Феникс Побеждающий (ЛП) - Райт Джон К. (читаем книги бесплатно txt) 📗

От недоумения Аткинс заморгал:

— Прошу прощения? Вы о ком? Какой ещё Констебль Пурсивант?

— Вы что, не знаете…? — в свою очередь удивился Фаэтон.

Оба посмотрели на Дафну, та лишь плечами пожала:

— Понятия не имею, о чём вы.

Но колечко с её пальца пропищало:

— А я его знаю! Он говорит, хочет с вами поговорить!

Фаэтон насторожился, оглянулся по сторонам:

— Так. Аткинс, вы… Так…

— Не бойтесь, сэр. Я вооружён.

— Это ещё мягко сказано, — пробормотала Дафна и кивнула кольцу. — Давай, малышка. Подключай его.

Кольцо засветилось, лучик света упал на чистый от сажи алмазный навес. Соединение прошло. Появилась картинка.

Фаэтон вытаращился на неё в полном изумлении:

— Вы. Это были вы. Но зачем?

С навеса им улыбалось очень дотошное изображение Софотека Гончей. Он поприветствовал всех, приложив палец к двухкозырке.

— Моё расследование тогда ещё не подошло к концу, но уже тогда я пришёл к выводу — чтобы не упустить ни одну улику, придётся отправить в космос людей. А без брони вы свой чудесный корабль и с места бы не сдвинули, не так ли? — Гончая осмотрел всех. — Ну что? Готовы отправляться?

— Отправляться? — ответил Аткинс. — Простите мне тугодумие, но мы не знаем, куда лететь. Известно только направление. Для триангуляции нужен второй вектор.

— С этим затруднением мы скоро справимся, мистер Аткинс. Своеобразный извод нигилизма, исповедуемый убитым вами существом, по моим прикидкам — своего рода защитный механизм, оберегающий от "тлетворного" влияния Земли. Остальные слуги Молчаливых во время "контакта" с Землёй пока ещё не выказывали подобного безрассудства. Понимаете, к чему я веду?

— Простите мне и тугодумие, и глупое выражение лица, — обратился Фаэтон, — но… Вы? Вы?

— Я? Что я, мистер Радамант? — улыбался Гончая.

— Как вы были Пурсивантом? Насколько я знаю, Софотеки не имеют права занимать места в Парламенте, правительстве, военных силах, и, как я думал, и в полиции. Как вы были Констеблем Пурсивантом?

— Я не был. Пурсивант — персонаж, долевой разум с памятью об обучении и опыте службы, и персонаж этот — во всеобщем достоянии. Во время маскарада не запрещено изображать персонажей, не защищаемых авторским правом.

Вы выдали себя за офицера полиции! Это незаконно, вне всякого сомнения!

— Нет, сэр, чтобы выдать себя за офицера, я должен был показать значок, удостоверение, или униформу, или доказать свою личность каким-либо ещё способом.

— Я вас видел в теле манекена. Вы показали мне значок.

— Я показал пустую ладонь. Любой здравомыслящий человек увидел бы обман. Тогда я ещё не оставлял надежды, что вы подключитесь к Ментальности, увидите меня через фильтр, и согласитесь на ноэтическую проверку. Вы же ожидали встретить меня на Талайманнаре?

Но, как бы то ни было, когда вы, несмотря на все причины, отказались выйти в сеть, я понял, что ваше поведение слишком сильно отличается от предсказанного, откуда я пришёл к выводу, что кто-то вмешался в ваш мыслительный процесс.

Поэтому, пока вы падали из окна в воду, я потратил немало времени, перебирая записи всех граждан, нейроформ, и самоосознающих сущностей Золотой Ойкумены. Я предположил, что преступник повторит почерк преступления, и пытался найти кого-нибудь, кто вёл бы себя в такой же мере несообразно собственному характеру, как вы. Смею заметить, что во время всемирного празднества искать необычное поведение — настоящая мука. На карнавале все ведут себя необычно.

После полусекунды вашего времени, что составляет 789 миллиардов секунд времени компьютерного, я сузил круг с 300 миллионов подозреваемых до четырёх с половиной тысяч. И угадайте, кто же оказался среди людей с изменившимся характером?

— Гелий. Им нужно управлять, иначе Солнечную Структуру как оружие не использовать, — сказал Фаэтон.

— Диомед. Им нужно управлять, иначе корабль им не забрать! — воскликнула Дафна.

