Синяя смерть - Саберхаген Фред (книги без сокращений .TXT) 📗
ГЛАВА 24
В одном из длинных проходов, сходящихся к месту, где сидел Доминго, вдруг показался свет. Он приближался по коридору, где никогда прежде не ступала нога человека и который теперь был завален оборудованием, разрушенным во время атаки “Левиафаном”. Свет был ярким и по мере приближения отбрасывал вокруг себя дрожащие, меняющиеся тени.
Капитан вскочил на ноги, подавляя желание закричать. Затем, молча сделал шаг назад и двумя руками, как в замедленной съемке, схватился за оружие, до сих пор висевшее на плече.
Он стоял и молча ждал. Вдруг к нему вернулось бешеное подозрение... Приближающаяся тень была слишком мала для летательного аппарата. Может быть, это андроид? Размер как раз подходил для него.
Но это был не андроид. Светоносное пятно постепенно превращалось в человеческую фигуру, одетую в космический скафандр, принадлежащий “Пэрлу”.
Спэнс Бенкович, увидев направленное на него дуло автомата, резко остановился. Минуту стояла звенящая тишина. Затем Бенкович заговорил по рации.
— Я пришел на поиски. Я должен был посмотреть, что ты делаешь?
— Я тебе приказывал оставаться на корабле, — выговор капитана казался чисто механическим.
— Я не мог оставаться там, — сказал Бенкович просто. — Я должен был посмотреть, что ты делаешь. Они взглянули друг на друга.
— Я тоже о тебе думал, — сказал Доминго. — Меня интересует причина твоего вступления в мою команду... Настоящая причина.
— Я не мог держаться в стороне, понимаешь? Я должен был отправиться с тобой. Я должен был знать, что ты собираешься искать.
— Ты — “гудлайф”, Спэнс, не так ли? Я прав, да?
На лице Спэнса над пластиком шлема проглянуло замешательство. Он ожидал от Доминго всего, что угодно, только не этого.
— “Гудлайф”? Какого черта? Откуда ты взял? — протест выглядел слабым, неубедительным. Бенкович был на грани не то смеха, не то слез.
— Отвечай. Это так?
— Ничего подобного, капитан. Нет! Ничего подобного!.. Спэнс показал рукой на разбросанные у ног Доминго детали уничтоженного мозга “Левиафана”. — Он теперь мертв?
— Он был мертв все это время, Спэнс. Теперь он выведен из строя и разобран.
Бенкович кивнул утвердительно. Минуту или две они помолчали, будто им не о чем было говорить. В одной из близлежащих пещер раздались механические звуки. Спэнс тут же схватился за кобуру у пояса, но вспомнил, что пришел невооруженным. Все это время Доминго продолжал целиться в Бенковича.
— Он напрочь выведен из строя, но тем не менее успел рассказать мне очень многое. Я узнал кое-какую правду от него. Он не имел летательных аппаратов. Уже много месяцев, понимаешь? Этот берсеркер не имел ни аппаратов, ни андроидов.
Спэнс, не отрываясь, смотрел на него, будто надеясь, что узнает что-нибудь спасительное для себя.
— Он лишился всего еще в Лайоунинг, — продолжал капитан, — до нападения на Шубру.
Брэнвен Гэлуей в полубессознательном состоянии лежала в своей каюте и стонала. Ей пришлось оставить боевой пост. Она так и не смогла прийти полностью в себя и нуждалась в медицинской помощи. Но убеждала себя, что должна подняться и довести одно очень важное дело до конца... Застрелить Спэнса Бенковича, если тот еще раз посмеет переступить ее порог.
Искатель был жив, но после пережитого напряжения снова погрузился в летаргический сон.
Фактически, Симеон остался единственным активным человеком на борту “Пэрла”, хотя и находился на пределе. Только долг задерживал его на посту.
В центральной полости поверженного берсеркера Бенкович медленно сел на металлический выступ, когда-то предназначавшийся для совсем иных целей, и обхватил руками голову, на которой все еще покоился шлем.
Капитан продолжал стоять. Он пошатывался, несмотря на естественную гравитацию. Механические звуки, временами исходящие из полостей берсеркера, прекратились, но шум в его голове остался. Он ощущал рев и свист, как после оглушительного взрыва. Минуты, казалось, тянулись вечно, как во время боя с “Левиафаном”.
