Заговор ведьм - Шведов Сергей Владимирович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Сложившаяся в Склавинии да и в целом на Яфете система наследования была удобной лишь до тех пор, пока все без исключения аристократы придерживались общепринятых правил. Но стоило взыграть чьим-то амбициям, как эта система начинала трещать по всем швам, порождая бесчисленные усобицы. В принципе, аналитики из внешней разведки Союза были правы, пытаясь заменить эту громоздкую и малоэффективную систему управления патриархатом, хорошо зарекомендовавшим себя в истории человечества. Но на Яфете патриархат явно дал сбой.
Появление в зале королевы Климентины было встречено встревоженным перешептыванием сенаторов, а король Аббадин на свою супругу даже не взглянул. Впрочем, не смотрел он и на богиню Артемиду, глаза его были устремлены в пол, словно он пытался прочитать в начертанных там замысловатых узорах ответ на мучившие его вопросы. Королева Климентина вела себя так, словно она является полновластной хозяйкой в этом храме, что отчасти было объяснимо. Из всех присутствующих здесь жриц она была самой Близкой по рождению к богине Артемиде. На это укапывало даже чисто внешнее сходство между живой Климентиной и трехметровой статуей. Кроме разницы в росте между королевой и богиней было еще одно отличие: Артемида была обнажена, а Климентина облачилась в платье ярко-красного цвета.
Юная жрица в белоснежной тунике подошла к королеве, остановившейся перед статуей, и возложила ей на голову венок из алых цветов. Видимо, эта процедура была очень важной, ибо собравшиеся в храме сенаторы затаили дыхание. Шепель, до этой минуты скромно стоящий в окружении гвардейцев почти у самого входа, был вытолкнут в круг жриц, одетых в белое, и в растерянности занял место рядом с королевой. На его голову тоже водрузили венок из красных цветов. Климентина схватила руку Шепеля и впилась в нее ногтями с такой силой, что он едва не вскрикнул. К счастью, как раз в этот момент заиграла музыка, и королева ослабила хватку, но на руке Шепеля выступили три пятнышка крови. Девушки-жрицы образовали хоровод вокруг пары, стоящей в неподвижности перед богиней, и медленно двинулись по кругу. Все действо происходило в мертвой тишине, прерываемой разве что старческим кашлем взволнованных сенаторов. Шепель скосил глаза на Климентину. Лицо королевы было почти спокойным, и лишь мелкие бисеринки пота, выступившие на лбу, выдавали ее волнение.
– Богиня Артемида, – прозвучал вдруг на весь зал треснувший голос Исайи Хаусана. – Мы ждем твоего слова.
Девушки-жрицы ускорили движение, выкрикивая в такт музыке одно только слово «Артемида». Климентина не отрываясь смотрела на богиню, и Шепель последовал ее примеру. На какой-то миг ему показалось, что богиня откликнулась на зов своих жриц. Во всяком случае, веки, прикрывающие ее глаза, дрогнули, богиня пристально глянула на грешников, стоящих у ее ног. У Константина от этого явно живого взгляда все похолодело внутри. Он готов был поклясться, что богиня Артемида усмехнулась. Вздох изумления пронесся по залу, и сразу же за этим вздохом вновь прозвучал голос старого Исайи:
– Благодарим тебя, богиня Артемида.
Хоровод жриц распался. Климентина круто развернулась к застывшему в изумлении Константину и впилась жаркими губами в его губы. Это было столь неожиданно, что Шепель едва не потерял равновесие и вынужден был обхватить королеву за талию. Поцелуй их длился едва ли не целую вечность. Константин уже успел за это время проститься с белым светом, ибо практически не сомневался в исходе этого странного суда, но он ошибся в своем пессимистическом прогнозе. Казнь, похоже, откладывалась на неопределенное время.
Климентина оттолкнула Шепеля и обернулась к притихшим сенаторам.
– Восславим же божественную мать, ибо ее слово закон для нас, смертных, – сказала она торжественно.
