Логофет Василевса (СИ) - Сапаров Александр Юрьевич (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
-Нет, княгиня, теперь мы уж совсем другие караулы выставим, мышь не проскочит. А вот, что с князем не знаю. Но ежели бы Глеб хотел месть свершить, просто зарезали его в кровати и все. Так, что надежа еще есть, что жив наш князь. Только теперь ждать вестей придется с той стороны ждать. Более ничего мы сделать не можем.
Наступило хмурое утро. Падал редкий снег. А на душе у муромчан было пасмурно, под стать погоде. Уже весь город знал, что пропал князь. И сейчас все с надеждой смотрели на самого опытного воеводу. Магута уже стоял на стене, недалеко от главных ворот и глядел, как по сигналу трубы пришедшие рати строились в боевые порядки, притом он никак не мог понять, что они сейчас будут делать. У него создалось впечатление, что войска вытягиваются двумя змеями, в направлении ворот города. Но ни таранов, ни чего другого у нападавших не было.
Одна из таких змей остановилась у главных ворот Мурома и чего-то ожидала, вторая начала круто огибать стену, выходя к за ней к малым воротам, уже ночью, заложенным изнутри камнями и деревом. Воеводы обменялись недоумевающими взглядами и Магута, на всякий случай приказал усилить оборону северной стены. Вновь двойным сигналом прозвучала труба, и нападавшие остановились, как бы ожидая, что осажденные сами откроют им ворота.
Магута повернул голову, чтобы что-то спросить у соседа и в этот момент его подбросило в воздух, по ушам ударил оглушительный шум. Когда он, шатаясь, встал на ноги, то практически ничего не слышал, и только непонимающим взором обнаружил, что на месте городских ворот и части стены образовалась безобразная дыра, в которую неторопливо вливались бесчисленные ряды воинов Тьмутараканского князя.
Я сидел в княжеском тереме в высоком кресле князя Ярослава, Только, что от меня ушли представители горожан, которые выясняли у меня, какую виру они должны уплатить за поддержку своего князя. Ушли они недовольные, но я знал, что такую сумму серебра они соберут. С самого утра, когда мы почти бескровно заняли город, у меня не было свободной минуты. Два взрыва, которые разрушили городские ворота, полностью лишили муромчан способности сопротивляться. Разочарованные легкой победой половцы вышли из города и сейчас устраивали скачки по полям, жарили дичь и забранную у жителей скотину и с надеждой ожидали обещанного выкупа и дележки богатств князя Ярослава. Я же, наконец, слегка освободился и сейчас сидел и думал, как поступить с плененным княжеским семейством. Наконец, я все же вроде додумался и приказал доставить ко мне местного попа.
Пока попа искали, князя, княгиню и княжат рассадили за большом столом в зале, сам Ярослав сидел связанный, и только зыркал на меня исподлобья. Он оказался крепким орешком, и как я его ночью не уламывал, отказался приказывать защитникам города открыть ворота. Конечно, это было только потому, что мне не хотелось применять на нем свои методы. Но надо было думать о будущем и своем авторитете, так, что пытки пришлось оставить.
-Ну что же князь,- сказал я ему,- не хотел по-хорошему, будет по-плохому. Вот сейчас возьмем город, и сами заберем, все, что нам нужно.
-Ярослав ничего мне не ответил, только гордо скривил губы, явно показывая, что не верит моим словам.
-Ну, не веришь, так не верь,- сказал я и закончил бесполезную беседу. Когда через час князь, усаженный на самое удобное место для наблюдения увидел, взлетающие в воздух бревна доски и кирпичи, он вытаращил глаза и только шептал молитвы. Руки у него были связаны. Иначе, он, наверняка, осенял бы себя крестным знамением.
После этого он замолчал и за сегодняшний день не произнес ни слова.
Вот и сейчас он сидел за столом и мрачно смотрел на меня.
Его сыновья, приведенные в залу, сначала сидели молча. Потом, увидев, что никто не обращает на них внимания, начали шептаться.
Старший из них неожиданно встал и звонким ломающимся голосом закричал:
-князь Глеб, пошто ты пошел войной на нас и в полон взял? Не по Правде это!
Я спросил у муромского воеводы, стоявшего рядом со мной, как зовут парня, тот, услужливо нагнувшись, назвал мне имя.
