Дело молодых (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Я двойственно отношусь к оружию: с одной стороны, не хочется, чтобы кто попало таскался со стволом, потому что люди как статистическое большинство — идиоты. С другой стороны, было бы иной раз и недурно иметь возможность держать под рукой ствол: именно потому, что люди как статистическое большинство — идиоты.
Андрей расположился на скамейке и широким жестом пригласил меня поступить так же. Негр своими здоровенными граблями баскетболиста подхватил веер шампуров и сунулся было к мангалу, но коренастый бородач в камуфляже перехватил его, буркнув на чистейшем русском: «Уйди, абизян, это тебе не барбекю». Забрал шампуры и начал аккуратно их раскладывать, то поддувая на угли, то отгребая их в сторону совочком. Негр на «абизяна» не обиделся, только покачал укоризненно ушастой головой. Сверкнул белыми зубами, покивал бейсболкой, сказал: «Ок, Пит», — и плюхнулся на скамейку, вытянув длинные, как у страуса, ноги к огню. «Мексиканец» завернул остатки оленьей туши в брезент и куда-то поволок, а «наёмник» поддержал свой классический имидж, достав из разгрузки большую сигару «а-ля Шварценеггер» и раскурив её от «зиппо». Притащился «выгоревший», и завис у костра, глядя в огонь. Я уже видел весь набор — вот этого бледного худого паренька с бессмысленным пустым лицом, блондинку вида вполне сексапильного, но с такими помороженными и снулыми глазами, что «поябывать» её можно разве что как резиновую куклу, и ещё одну особь в сером комбезе. Настолько невзрачную и запущенную, что её принадлежность к женскому полу я определил только по контексту. Она сидела на скамейке, уставившись вдаль в позе зайки, брошенного хозяйкой, и не делала ровным счётом ничего, даже глазами не повела в нашу сторону.
Вернулся отмывшийся от крови «мексиканец», бородатый «Пит», а на самом деле Пётр, зажарил вкуснейшую свежатину на углях, аутичная жертва виртуальности Криспи притащила две упаковки незнакомого, но вполне приличного пива в бутылках. Сама, впрочем, пить не стала, да ей никто и не предлагал. Отошла к кустам и встала, бездумно покачиваясь. Пётр манипулировал шампурами, негр и «наёмник» молча наворачивали мясо, «мексиканец» же оказался никаким не мексиканцем, а вовсе жителем другого среза, не этого и не нашего. Когда начали пить пиво, Андрей нас всех всё же представил друг другу. Пётр предсказуемо оказался русским, «наёмник», несмотря на свой голливудский типаж, носил имя Саргон и был, похоже, каким-то обрусевшим арабом, негра банально звали Джоном, и он действительно был афроамериканцем. Грёмлёнга звали Кройчи, и он не очень-то походил на своих робких соплеменников из Гаражища. Весьма расслабленный и непринужденный тип. Похожий на мексиканского наркоторговца «иносрезовец», по словам Андрея, отзывался на «Карлоса». Впрочем, при мне он не отзывался вообще ни на что, просто молча потягивал пиво.
— Да, о народе грёмлёнг, — продолжил Андрей прерванный ужином разговор.
Кройчи привстал и карикатурно поклонился.
— Не обращай внимания на нашего клоуна, он из других грёмлёнг. У них много кланов по разным срезам. Было. Речь о тех, что жили с йири. У них, если ты знаешь, есть загон про грём.
— Это не загон, шеф! — возмутился Кройчи. — Это великая жизненная философия народа грёмлёнг, преисполненная вековой мудрости!
Андрей его проигнорировал, а Пётр насмешливо поправил: «Мудости, Кройчек, от слова мудило».
— Шеф, он оскорбляет меня по национальному признаку!
— Заткнитесь оба, — сказал шеф, — надоели. Так вот, засунувшие головы в электронную задницу йири протянули так долго только потому, что в своё время приютили у себя бродячий клан грёмлёнг. Они прижились, расплодились и жили с местными вполне дружно, заняв непопулярную у йири нишу техников. И когда автохтоны окончательно орукожопились, уйдя в свои игры, вся инфраструктура держалась только на технических талантах этих маленьких засранцев. Пищевые фабрики, системы доставки, отопление и канализация — всё это взяли на себя грёмлёнг. Но понимание между ними и йири в какой-то момент пропало полностью. Компьютеры — «дурной грём», и все тут.
