Экстр - Зинделл Дэвид (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Данло стоял, вертя в пальцах стебелек голубой розы, и слушал рассказ Эде о том, чего тот лишился. Эде, по его словам, восстановил историю галактики Млечного Пути.
Начинаясь от зажигания первых звезд, она охватывала возникновение звездных систем и появление таких рас, как Шакех, Эльсу и божественная Эльдрия. Все это теперь забыто, как и секрет уничтожения Кремниевого Бога, который Эде узнал в самом конце их битвы. Забыл он и поэму, которую складывал тысячу лет. Он помнил только причину, по которой задумал ее сочинить: ему захотелось соблазнить одну богиню, живущую в Вальдианском скоплении галактик, которое лежит в пятидесяти миллионах световых лет по направлению к скоплению Ярмиллы. Это он помнил, но сами стихи стерлись из его памяти. И неудивительно, сказал он: ведь каждое из шестидесяти шести триллионов “слов” этой поэмы было само по себе массивом информации, представленным в изящных фрактальных образах.
– Терять по частям самого себя – мука невыразимая, – сказал Эде, – но это еще не самое страшное.
– Что же страшнее?
– Не знать.
– Не знать чего?
– Не знать, действительно ли я – это Я. Не знать, кто я на самом деле.
– Мне жаль тебя, – сказал Данло. Гримаса, которую мимическая программа Эде изобразила на лице голограммы, выглядела весьма убедительно: можно было подумать, будто Эде и правда испытывает сильную боль.
– Кремниевый Бог убивал меня, – сказал Эде. – У меня оставались считанные наносекунды, чтобы написать финальную программу себя самого. Значит, эта программа и есть мое “я” – если это “я” вообще где-то есть.
Данло кивнул, прижимая к губам лепестки искусственной розы, и Эде рассказал ему, как трудно писать такую программу второпях. Рассказал, как досадовал из-за необходимости втискивать свое огромное “я” в тип личности, не могущий вместить во всей полноте реального Эде. Но иного выбора у него не было. С помощью набора человеческих качеств, взятых из таких источников, как Эннеаграмма[ Описание девяти древнеегипетских божеств. ], цефическая система вселенских архетипов и старая земная астрология, он слепил персону, личность, себя. Для ИИ-программы это была тонкая работа, хотя и не совсемтщательно выполненная. Эде, естественно, остался недоволен и ей, и тем собой, каким стал теперь.
– Где зеркало, в котором я мог бы увидеть свое отражение? – вопрошал он. – Как мне узнать, что я – это я, Николос Дару Эде?
– Я тоже не знаю, кто ты, – сказал Данло, глядя на голубую розу. – Личность, сознающая свое сознание, или только программа для управления машиной. Но ты – это ты, правда? Вот настоящее чудо. Ты не можешь быть ничем, кроме того, что ты есть. Разве этого мало?
– Да. Этого мало.
– Ну… извини тогда.
– Есть кое-что, чего я хочу, я запрограммировал себя хотеть этого больше всего.
– Что же это?
Глаза Эде вспыхнули, и он сказал: – Хочу снова стать человеком.
– Нет! – в~изумлении воскликнул Данло.
– Хочу снова быть человеком, иметь тело и дышать воздухом. – Но ты сам сказал…
– Я сказал, что существование в виде чистого разума неизмеримо выше человеческого. Но что, если я заблуждаюсь? Я хочу знать, так ли это. – Эде посмотрел на цветок в руке Данло. – Хочу снова почувствовать себя живым. Хочу опять нюхать розы. Боюсь, я уже позабыл, что это такое – реальная жизнь.
– Ты хочешь невозможного, – с грустью ответил Данло, покачав головой.
– Вероятно. Но голубая роза на Старой Земле тоже считалась чем-то невозможным, пока ботаники не вывели ее в конце Веков Холокоста.
– Человек – не роза.
– Я думаю, что Твердь овладела секретом воплощения, – с надеждой на лице сказал Эде. – Мне кажется, Она воплощается в человеческую оболочку с легкостью анималиста, создающего свои персонажи.
– Возможно, ты прав. – Данло потупился, не желая рассказывать Эде о неудачном воплощении Тверди в Тамару.
– Есть и другой способ – маловероятный, но все же возможный.
– Да?