-А скажи мне Юрий Ярославович, что бы ты сделал с тем, кто пригласил бы на пир честной твоего брата, и там предательски убил?
Юноша опешил:
-Я, я бы его ноги к вершинам березовым привязал и разорвал бы Иуду на части,- выкрикнул он.
Сидевшая рядом с ним княгиня охнула и заплакала.
-Ну вот,- сказал я, - ты сам своему отцу и казнь назначил.
Парень побледнел:
-Быть такого не может! Батюшка, такого злодейства никогда бы не совершил!
-А ты возьми и спроси у него сам, правду ли я говорю.
На князя уставились тревожно три пары глаз. Молодые князья, не искушенные в жизни и еще вчера слушавшие былины о подвигах богатырей, изо всех сил желали, чтобы это оказалось неправдой. Князь опустил голову, несмотря на бороду на его щеках были видны красные пятна.
-Батюшка, скажи, что ты этого не делал! - закричал Юрий и продолжал с надеждой смотреть на отца. После продолжительного молчания Ярослав Святославович заговорил:
-Дети мои, вы еще отроки и только готовитесь к службе ратной. В жизни может случиться всякое. Бывают случаи, когда приходится делать дела неприглядные, жестокие.
Надежда, видневшаяся на лице княжат потухла, Юрий сел, но между собой дети уже не переговаривались.
В сенях послышался шум и в зал зашел поп. Увидев его, я чуть не охнул. Он был, наверно всего лишь на полголовы ниже меня. Но зато толще в два раза, серебряный крест почти лежал на его животе. Он остановился, видимо привыкая к темному залу, после света дня, затем сказал:
-Явился я Глеб Владимирович по твоей просьбе, и только потому, что передали мне, что хочешь ты все решить без крови и по-христиански.
Его гулкий голос без усилий наполнил весь зал. Я встал с кресла и сказал:
- добро пожаловать отец Пантелеймон, прости, что вызвал тебя сюда. Но дела так обстоят, что без духовного лица никак не обойтись.
Я повернулся к князю Ярославу:
-Князь, сейчас ты должен целовать крест, а том, что никогда в жизни, ты и потомки больше не займете княжеский стол, ни в каком граде, а ты примешь постриг и уйдешь в монастырь. Только в таком случае я могу оставить тебя живым. Твоих детей и жену я возьму к себе в Тьмутаракань. Обещаю, что место при мне они займут достойное.
Если ты не согласен, то тогда казнь лютая за прегрешения твои.
Княгиня зарыдала еще громче, а парни волчатами смотрели на меня.
По напряженному лицу Ярослава было видно, что он лихорадочно размышляет, что ему делать.
-Так мне, может, подумать время дашь, князь Глеб?- наконец, нарушил он молчание.
-Нет! Нет, у тебя времени думать, решай сейчас,- был мой ответ.
Я согласен,- после недолгого размышления сказал он,- но если ты нарушишь свое слово и детей моих обидишь, Господь тебя накажет.
Все многочисленные присутствующие в зале были свидетелями, как перед иконами, стоя на коленях, князь Ярослав отрекался от власти и целовал в том крест святой. После этой процедуры, он вышел, не глядя ни на кого, а вслед за ним выбежали его дети и жена.
Пантелеймон внимательно смотрел на меня.
-Знаешь ли ты, Глеб Владимирович, что тезка твой Глеб Владимирович - Святой Глеб был первым князем в граде нашем. Ныне бог твоими делами указывает, что должен ты взять Муром под свою руку. Видно всем, как Господь тебе благоволит. Много уже в сем годе про подвиги твои слухов было, да такие, что не верилось в них вовсе. Будет сегодня народ тебя князем кликать, ты уж уважь, город наш, тобой разоренный, возьми под защиту свою.
Я слушал хитроумного попа и думал:
-Вот же пройдоха. Знает, ведь прекрасно, что живу я на краю земли в Тьмутаракани. Значит, придется здесь воеводу оставлять, а воеводу конечно местного. А моим именем теперь половину князей пугать можно, кто захочет, чтобы к нему в гости пожаловали десятки тысяч половцев. Так, что вряд ли кто из них рискнет занять место вакантное. Да надеется еще отец Пантелеймон, наверно, что теперь и виру поменьше сделаю. Ну, уж нет! Мои воины должны знать, что война под моими стягами приносит не только победы, но и деньги.
