Марсианка Подкейн. Космический патруль - Хайнлайн Роберт Энсон (библиотека книг .TXT) 📗

— Додсуорт!

— Здесь.

— Данстэн!

— Здесь.

Мэтт все еще вызывал Фрэнкеля, Фрейда и Фанстона, когда старший курсант, командующий поверкой всего класса, потребовал от него доклада. Он поспешно закончил поверку, повернулся кругом, отсалютовал и доложил:

— Девятнадцатый взвод — поверка закончена, все на месте!

Кто-то за его спиной хихикнул, и Мэтт понял, что отдал скаутский салют, а не свободный, открытой ладонью салют Патрульной Службы. Его щеки запылали.

Из динамиков донесся многократно усиленный металлический голос:

— Доложить о готовности!

Старший курсант отрапортовал, наступила короткая тишина, и из динамиков донеслось:

— Далквист!

Чей-то голос, слышный через громкоговоритель, ответил:

— Я за него!

Затем были названы имена остальных членов знаменитой Четверки, и из динамиков донеслось: — Все на месте, сэр.

— Начать посадку на корабль. Курсанты прошли по коридору и оказались в огромном подземном зале глубоко под космодромом Санта-Барбары. Вокруг зала были открыты двери больших лифтов. Мэтт и его взвод вошли в один из них, и лифт начал поднимать их вверх.

Курсанты поднимались все выше и выше, намного выше, чем это было необходимо для того, чтобы взойти на борт учебного ракетного корабля. Наконец лифт остановился у люка в колоссальном корпусе «Боливара».

Курсанты перешли по трапу внутрь корабля. В шлюзе стоял сержант космической пехоты в красивой форме, украшенной множеством нашивок, знаков и медалей, который повторял: «Седьмая палуба! Вниз на свою палубу через люк — да поживее!» Он показал на люк, внутри которого начиналась узкая металлическая лестница, круто уходящая вниз.

Мэтт закрепил рюкзак на плече и начал спускаться по вертикальной лестнице, стараясь двигаться как можно быстрее, чтобы следующий за ним курсант не наступал ему на пальцы. Он потерял счет палубам, но на каждой из них стоял сержант, выкрикивавший номер палубы. Когда Мэтт услышал возглас: «Третья палуба!», он сошел с лестницы и оказался в широком круглом помещении с низким потолком. Весь пол был устлан толстым слоем поролона, разделенного белыми линиями на секции: каждая семь футов на три и с ремнями безопасности.

Мэтт нашел свободную секцию, сел на нее и стал ждать. Наконец курсанты перестали спускаться по лестнице, и каждая секция на палубе оказалась заполненной. Сержант пересчитал их, проверяя, нет ли свободных секций.

— Внимание, всем приготовиться к взлету! — донеслось предупреждение из громкоговорителей. Сержант дал команду всем курсантам пристегнуться и стоял, наблюдая за ними, пока приказ не был исполнен. Затем он тоже лег на свою секцию, взялся руками за поручни и доложил, что третья палуба готова к взлету.

Наступило томительное ожидание.

— Взлет! — прозвучала команда.

Мэтт почувствовал, как его спина вдавилась в толстый слой поролона.

Космическая станция Терра и учебный корабль «Рэндольф» находились на кольцевой орбите на расстоянии в 22 тысячи 300 миль от поверхности Земли и совершали один виток вокруг планеты ровно за двадцать четыре часа — естественный период для любого небесного тела на такой высоте.

Поскольку период обращения Земли вокруг своей оси точно соответствует этому периоду, они всегда находятся над одной стороной Земли, точнее говоря, над девяностым западным меридианом. Их орбита лежит в эклиптике — плоскости темной орбиты вокруг Солнца, а не в плоскости земного экватора. Это приводит к тому, что для наблюдателя, находящегося на поверхности Земли, они ежедневно перемещаются к северу и югу. Когда на Среднем Западе полдень, космическая станция Терры и учебный корабль «Рэндольф» находятся над Мексиканским заливом; в полночь — над южной частью Тихого океана.