— Дафна Изначальная. Они заставили её утопиться, чтобы Фаэтон отложил вылет, — предположил Аткинс.

Гончая одобрительно хмыкнул:

— Дафна Изначальная? Хорошая мысль…

— Можно и мне угадать? Это Нео-Орфей. Как же ещё Молчаливым загнать Фаэтона в ссылку? — чирикнуло библиотечное кольцо.

— Превосходные догадки! — благодушно объявил Гончая. — Но все неправильные. Я же имел в виду самого мистера Ясона Свена Десятого Честного Лавочника из школы Стеклянной Луковицы, базового полу-коммунала с проецируемой долевой аватарой, что живёт на Аляске, в городке Дэдхорс.

Повисла тишина.

Фаэтон развернулся к остальным:

— Только я один тут вне себя?

По лицу Аткинса читалось "зачем-я-выслушиваю-эту-ахинею?", однако он сказал:

— Прошу прощения, сэр, но кто этот… как там его, вообще такой?

А Дафна спросила:

— И чем этот тип так выделяется среди четырёх с половиной тысяч человек?

Гончая продолжил:

— Мистер Честный Лавочник, по своему обыкновению, каждый день переселяется в зимнее тело и на лыжах добирается до местной созерцальни, где расширяет личность аватара, который хранится у него в надкорке головного мозга. После полудня, окончив процедуру, он, как правило, заглядывает в небольшое кафе "Чай и Провод" на склоне горной скульптуры Новая Идея, где заказывает восстановление/возвышение путём сенсорной перегрузки. Не знаю, знакомы ли вы с обрядом школы Стеклянной Луковицы испытывать сенсорными перегрузками восприятие, разум и память после расширений, но это для них типично. Но вот что привлекло моё внимание…

Фаэтон, Аткинс и Дафна чуть подались к экрану.

— Мистер Лавочник раньше садился на циновку около термо-иллюзионного окна почты, лицом на север. Но с недавних пор он начал садиться лицом на юг, что весьма странно — теперь, чтобы включить кубок перегрузчика, он вынужден класть левый локоть на поручень балкона, но как раз на левом локте у него расположены контрольные точки для удлинителя руки.

Все трое отпрянули от экрана и переглянулись.

Дафна присвистнула.

— Я поняла, кто странно себя ведёт! Софотек Гончая.

— Сэр, хватит отвлекать нас пустяками. Можете без обиняков перейти к сути? — сказал Аткинс.

Тут заговорил Фаэтон.

— Именно там проходит миллионоканальный кабель между Северной Америкой и Северной Азией.

Дафна и Аткинс уставились на него.

Дафна пихнула Аткинса в бок:

— Смотрите, это заразно. Теперь и Фаэтон спятил.

А Фаэтон продолжал:

— Но кабель защищён полиструктурной оплёткой, причём в каждом узлу расположен информат, готовый, в случае попытки проникновения, перестроить оболочку соответственно. Способа пробить эту оплётку и изменить сигнал в кабеле просто нет. Но там, где кабель выходит на поверхность, там, где он переходит в разветвитель — уязвимость.

Он обратился к Дафне:

— Я про эти кабели всё знаю, ведь перед Коррекцией Лунной Орбиты пришлось изучить все возможные последствия. Такой длинный кабель мог пострадать от новых течений под корой Земли.

— Вы так и не дали рассказать мне о встрече с Аурелианом в Тадж-Махале, так что, надеюсь, ваши выводы окажутся если не важными, то хотя бы интересными, — ответила она.

Аткинс заговорил:

— Обычно созерцальни за Полярным Кругом устраивают в виде огромных куполов, и они не могут подключаться к портам города-кольца, из-за того, что расположены очень далеко от экватора, да и атмосферные условия не помогают.

Дафна ошарашенно взглянула на Аткинса:

— И вы вслед за ним!

Аткинс продолжил:

— Я просто хотел сказать, что арктическим созерцальням приходится подключаться к основным кабелям физически, при этом, как правило, защитными барьерами пренебрегают, чтобы созерцальня справлялась с любым наплывом мыслеобмена. Там наше слабое место.

— Слабое место? — заморгала Дафна.

— Иными словами, если вы вдруг захотите устроить спазм данных, или загрузить в сеть смертельный вирус — например, если вам нужно будет испортить медицинские короба для спячки и погубить тысячи невинных пациентов — лучшим местом для взлома будет как раз кабель под созерцальней.