Титан. Фея. Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Наконец спина его выгнулась. Глаза закрылись. Нож перестал давить.
Но все пошло наперекосяк.
Сирокко отбила его руку в одну сторону, дернула голову в другую — нож чиркнул по щеке. Потом она ударила его по шее, вроде бы куда надо, но Джин успел увернуться. Сирокко лягалась, корчилась, вскользь получила ножом по лопатке. Наконец вскочила…
…Но побежать не смогла. Ноги ее не касались земли те мучительные мгновения, пока она ожидала смертельного укуса ножа.
Удара не последовало — и Сирокко все-таки смогла толкнуться пальцами ног, чтобы снова взлететь в воздух — в сторону от насильника. Обернувшись прямо в полете, Сирокко поняла, что ее пинок оказался куда сильней, чем она ожидала. Джин после него набрал приличную высоту — и только теперь приземлялся. Габи тоже парила в воздухе. Безумные дозы адреналина и низкая гравитация творили с землянами черт знает что.
Дальше погоня, что разворачивалась чуть ли не целую вечность, скорость набирала стремительно.
Вряд ли Джин знает, решила Сирокко, что Габи у него за спиной. Не стал бы он так беспечно ее преследовать, обернись он хоть раз на лицо ее подруги.
Лагерь они разбили на центральной площади замка — на ровной площадке, которую строители почему-то никак не подразделили. От костра до первого ряда комнат было двадцать метров. Врезаясь в первую стену, Сирокко только еще набирала ускорение. Дальше она продолжила в том же духе — и пробила добрый десяток стен, прежде чем ухватиться за одну из балок. Поворот на девяносто градусов — и она уже, отчаянно кувыркаясь, летит вверх. Промахнув три этажа, Сирокко на миг зависла в пространстве. Слушая грохот проламывающегося следом Джина, она так и не сумела разобрать его маневр.
Потом, упершись обеими ногами в балку, Сирокко оттолкнулась снова. Она летела вверх, а вместе с ней поднималось целое облако крутящихся стеклянных осколков. Все происходило медленно — будто во сне. Еще один толчок — и полет вбок. Пролетев три стены, Сирокко остановилась. Рванулась влево, потом на этаж вверх и еще через две стены.
Наконец она остановилась и, съежившись на балке, стала прислушиваться.
Вдалеке слышалось звяканье бьющегося стекла. Было очень темно. Сирокко оказалась в середине поделенного на клетки лабиринта, что простирался до бесконечности во всех направлениях — вверх, вниз и на четыре стороны. Беглянка понятия не имела, где она теперь, но этого не знал и Джин — а ничего другого ей пока и не требовалось.
Звон усилился, и слева от себя Сирокко увидела плывущего вверх Джина. Она нырнула вправо и вниз, двумя этажами ниже ухватилась за балку и еще добавила вправо. Наконец, упершись босыми ногами в очередную балку, остановилась. Вокруг медленно оседало битое стекло.
Сирокко, наверное, и не узнала бы, что Джин подобрался так близко, не опереди его стеклянный душ. Он крался по балкам, но вес его оказался слишком велик для одной неразбитой рамы, которая к тому же подпирала собой руины, образованные пролетом Сирокко. Рама не выдержала, и стекло полетело вниз снежными хлопьями. Сирокко мигом слетела с балки, оттолкнулась от нее ногой — и ухнула к земле.
Приземление вышло не в меру жесткое. Одурев от боли, Сирокко смотрела, как рядом спокойно опускается на ноги Джин. Точно так же следовало бы опуститься и ей, не будь она такой дурой и считай этажи. Последнее, что она помнила — как он стоит над ней и как по голове ему попадает топориком Габи, — а потом сознание ускользнуло, и тьма накрыла ее с головой.
Очнулась Сирокко внезапно, с диким воплем — чего с ней никогда раньше не случалось. Она не знала, где она сейчас, но точно знала, что только что побывала в брюхе громадной твари — и не одна. Там был и Джин. Сидел и спокойно объяснял, почему он решил ее изнасиловать.
И изнасиловал. Сирокко прервала вопль.
Она уже вовсе не в стеклянном замке. А на поясе у нее — веревка. Земля впереди покато идет вниз. Далеко-далеко чуть серебрится темное море Реи.
