Торговцы жизнью - Басов Николай Владленович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Ого, – решил не скрывать удивления Ростик, – я не знал, что вы тут, Арсеньевич. С приездом.
– Здравствуй, Гринев. – Пестелю он только кивнул, видимо, забыв его фамилию. – Решил вот посмотреть, как тут и что. Вот они, – Председатель указал рукой на Кима с Винторуком, – меня доставили… Так говорите, воевать бессмысленно? Что же, идея торговли имеет смысл. Но только если… мы найдем, что им предложить. А если нет?
– Я все равно думаю, что нужно попробовать. Войну развязать мы всегда успеем, а вот мир наладить – начиная с определенного момента с этим будут проблемы.
– Понимаю. – Рымолов сел за стол и посмотрел на Глашу, которая тут же вынесла огромный поднос с тарелками. И чего на нем только не было, Пестель отчетливо проглотил слюну. Впрочем, Председатель не стал чваниться и сделал широкий жест, означающий, что при желании Пестель с Ростиком могут присоединяться. Ким со своим верным волосатиком уже сидели рядом с капитаном.
– И как ты хочешь обозначить этот мир? – спросил Ким.
– У них есть руки, – отозвался Ростик так, словно только об этом и думал, хотя идея пришла ему в голову только сейчас. – Сбросим символ рукопожатия.
– Ну, знак мира у них может быть другой, – пробормотал Рымолов, принимаясь за свою порцию ухи.
Ростик, как это случалось почти при каждой их встрече, обратил внимание, какие у бывшего профессора красивые, тонкие, чистые пальцы. Ему таких, кажется, уже не добиться, вернее, свои никогда уже не отмыть и не выхолить.
– Ты думаешь, мир возможен даже после того, что произошло? – спросил Дондик.
– Именно после того. – Ростик подумал и убежденно добавил: – То, что они почувствовали нашу силу и умение драться, – совсем неплохо. Это лишь подскажет им – если мы предлагаем дружбу, значит, не от слабости, а по доброй воле.
– Вообще-то и по слабости тоже, – высказался Председатель.
Дондик посмотрел на Пестеля.
– А тебя он когда успел завербовать?
– Тут и вербовать нечего, – отозвался Пестель, отламывая еще один кусок редкой в Одессе ржаной лепешки, испеченной к приезду начальства. – Если эти рыбки захотят, они запрут нас на берегу на веки вечные. Мы и сунуться в море не отважимся. Уж очень здорово они действуют.
– Думаешь, пополам того парня они разрубили? – вполголоса спросил Рымолов.
– Конечно. У них холодное оружие – основа основ, я думаю, они им владеют, как самураи какие-нибудь. А на воздухе еще и удар получается резче.
– Так они могут на воздух выходить?
– Наверное, так же, как мы можем нырять под воду с маской, – ответил Ростик.
Внезапно Винторук очень выразительно крякнул, зажал пару жареных рыбин в кулак и встал. Торжественно, как царственная особа, кивнул сотрапезникам, особенно медленно повернулся к Глаше, которая стояла поблизости, опустил голову и спокойно зашагал к двери. Ростик знал, что он пошел к своему любимому месту на причальной стенке.
– Все сказали? – спросил Дондик, осматривая Пестеля и Ростика. – Или еще какие-нибудь соображения имеются?
Ростик налил себе чаю, встал, быстро поблагодарил Глашу и припустил следом за Винторуком. Это был странный порыв, почти необъяснимый, но он знал, что с этим волосатиком нужно… поговорить. Да, именно так, как с одним из их команды. Потому что он знал что-то, чего не знал Ростик, но что можно было почувствовать, если дружелюбно под свежую рыбку посидеть на причале.
Устроившись рядом с бакумуром, он принялся прихлебывать горьковатый желудевый напиток. Его, без всякого сомнения, привез Председатель, который не мог без чая и потому, вероятно, особенно заинтересовался перенесенными с Земли дубами. Но чай чаем, а следовало и момент не упустить. Одну рыбину Винторук уже схрупал, когда Ростик приступил:
– Кто это? – И он нарисовал, как мог, пальцем на пыли между собой и бакумуром русалку.
– Вкр-Ма. – Винторук скосил глаза, почти целиком прикрытые на солнышке защитной пленкой, разглядывая Ростикову живопись.