Доминго опустил автомат, но он ничего не мог с собой поделать: пальцы, сжимавшие оружие продолжали мелко дрожать.
— Расскажи мне, что случилось тогда, в тот день, — голос Доминго звучал, как у актера, пытающегося вспомнить фрагмент из своей роли.
Спэнс утвердительно кивнул и шлем его съехал набок. Он не смотрел на Доминго, а уставился в один из затемненных проходов разрушенного берсеркера.
— Часть, большая часть из того, что я рассказывал тебе — правда, — выговорил он, наконец. — Первая часть того, что я всем рассказывал — действительно правда.
— Расскажи еще раз. Все. Я хочу знать всю правду. Бенкович снова кивнул головой. Он говорил с трудом, будто вспоминая события давно минувших дней.
— Тогда, на свадьбе, после сигнала тревоги, я побежал вместе со всеми и занял место на своем корабле. Я еще ни о чем не думал... — Монолог прервался.
— Продолжай.
И он продолжил. Он рассказал, что когда все корабли поднялись, он тоже улетел с Шубры на своем одноместном бомбардировщике и отправился на свой спутник.
В космосе он увидел, как Доминго повел свой спасательный эскадрон на Лайоунинг.
— Меня тогда охватило желание присоединиться к вам и тоже принять участие в спасательной операции. Но уже было поздно.
— Продолжай...
Бенкович сообщил, что передумал и изменил курс, решив провести собственное небольшое патрулирование округи. Он связался со своим спутником и сообщил женщинам по радио о надвигающейся беде, приказав им спуститься в убежище в подземелье и отсидеться там.
Бенкович не думал, что берсеркер нападет на Шубру в ближайшее время и считал, что женщины будут там в безопасности.
— Я должен был вернуться и забрать их на корабль. Я должен был забрать их оттуда, но не сделал этого, — он передернул плечами. — Другой бы именно так и поступил.
— Продолжай.
Предупредив своих женщин, Бенкович на несколько часов отправился патрулировать окрестное пространство. Но безуспешно. Хотя то, что он является опытным пилотом, любой может подтвердить.
— И я никогда ничего не боялся, ты знаешь, — сказав это, Спэнс поднял голову и осмотрелся вокруг. Он как бы хотел подчеркнуть, что его присутствие здесь тому подтверждение.
Далее он отказался от бесплодных поисков и вернулся на Шубру. Вернее, в ее поле видимости. Он прибыл как раз в разгар нападения “Левиафана” на колонию.
— Ты уже все это рассказывал прежде.
— Да! И до сих пор все, что я рассказывал тебе — сущая правда.
— А теперь расскажи мне остальную правду. — Доминго продолжал стоять. Не в силах унять дрожь в руках, он положил автомат на какие-то приборы перед собой.
— Да. Я сам хочу этого, — его голос становился все тише. Он качался, и временами казалось вот-вот упадет.
— Господи! Какое испытание ты нам уготовил с этой охотой! Я еще чувствую ее. Все это до сих пор меня переполняет.
Доминго ждал.
— Ну, так... Что произошло в действительности... Хорошо... — Бенкович снова надолго замолчал. — Но это все кажется нереальным сейчас.
— Нет, это реальность. Проклятая реальность. Продолжай.
И он продолжал. Он не видел, чтобы “Левиафан” поражал индивидуальные защитные посты ракетами или снарядами, но предполагал, что берсеркер еще имеет летательные аппараты и андроиды, так как это стандартное оборудование для любого крупного берсеркера.
— Я даже представить не мог, что он... Я бы тогда пришел сюда совсем не так как сейчас.
— Продолжай.
Бенкович не помнил сколько времени дрейфовал в своем маленьком, одноместном корабле. Он находился на безопасном расстоянии, далеко от орбиты своего спутника и оттуда наблюдал, как берсеркер безжалостно уничтожал Шубру, а потом, выполнив свою разрушительную программу, убрался прочь. Благоустроенная колония за несколько часов превратилась в дымящиеся руины.
Бенкович отправился на спутник и там застал жуткую картину. Все было разбито и уничтожено. В живых осталась одна, единственная женщина, но она была серьезно ранена. Он оказал ей посильную помощь и оставил одну на попечении медицинского робота — единственной машины, уцелевшей после нападения.