Габи оказалась неподалеку, но была страшно занята. На поясе у нее крепились две веревки. Одна шла вверх к тому же дереву, к которому была примотана Сирокко. Другая, туго натянутая, уходила во тьму. В засохшей крови на лице Габи виднелись канавки слез. Она как раз собралась перерезать вторую веревку ножом.
— Эй, Габи! Там, случайно, не Джин пришвартован?
— Ага. Только ему пора в плавание. Как ты?
— Лучше. Габи, вытащи его, ладно?
Удивленно раскрыв рот, Габи взглянула на подругу.
— Мне веревку жалко, — пояснила Сирокко.
Физиономия Джина казалась сплошным кровоподтеком. Один глаз так распух, что закрылся наглухо, а от другого осталась лишь щель. Нос был сломан. Во рту не хватало трех передних зубов.
— Больно же он ушибся, — заметила Сирокко.
— Я бы еще кое-чего подрисовала.
— Возьми у него в рюкзаке бинт и перевяжи ему ухо. Видишь, еще кровит?
Габи готова была взбунтоваться, но Сирокко одним твердым взглядом усмирила подругу.
— Я не намерена его казнить. Даже не предлагай.
Ухо Джина порядочно пострадало от полета топорика Габи. Получилось это, впрочем, нечаянно. На самом деле Габи хотела всадить топорик Джину в висок, но коварное оружие, крутанувшись не так, как надо, нанесло насильнику скользящий удар, от которого он всего-навсего потерял сознание. Джин стонал, пока Габи его перевязывала.
Сирокко взялась перебирать его рюкзак, вынимая оттуда все, что могло им пригодиться. Продукты и оружие забрала себе, а все остальное скинула вниз.
— Если мы оставим его в живых, он опять за нами полезет. Сама знаешь.
— Как пить дать. И мне это совсем ни к чему. Поэтому он отправится вслед за своим барахлом.
— Тогда какого черта ты…
— С парашютом. Развяжи ему копыта.
Габи стала прилаживать стропы к его промежности. Джин снова застонал, и Сирокко отвернулась. Не хотелось ей смотреть на ту кровавую кляксу, которую Габи сделала из его физиономии.
— Он думал, что убил меня, — говорила тем временем Габи, покрепче затягивая узлы. — Хотел убить, да не вышло. Я успела отвернуть голову.
— И как рана?
— Не очень глубокая. Но кровила зверски. Я была только оглушена — и просто удача, что не смогла броситься за ним сразу после… после того, как… — Тут у Габи потекло из носа, и она утерлась тыльной стороной ладони. — А потом я вырубилась. И следующее, что помню, — как он склоняется над тобой.
— Ты очень кстати очнулась. А то я обделалась, от него удирая. Спасибо, что опять спасла мою задницу.
Габи мрачно на нее взглянула. Похоже, Габи возлагала на себя личную ответственность за случившееся. Тяжко, наверное, подумала Сирокко, лежать и смотреть, как твою любимую насилуют.
— Почему ты оставляешь его жить?
Взглянув на Джина, Сирокко вынуждена была подавить в себе вспышку бешеной ярости, но потом снова взяла себя в руки.
— Я… ну, сама знаешь, он же раньше таким не был.
— Совсем не уверена. В душе он всегда был козлом — а то как бы иначе на такое пошел?
— Все мы в душе не ангелы небесные. Но мы это подавляем, а он больше не мог. Он разговаривал со мной как мальчишка, которому больно — это была именно боль, а не злоба — и, думаю, именно потому, что сам он этого не хотел. После аварии с ним что-то такое случилось — как и со мной. И с тобой.
— Но мы не пытались никого прикончить. Впрочем, ладно, сбросим его с парашютом. Тут я согласна. Но его яйца пусть здесь останутся. — Габи взвесила в руке нож, но Сирокко отрицательно покачала головой.
— Нет. Мне он никогда особенно не нравился, но все-таки мы были вместе. Джин был неплохим членом команды, а теперь он свихнулся, и… — Сирокко хотела сказать, что тут отчасти ее вина. Что Джин бы не спятил, сохрани она корабль. Но так ничего из себя и не выдавила.
— Я даю ему шанс ради того Джина, которым он был прежде. Кстати, он сказал, что у него где-то там есть друзья. Возможно, он просто бредил, а если нет, то, может, они его и подберут. Развяжи ему руки.