— Я бы сказал, шеф, — язвительно сказал Кройчи, — что дальнейшие события эту концепцию полностью подтвердили. Так что зря вы смеетесь над муд… — он покосился на Петра и исправился, — над философией моего народа.
— Социальные отношения йири ушли в виртуал, туда же ушли их… эти, как их… ну, то, что у них вместо денег…
— «Эквобы», шеф, — сказал Пётр, — электронные типа расписки, кто кому сколько за что должен. Это мне Пег… — он осёкся, — местный один объяснил.
— Неважно. Грёмлёнгам виртуал нельзя, потому что «дурной грём», вот они и выпали из общества. Ни денег, ни уважения. Опять же для их молодёжи соблазн не следовать… Чему вы там следуете, Кройчи?
— Пути грём, — буркнул он, надувшись.
— Вот, ему. Наверняка всё больше юных грёмлёнгов электронный намордник примеряли, вместо того, чтобы унитазы чинить и в серые стены пялиться. Вот их Старые и решились на новый исход. Кто поумней и побогаче — сразу сдёрнули в Альтерион, а самые дурные и трусливые тянули-тянули, да и остались ни с чем. Они-то и пришли ко мне с поклоном. Мол, бедные мы, несчастные, ничего-то у нас нету, мир здешний загибается, не дай пропасть. Отработаем, как сумеем. Я вошел в положение, хотя не сомневался, что есть им, чем заплатить, просто жадность дурная обуяла. И как в воду глядел — теперь они и отрабатывать не хотят.
— Пальцы гнут, понты колотят, — пояснил Пётр, — редиски позорные.
— Так что претензии их на мой счет безосновательны, — подытожил Андрей, — ничего я им не должен. Так и передай.
Окончательно стемнело, с реки потянуло сыростью и полетели совершенно не виртуальные комары. Интересно, как с ними справлялись местные элитарии? Графическим фильтром комара не вычеркнешь…
— И что же, никаких шансов? — уточнил я.
— Почему никаких? — удивился Андрей. — Просто это новая сделка, с новой ценой. Халявы не будет. А что ты так за них переживаешь? Они же тебе никто?
— Никто, — подтвердил я, почти не покривив душой, — просто предпочитаю доводить дела до конца.
— Хороший принцип, — одобрил он, — пожалуй, у меня даже есть взаимоинтересный вариант для тебя, но это уже завтра, на трезвую голову.
— Ладно, — я действительно уже прилично набрался, пиво оказалось крепче, чем я думал, — а что будет со здешним… Как ты говоришь — срезом?
— Понятия не имею, — пожал плечами тот, — может, выжившие начнут заново, с каменного топора и палки-копалки, пересказывая потомкам легенды о великих предках. А может, никаких выживших не будет — последние умрут от старости в ложементах, считая, что всё идёт прекрасно.
— Как-то это… не знаю… Несправедливо, что ли…
— В Мультиверсуме есть всё, кроме справедливости. Её выдумали люди, чтобы отнимать чужое и получать незаработанное. Здешние аборигены сами выстроили себе гроб хрустальный и сами же в него улеглись красиво помирать. Так и чёрт с ними.
— А что, если…
— Стоп, ни слова больше! — Андрей, ухмыляясь весело и пьяно, откинулся на спинку скамейки. — Дай, угадаю… Хочется спасти мир? Стать мессией, вывести погибающий социум из цивилизационного тупика? Вырвать из груди сердце и осветить им дорогу во тьме?
Мне стало неловко, потому что нечто в этом роде в мою пьяную голову и пришло.
— Ага, угадал, угадал! — Андрей откровенно ржал надо мной. — «Чужую беду руками разведу», как это типично! Наверняка уже и простой способ придумал?
Я потупился, потому что да, придумал и действительно, несложный…
— И снова в яблочко! — веселился Андрей. — Отключить виртуальность им решил? Попить вот так пива да и нассать им в сервер? Пусть прозреют и выйдут на улицы! Пусть вдохнут воздух свободы и реальности! Пусть опомнятся и возьмутся за ум! А потом, возродившись, благодарное человечество поставит тебе золотую статую писающего мальчика с брильянтовой струёй в семь километров! Так?
Мне стало совсем стыдно, потому что примерно так, ага.
