Страшные вещи Лизы Макиной - Сертаков Виталий (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Мотор заглох. Лишенный управления микроавтобус покатился задом на проезжую часть. Серый плащ, не нагибаясь, ухватился за передний бампер и удерживал его, пока я не забрался внутрь и не выдернул «ручник». После чего мы залезли туда все вместе и немножко побеседовали. Бить Пашу не пришлось. Тряся челюстью, он достал трубу и мигом отыскал Карела в чебуречной.
Штампы — на что толковые ребята, а без меня бы еще месяц ходили, фото всем совали!
Чебуречная — не первый сорт, но пацаны тут и не гуляют, а делом занимаются, сразу видно. Сарай кривой, вывеска не светится, внутри ветер дует, но точка проходная. И трасса, и торговые павильоны рядом, и недорого. И шашлык мне Лизкин «папа» принес классный — аж слюнки потекли. То есть кухня неплохая, даром что простые водилы кушают, дальнобойщики и хачи с рынка. Эти тоже не станут дерьмо жрать — им мясо подавай.
Так мы и сидели втроем, изображая непонятно какую родню, пока я не опознал нужного человека, рыло бы клево взять с собой нашего инвалида Игоря, но Карел наверняка бы его заметил первым. И что потом, весь век его прятать?
Здорово его зачморили, твари...
— Придется применять насилие, — полувопросительно произнес Макин. Серый плащ отрешенно разглядывал посетителей чебуречной, скорее всего, совещался с Лизой.
— А то вы на Кольцевой мало народу покоцали? — разозлился я. — Только не надо меня «лечить», что вы мягкие и пушистые. Так Лизе и передай...
— Саша, ты же сам можешь со мной разговаривать, — произнес Лизин голос у меня в голове. Я едва не опрокинул тарелку с чебуреками, до того неожиданно вышло. Совсем забыл про ее очередную опасную игрушку. Всего ничего, капелька малюсенькая, куда хочешь — туда и лепи. Макина сказала, что это старая-престарая, настолько позабытая технология, что усилитель даже задумался, когда ему было поручено создать коммуникатор. Они ведь у себя давно без всяких телефонов обходились.
Но эта фиговинка — она намного круче телефона. Подзаряжать не надо, номер набирать не надо, стоит пожелать — и абонент на связи. Правда, у меня только четыре абонента — Лиза и три ее взрослых полиморфа. Маленького она пока бережет.
— Тут их шестеро, — говорю я. — И сидят плотно, вина заказали, мяса. Часа на два устроились. Либо твои ребята меня слушаются и мы их гасим, либо будем этого Карела до завтра ждать. Или ты хочешь, чтобы мы его к тебе притащили?
— Ни в коем случае. — Голос Лизы звучал у меня где-то в районе затылка, а капля крепилась под волосами, совсем незаметно. — Штампы будут тебя слушаться, но постарайтесь обойтись без кровопролития. Мне... мне очень тяжело это переносить.
— Постараюсь, — сказал я. Обсудил с «отцами»и поднялся с места. Немножко струхнул, не без этого.
— Тебе чего? — спросили меня за угловым столом. На всякий случай я всех шестерых как следует запомнил, но поманил одного Карела.
— Поговорить с вами хотят. Вон там, у двери.
— Так пусть подойдут, кому надо! — резонно ответил он. Молодой, чернявый, глазенки нахальные и шибко нервный. На месте он не сидел, постоянно подскакивал, точно шило в заду. Остальные разглядывали меня с обычным для их породы ленивым ожиданием, пепел стряхивали в тарелку. Все южане, в черной одинаковой коже, но двое не кавказцы, а, скорее, таджики. Узколобый мужик с огромной печаткой на пальце рвал лаваш. Другого, краснорожего, с мешками под глазами, я уже где-то встречал.
Макин со своего места приветливо помахал Карелу, отодвинул стул и показал бутылку коньяка. Он был один. Серый плащ увлеченно штудировал меню у стойки. Он удивительно походил на культурного безобидного алкаша.
— Мое дело маленькое, — придвигаясь ближе» небрежно проронил я. — Просили передать, что у него ваш безногий, и есть еще двое, по дешевке. Только с вами говорить хочет.
Макин выглядел почти интеллигентно и ни капельки не страшно, он даже приподнялся и одарил Карела широкой улыбкой. Наконец этот подонок соизволил оторвать зад, сунул в рот кусок мяса и подчеркнуто неторопливо отправился к нашему столику. Он достаточно ясно дал понять дружкам, что делает нам огромное одолжение.