– Викрамы? – Чтобы все было понятно, он обвел рукой море перед собой. – Мы – люди, а они викрамы?
Да, Винторук что-то знал. Но как это выпытать, Ростик не мог придумать. Слишком сложно это неизвестное было, слишком громоздко для рисуночков в пыли и нечленораздельного полурычания бакумура. Охватить то, что нужно выяснить, можно было только с помощью изощренных абстракций, не менее сложных, чем те, которыми владели Гошоды.
Молчание, которое установилось между ними, затянулось, а спустя еще полминуты, когда и вторая рыбина исчезла между отменно здоровыми зубами Винторука, стало непреодолимым. А потом бакумур встал, что-то буркнул, чего даже Ким, вероятно, не понял бы, и ушел. Так Рост и выяснил только то, что рыболюди назывались викрамами. И это было имечко не хуже других, к тому же оно довольно быстро прижилось.
К тому моменту, когда они слепили из глины рукопожатие почти в натуральную величину, причем ладонь викрама делали по рисункам Ростика, который провел не один час, стараясь, чтобы она получилась как можно более похожей, когда сделали точную стеариновую копию и когда, наконец, из алюминия отлили символ дружбы, все только и говорили, что викрамы то, викрамы сё… Словно каждый их видел десятки раз на дню и даже в некоторых случаях успел переброситься парой анекдотов.
В этом, в самом деле, была какая-то тайна. Не раз и не два стражники на молу и в башнях у входа в гавань докладывали, что видели странные всплески. К тому же никто еще не забыл – не мог забыть – погибших людей. Но злости к подводным людям или чего-то другого, что определяло бы человеческое зазнайство и превосходство, не было и в помине. Почему так получалось, не мог объяснить даже Пестель – большой любитель потолковать о психологии вообще и о биологической совместимости в частности.
Как только изделие было закончено, Ким вылетел на поиски викрамов. Ростик хотел было отправиться с ним, но именно в то утро у него так разболелась голова, что пришлось остаться, тем более что Дондик припугнул, мол, если разболеешься, отправлю в Боловск, в лазарет. Пришлось остаться в Одессе, якобы на долечивании, хотя, может быть, и в самом деле выздоравливать после полученной контузии. Вернувшись вечером, Ким бодренько доложил, что он без труда встретил у берега пернатых довольно значительный «косяк ихтиандров» и так же без проблем выкинул им символ. Теперь оставалось только ждать.
Люди и ждали, день, два, три… Но ничего не происходило, только море блестело. Только разговоров, что ничего из Ростиковой затеи не выйдет, становилось все больше. Только Рымолов улетел после своей инспекции откровенно недовольным, да Дондик что-то зачастил к субмарине, словно все-таки получил распоряжение готовить ее. А это значило, что после определенного срока ее, если ничего не случится, пустят в дело. Снова, и на этот раз – до победного конца.
И вдруг, когда напряжение стало настолько ощутимым, что за одним столом с Ростиком по вечерам уже и ужинать садились только старые друзья, ему все стало понятно. Произошло это, как всегда, с сильнейшим приступом тошноты, боли и на этот раз с затемнением сознания… Но когда он пришел в себя, то с отчетливостью, испугавшей его самого, – хотя к этому давно следовало бы привыкнуть – понял, что хотел ему тогда пояснить Винторук. И что на самом деле, кажется, он Ростику все-таки сказал, хотя смысл слов каким-то образом проявился не сразу.
Ростик поднялся, осмотрелся, все еще слегка покачиваясь после перенесенного приступа. В столовой стоял веселый гам, это вернулись ребята, которые работали за городом. Где-то в полутемном уголке чинно ужинали женатики, их в Одессе становилось все больше. Капитан Дондик только что свалил грязную посуду в общую кучу и направлялся к выходу, кажется, хотел обойти посты. Он в последнее время все больше влезал в мелочи городской жизни, словно собирался насовсем обосноваться тут.
Ростик догнал его и осторожно взял за рукав выцветшей гимнастерки. Капитан обернулся.
– Я понял, что нужно делать. Не скульптурки лепить, а людей посылать. Разумеется, в аквалангах. – Он подумал и поправился: – Нет, не людей, а одного человека. Меня.
