Зелёный патруль - Витич Райдо (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗

— Что именно?

— Все. Меня сегодня просто одолевают вопросы.

— Например.

— Восьмерки — ты и я. Какого черта восьмерок втаскивать, приводить сюда в новое, незнакомое общество, ставить в группу?

— Энергетика.

— Ты веришь в это? — поморщился Николай.

— А ты видно нет, — присел напротив. — Чем вызван скепсис? Ну-ка, выкладывай, что тебе в голову пришло?

— Еще ничего, в том и дело, но чувствую, что не то здесь что-то. Например: почему вытаскивают, но бойцов с последних войн двадцатого столетия?

— Подозреваешь подвох?

— Вроде того.

— С чего вдруг? Факты?

— Не знаю пока, только чувствую.

— Лучше подключи логику, будут ответы. На счет восьмерок с последних войн — ежу понятно, что берут хорошо обученных ребят и не сопливых, с навыками максимально приближенными к работе в условиях серьезных перегрузок. И без особого ссора в голове. А еще боевое оснащение. Ну, вытащи ты восьмерку из Великой Отечественной, что будет? Бред. Психология забитая парт пропагандой, навыки в общении винтовкой. Здорово. Переучивать и адаптировать замучаешься. Тогда давай еще неандертальца с дубинкой притащим или гусара. Чтобы ты не думал, но оптимально приближенные к местной действительности и подходящие по всем параметрам, бойцы именно с опытом работы в горячих точках начиная с середины восьмидесятых нашего столетия и дальше, и то, с Афгана здесь один. Подумай, может все проще — мышление своего времени, когда доверяешь с оглядкой максимум одному в тебе говорит и путает логику с вымыслом привычным тебе, потому спешишь с выводами? Ты забыл, старик, ты в другие времена теперь живешь. В другом мире и в обществе совсем других людей.

— Нет, Иштван, мир и люди не меняются. Поверь, люди не любят меняться и что-то менять и потому их мир останется незыблем. К тому же, как ты можешь судить об этом мире, если по сути ничего не видишь кроме города-пирамиды? Кстати, тоже, почему именно пирамиды? То что мне пыталась объяснить на этот счет Стася убедительным не показалось. А моя недоверчивость… Не было б ее, возможно и я ничего бы не заметил, как вы.

— Что именно мы пропустили?

— Смотри: Стася уходит во время одна не первый раз. Уходит в Древнюю Русь, хотя ее дружок, параллельно брат капитана, пропал в палеолите. Но ходит она в Древнюю Русь и ходит всегда в смену Кристины. А тут уходит во Францию и тут же сбой. Опять же в смену Кристины. Та кладет рапорт полковнику и тут же сдает, что подруга уходила и до этого. Скажи, ты веришь, что никто о том не знал? Капитана оставь — он знал и даже помогал, хоть делал вид, что наоборот, мешает, против. Но с его подачи был кинут миф о любовнике из древности. Ты веришь, что Иван не докладывал наверх о похождениях лейтенанта? Веришь, что Кристина молчала? Что никто, ничего не знал? Я нет. Опять же, как ты объяснишь, что ее сняли с должности на месяц, но в диспетчерской оставили?

— К чему ты клонишь?

— Не знаю пока сам, но хочу разобраться. Первое: я не верю, что меняются люди, меняется система. Второе: не верю, что в фактически военном подразделении настолько лояльные порядки. Третье: не понимаю, зачем вытаскивать нас из нашего времени, чтобы ты мне про физику и энергетику не говорил. Четвертое: мы уходим без разрешения, нас мало пропускают, это после инцидента со Стасей, так еще и знают о нашей самоволке, но! Журят почти как деточек, мол, еще раз и ата-та-та. Пятое: никаких разборок, комиссий, дело с лейтенантом Русановой спущено якобы на тормозах. С какой же радости? Шестое: ты считаешь, мы ее искали? Могли найти? Седьмое: я почти уверен, что за всем этим, что-то кроется.

— Ничего ты нагородил, — потер затылок Пеши, задумавшись. — Но здесь действительно все по-другому: время, люди, мышление. И то, что ты подвох ищешь тоже понятно — Стася тебе в душу запала.

— Да. Я и не скрывал, не скрываю. На счет остального… Сильные отличия? В чем? Технические средства — все.

— Не скажи.

— Хорошо, приведи пример.

— Ну, как же, — развел руками, приготовившись изложить первое попавшееся на ум, но не смог — нечего. Есть разница… но вроде бы и нет.