— Ну? — спросил он, прожевав, и уселся, положив локти на скатерть. Этот кусок дерьма старательно изображал отморозка, хотя за сто метров было ясно, что на кого-то шестерит.
Я вышел наружу и заглянул в окошко. Из восьми столиков было занято четыре, и у бара в ожидании заказа пританцовывали еще двое черных, видимо, из овощного ангара. В колонках надрывалась Распутина. У двери, поджав лапу, угодливо подпрыгивала дворняга. Лежалый снег скрипел под подошвами, как старый диван.
Я успел заметить, как Макин одной рукой подвинул Карелу рюмку, а другой молниеносно ударил его пальцем в солнечное сплетение. Он бил без замаха, из очень неудобной позиции; обычный человек вообще так не дерется. После чего, не позволяя Карелу упасть, штамп небрежным движением закинул обмякшее тело на плечо, толкнул дверь и оказался снаружи.
Приятели Карела ничего не успели предпринять, потому что картинку им загородил вернувшийся Серый плащ. Он как раз застыл посреди зала, озабоченно ковыряясь во внутреннем кармане.
Наконец до южан дошло, что их товарища захватили в плен. Двое вскочили, а за ними и остальные, попадали стулья, зазвенел графин. Братки никак не связали неловкого очкарика, замешкавшегося у них на пути, с Макиным и здорово просчитались. По сути, они его просто не заметили.
Двое пихнули штампа плечами, прорываясь к выходу. Впереди несся тот самый краснорожий, в распахнутой куртке, за ним — высокий, кучерявый смуглый до черноты. В правой руке он уже держал нож. Серый плащ, не поворачиваясь, продолжая смотреть в одну точку, вытянул руки назад, схватил обоих бандюков за шкирки и легко вернул на место.
Краснорожий проехался задницей по соседнему столу, лишив обеда двоих шоферов. Те так и остались с вилками в руках, а скатерть и тарелки очутились на полу. Высокий ударил ножом снизу и, наверное, попал, потому что в следующую секунду он уже дергался, пытаясь вытащить лезвие назад. Вытащить не успел — как живое ядро, он пролетел, свалив на пол двоих своих дружков. На штампа кинулись еще двое, их он также забросил на стол.
Посетители повскакали, буфетчица что-то орала, звенело стекло. Все, что стояло на щедром угловом столике, слиплось в кучу — водка, осколки, чебуреки, салаты... И в этой куче, среди опрокинутых стульев, тряся головами, ползали перемазавшиеся Кареловы дружки.
Лишившиеся бастурмы водители радостно вступили в драку, приятелям Карела пришлось обороняться на два фронта. В ход пошли стулья, бутылки и даже горшок с кактусом. Робот вытащил из живота нож и отшвырнул в угол. Буфетчица и повариха визжали, обнявшись под стойкой.
Последним на Серого плаща попер самый взрослый, узколицый, с татуировками на пальцах. Я в нем, кстати, с первой минуты угадал центрового. Несмотря на возраст — где-то лет сорок пять, — он был сухим и подвижным, как гимнаст. Ни слова не говоря, чучмек разбил об угол соседнего столика бутылку и сделал очень плавный выпад.
Человек с нормальной реакцией после такого броска как пить дать остался бы без глаз и вообще без лица, но Серый плащ легко уклонился. Потом поймал узколицего за кисть с «розочкой» — будто хамелеон «выстрелил» языком — и, не меняя позы, отправил его макушкой вперед, в центр свалки. Больше желающих посражаться не нашлось. Бандиты сидели на полу, обтекали томатным соусом и недоброжелательно разглядывали соперника. Наверное, пытались запомнить. Все молчали, покрикивал только один. Он проломил головой фанерную стенку и застрял, никак не мог вылезти обратно.
Серый плащ вышел на улицу, увидел нас и первым вошел в колпак.
Ясен перец, таких гнид, как Карел, давить надо, и я бы нисколечко не пожалел, если бы он разбился. Но мы с Лизой с самого начала договорились, что бойни не допустим. Только если нас вынудят, тогда другое дело. Мы доставили нашего теплолюбивого друга на крышу Университета. Макин вырастил из запястья длинный гибкий ремешок, обмотал Карелу лодыжки и подвесил его вниз головой над пропастью.
