших форм жизни.
Смертельная Новая Звезда пройдёт ровно половину орбиты над той стороной планеты. Умерит свой пыл, сбросив избыточную энергию, и несколько сотен оборотов будет просто светить и греть. А затем тихо-мирно потухнет. Для западной половины планеты это уже не будет иметь никакого значения. Для нас же это будет означать жизнь - льды растают и холод уйдёт. Таким должен был быть наш ответ.
Очевидно, враг что-то почуял, или быть может, в нашей среде отыскался ещё один Иуда, уже неважно, но по предполагаемому месту нахождения седьмой Пушки был нанесён сумасшедший ракетно-лазерный удар орбитальной группировки. И Пушка не отреагировала на команду "огонь!"
И тогда послали нас. Белых и пушистых.
Звёзды стали ярче и замерцали сильнее - мороз усилился. Но нам мороз не страшен - наши скафандры ему не по зубам. Пока в аккумуляторах есть энергия. Нам страшны только плывущие в небесах следящие и стреляющие звёзды. Те, которые ещё не сбиты. Теоретически враги могут вычислить нас на стылом фоне замерзающей земли. Но это лишь теоретически. Практически же, чтобы нас смогли засечь, нам необходимо себя как-то проявить. Явно выделиться на бесконечном, безлюдном и безликом просторе льда и снега. Например, открыть стрельбу из лазерного пистолета. Как вчера. Но я не собираюсь этого делать. Стрелять из пистолета. Среди нас нет больше Иуд. И уже никогда не будет.