– Ты сказал, что ищешь планету Таннахилл. Планету Архитекторов Старой Церкви.
– Ее ищут многие пилоты моего Ордена.
– Архитекторы всегда поклонялись мне как Богу, – с лучистой, как солнце, улыбкой заявил Эде. – Как ты полагаешь, что сталось с моим телом, когда я поместил свое сознание в мой вечный компьютер?
– Не знаю.
– Сказать тебе?
– Скажи, если хочешь.
– Обычно Архитекторы после церемонии преображения сжигают своих мертвых. Но я думаю, что мое тело хранится в храме на Таннахилле – оно стоит там, замороженное в клариевом склепе.
– Но твое преображение состоялось почти три тысячи лет назад!
– Так давно? Верность моей паствы поистине беспредельна.
– Но зачем? К чему это шайда-погребение?
– Архитекторы чтят все, что имеет отношение ко мне – и в жизни, и в смерти. Даже мою старую и вполне человеческую плоть: она как нельзя лучше напоминает им, что тело без оживляющей его программы души – всего лишь пустая шелуха.
– Но три тысячи лет…
– Для меня это было как будто вчера. Всего миг назад.
– Но молекулы, даже замороженные, нестабильны. За столько веков… И потом, этот процесс преображения, сканирование синапсов – ведь это разрушает мозг?
– Возможно.
– Во время преображения карта синапсов мозга моделируется как компьютерная программа, но сам мозг умирает. Такова цена помещения человеческого разума в компьютер, ведь так?
– В общем, да, – с хитрой улыбкой подтвердил Эде, – но в любом преображенном мозгу могут остаться молекулярные следы синапсов. Значит, синапсы, а с ними и мозг можно восстановить.
– Ты правда веришь в это?
– Это моя надежда.
– Значит, ты надеешься получить свое тело назад?
– Да.
– Восстать из мертвых… – прошептал Данло и прижал руку к пупку, подавляя внезапную дрожь. – Ты хочешь вернуть свое сознание в свое старое тело?
– Да. Хочу жить опять. Что в этом плохого?
Данло постоял секунду с закрытыми глазами и сказал:
– Но ты здесь, на этой забытой Земле, а тело твое на Таннахилле.
– Да, пилот. Мое тело.
– Таннахилл где-то дальше… в глубине Экстра.
– Хочу опять увидеть его, мое старое тело. Ощутить его изнутри.
– Так ты знаешь, где находится Таннахилл?
– Нет. Знал раньше, но забыл.
– Жалость какая.
– Но есть другие, которые могут это знать.
– Другие? Кто они – люди?
– В основном да.
– А где они живут?
– В центре Экстра, среди наиболее диких звезд. На других Землях, созданных мной.
– Ты знаешь координаты этих звезд?
– Знаю.
– И назовешь мне их?
– Только если ты пообещаешь взять меня с собой.
– Взять? Куда – в грузовой отсек?
– Нет, пассажиром. Как соискателя несказанного пламени и других вещей.
Данло потер лоб и вздохнул.
– Хорошо, если хочешь, я возьму тебя в кабину.
– Ты должен пообещать мне еще одно. – Эде улыбался – очевидно, он без труда читал все, что было написано на лице Данло.
– Что именно?
– Обещай, что, если мы найдем Таннахилл, ты поможешь мне вернуть мое тело.
– Это будет трудно.
– Что трудно – пообещать или выполнить?
– И то, и другое.
– Я прошу только твоей помощи – что в этом плохого?
Данло снова потер лоб, вспоминая.
– Умершие мертвы. Это шайда, когда мертвые оживают.
– Но я-то не умер. – Эде мигнул и стал ярким, как световой шар. – Я такой же живой, как и ты – почти.
– Если даже ты не скажешь мне координаты этих звезд, я все равно могу их найти.
– Возможно.
– И Таннахилл я могу найти без тебя, а вот ты без меня никогда не покинешь эту Землю.
– Ты хочешь сказать, что преимущество на твоей стороне.
– Верно.
Глаза голограммы приобрели сходство с черными дырами, вбирающими Данло в себя.
– Но ты, как мне известно, не любитель торговаться.
Данло подумал о купцах, спорящих о цене фравашийского ковра, и червячнике, ведущем торг с проституткой за ее татуированное тело.
– Это правда. Терпеть не могу торговаться.