Штат Колорадо движется на восток со скоростью 830 миль в час. Космическая станция Терры и «Рэндольф» тоже движутся на восток со скоростью около 7 тысяч миль в час, или, если быть точным, 1.93 мили в секунду. Пилоту «Боливара» было необходимо привести свой корабль к «Рэндольфу» с безошибочно рассчитанными скоростью и курсом. Для этого требовалось, чтобы он вырвал свой корабль из гравитационного поля нашей тяжелой планеты, направил его по элиптической орбите, касательной к круговой орбите «Рэндольфа», таким образом, чтобы, когда орбиты обоих кораблей соприкоснутся, их скорости сравнялись и корабли стали неподвижны по отношению друг к другу, одновременно перемещаясь в пространстве со скоростью двух милей в секунду. Подобный маневр был куда сложнее, чем приземление вертолета на посадочной площадке, поскольку скорости двух кораблей — не выравненные — будут отличаться на 3 тысячи миль в час.

Перелет «Боливара» из Колорадо к «Рэндольфу» и все остальные передвижения, связанные с путешествиями между планетами, подчиняются точным и элегантным расчетам, основанным на четырех законах, впервые сформулированных праведным, хотя и рассеянным сэром Исааком Ньютоном почти за четыреста лет до полета «Боливара», — трех Законах Движения и Законе Всемирного Тяготения. Сами по себе законы просты: их применение в космическом пространстве для того, чтобы доставить вас туда, где вы хотите оказаться в нужное время, с нужной скоростью и в соответствии с курсом, представляет собой процесс сложных математических вычислений.

«Вес», который вдавливал Мэтта в мягкий матрас, был результатом четырехкратного увеличения силы тяжести — сейчас он весил почти шестьсот фунтов. Он лежал, вытянувшись и тяжело дыша, пока корабль пробивал дорогу через толстый слой атмосферы по пути в космическое пространство. Тяжелый вес, прижимавший курсантов к палубе, будет продолжать действовать на них, пока «Боливар» не достигнет скорости шесть миль в секунду, поднявшись на высоту около тысячи миль над поверхностью Земли.

По истечении чуть больше пяти минут тяговые двигатели выключились.

Когда в отсеке воцарилась такая нестерпимая тишина, что у Мэтта зазвенело в ушах, он поднял голову. Сержант заметил движение и рявкнул: — Оставаться на местах, не двигаться!

Мэтт опустил голову и расслабился. Они находились в состоянии свободного падения, невесомости, хотя «Боливар» уносился от земной поверхности со скоростью больше, чем двадцать тысяч миль в час. Любое тело в космическом пространстве — планета, корабль, метеор, атом — непрерывно падает. Кроме того, оно продолжает движение по той орбите, которая была придана ему раньше.

Мэтт отчетливо осознавал, что они в состоянии невесомости, потому что его желудок жаловался не переставая. Чтобы не рисковать, он достал из рюкзака санитарный пакет и держал его наготове. Мэтта подташнивало, но он все-таки чувствовал себя куда лучше, чем во время первого испытательного полета или когда их «тащили по ухабам». Он надеялся, что ему удастся сохранить завтрак.

Из динамика донеслось: «Конец ускорения. Начались четыре часа свободного падения.»

Сержант космической пехоты сел.

— Можете отстегнуть ремни, — скомандовал он. Через несколько секунд отсек превратился в переполненный аквариум. Сотня юношей плавала и поворачивалась на разной высоте и в самом разном положении в пространстве между палубой и потолком. Впрочем, эти две перегородки больше не казались палубой и потолком, поскольку понятия «верх» и «низ» исчезли; они превратились в стены, которые медленно и беспорядочно вращались для каждого курсанта, тело которого кувыркалось в воздухе.

— Эй, парни! — крикнул сержант. — Схватитесь за что-нибудь и слушайте меня!

Мэтт оглянулся по сторонам, увидел рядом поручень и вцепился в него.

— Нужно овладеть элементарными правилами передвижения в невесомости. Это необходимо, иначе вы постоянно будете сталкиваться друг с другом. Если по пути вам встретится капитан и вы столкнетесь с ним, он вряд ли останется доволен. Понятно?

Сержант поднял покрытый шрамами большой палец.

— Итак, правило номер один. Все наземные космонавты — а это относится именно к вам — должны все время держаться за что-нибудь хотя бы одной рукой. Это правило будет выполняться вами до тех пор, пока вы не пройдете обучение акробатике невесомости. Правило номер два: пропускать всех офицеров, не ожидая, когда они крикнут: «С дороги!». Кроме того, вы обязаны пропускать всех, у кого заняты руки, кто несет вахту или выполняет другие служебные обязанности.