— Вот-вот, — поморщился Николай. — Демократия, забота о людях, лояльность и четкое соблюдение определенных рамок морали. Теперь вспомни наше время — не то же ли самое проповедовали? А что скрывалось под лощеными улыбками рекламных политиков?

Мужчины уставились друг на друга:

— На что намек? Куда ты копаешь? — спросил Иштван.

— Никуда, не под кого, я всего лишь хочу вернуть Стасю. И чувствую, что могу это сделать, хоть и с трудом, продираясь и пробираясь через нагромождения красивых лозунгов. А кто-то, уверен, знает прямой и простой путь, но отчего-то им не желает воспользоваться.

— Хочешь сказать, что кому-то было надо, чтобы Стася исчезла? Кому? Да, ну, братишка, бред, — покачал головой.

— Это ты сказал, не я.

— Ерунда.

— Но в голову пришла. А даже мы с тобой, с высоты того отсталого мышления знаем — случайностей не бывает.

— Что-то ты мудришь, ей Богу. Я бы поверил и допустил часть из того, что ты сказал, но в наше время, а здесь люди действительно другие, Чиж, и даже ты со своим скепсисом не можешь это не признать.

— Те, кого мы видим — да. А кого мы видим, Иштван? Среднее звено, как обычно. Но даже в этом звене не без уродов: Аким, раз, те, кто специально переселяются в другой век — два. Местные, в этом времени выросшие. Причем, насколько я помню, профессор в бега тогда рванул, да? Не мальчик с интеллектом ниже плинтуса и моральными качествами грызуна.

— "В семье не без урода".

— Ага. Вопрос: что изменилось? И кстати, на счет семей — где они? Все вокруг правильные — девочки — дамы, мальчики — рыцари, а пар нет. У Стаси и этого Ильи наметилось — Ильи нет, у нас с ней наметилось — ее нет. Причем Иван мне четко сказал: " мне пары в группе не нужны". А ведь он сам к Стасе неровно дышал, но "никаких пар". Ни сам, ни вам.

— Это правильно, пойми. Головой подумай, чтобы было, если б вы с ней мужем и женой зеленку обеспечивать стали? К чертям бы все полетело. Ты за ней смотришь, она за тобой, а на остальное ровно. Не так? Да, так, Коля, так.

— Но и без пары именно так. Что ты, что я, что Иван, да любой из нас за Стасей присматривает.

— Но! — выставил палец мужчина. — На расстоянии, не давая повода оскорбиться ей и поставить себя в неловкое положение. Разница, Коля. Кстати, у вас что, правда, что-то намечалось?

— Наметилось. Уверен, еще немного и мы бы вместе были.

— Вот и ответ тебе. Из всех гипотетических аргументов один реальный факт — твоя обида, горечь, сожаление — как хочешь, назови. Все остальное надуманно.

— Хорошо, тогда зачем говорить: пожалуйста, ребята, ухаживайте, но — "пары не нужны".

— Нормальное, здоровое соперничество. Сопли при женщине, тем более, которая нравится, распускать не станешь, как сопернику повод по самолюбию пройтись не дашь.

— Допустим… А дети?

Пеши плечами пожал:

— Причем тут дети?

— Откуда они берутся?

— Ну, занесло тебя. Сам ответишь или подсказать? — усмехнулся.

— Смешно? А ты не думал, что дети из того цитобанка появились, а не естественным путем?

— Чиж, тебе уже объясняли, зачем нужна твоя клетка.

— Мне и там до фига всего объясняли, поверил бы — дураком был.

— Сила привычки все сомнению подвергать?

— А у тебя нет?

— Выветрилась уже… Нет, у меня подозрения были, но по другому поводу. Как мы учились, помнишь? Зубрили и выдавали, что в учебнике написано, а иди, проверь, правда, это или нет. Но вызубренное автоматом правдой для нас становилось. Потом, со временем, взрослея, мы понимали — то не так, и это тоже ложь. А здесь говорят, учат — и туда на экскурсию, мол, сами убедитесь, сравните: что было и что есть. Зачем?

— Тоже, вопрос, — согласился Николай.

— Никаких вопросов. Ребенок лично убеждается что так и вот так, а не основывается на слова неизвестного умника написавшего учебник и потому, сомнений не возникает, мысли о лжи естественно отвергаются. Школьник четко знает было вот так, он сам видел. Не на чужом мнении, на своих ощущениях мировоззрение формирует… Но ведь это неплохо. Как ни крути, криминала в том нет.