Девушки-жрицы затянули гимн, и уважаемым сенаторам ничего другого не оставалось, как подхватить его неуверенными старческими голосами. Не пел только король Аббадин, лицо которого из мертвенно-бледного стало почти черным. Дрожащей рукой король разорвал душивший его ворот рубахи, круто развернулся на каблуках и почти бегом бросился вон из храма. Никто за ним не последовал, даже рыцари его свиты, старательно разевающие рты в славословии богине Артемиде.
Шепель на всякий случай тоже пару раз вякнул «славься», дабы не быть совсем уж посторонним на этом празднике жизни. Константин был откровенно сбит с толку. До него дошло, что королева Климентина одержала победу над своими противниками, но как это произошло и почему, он пока что понять не мог. Майор с изумлением смотрел на платье Климентины и на венок, украшающий ее голову. Еще несколько минут назад они были цвета крови, а сейчас сверкали непорочной белизной. В белом был и сам Шепель, вероятно, такими же стали и цветы, украшающие его голову. А глаза окружающих, смотревшие на него прежде с осуждением и даже с ненавистью, сейчас почему-то светились завистью.
Песнопение в честь Артемиды наконец закончилось, но церемония, похоже, продолжалась. Климентина повела Шепеля вокруг статуи богини и остановилась только после того, как они обошли ее трижды. Исайя Хаусан в сопровождении трех сенаторов и четырех юных жриц приблизился к Константину.
– Я должен осмотреть ваше бедро, сир, – негромко произнес председатель Высокого Сената, и прежде, чем Шепель успел открыть рот для выражения протеста, две жрицы сняли с него пояс и спустили штаны.
Зрелище, что ни говори, было безобразным, но старого Исайю оно удовлетворило, о чем он немедленно сообщил испытуемому:
– Благодарю вас, лорд Борей из клана Агран. Константину показалось, что старый интриган просто сошел с ума. А чем еще объяснить столь странное обращение к несчастному и вконец запутавшемуся барону из Ингера? При чем тут, спрашивается, лорды и их кланы? Правда, прежде чем натянуть штаны, Константин успел заметить странный рисунок на своем бедре. Судя по всему, именно эта татуировка, невесть откуда взявшаяся на теле подсудимого, так потрясла старого Хаусана и его верных сподвижников.
– Что произошло? – шепотом спросил Шепель у Климентины.
– Волею богини Артемиды и всех яфетских богов вы, лорд Константин, стали моим мужем, – торжественно и громко произнесла королева. – Слава новому лорду Борею!
– Слава! – дружно подхватили сенаторы и рыцари, собравшиеся в храме великой затейницы Артемиды, после чего королева Климентина покинула храм в сопровождении стайки юных жриц, оставив своего нового мужа в полном недоумении.
Константин поискал глазами охранявших его целый день гвардейцев, но не нашел их. Храм пустел с пугающей быстротой, и Шепелю ничего не оставалось делать, как поддаться общему порыву. Вблизи ступенек храма стояла возбужденная толпа сигурдцев, среди которых майор опознал знакомые лица. Сиры Даниэль и Атракс в первых рядах любопытных с изумлением пялились на Константина. Исайя Хаусан что-то прокричал сигурдцам перед тем как сесть в карету, и народ разразился бурными криками. Как ни странно, эти крики относились именно к Константину, который неожиданно для себя стал очень важным вельможей в глазах жителей славной столицы Склавинии.
– Что все это означает? – испуганно обратился к Шепелю Даниэль.
– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнул Константин.
– А мы собирались тебя освобождать, майор, – сказал Атракс, распахивая черный плащ.
Надо признать, арсенал у сотрудников внешней разведки Союза был солидным, и трупов на этих ступенях они навалили бы немало, но у Шепеля не хватило духу их за это осуждать. Ведь на их месте он действовал бы точно так же. Правда, он не был уверен, что авантюра Атракса и Даниэля закончилась бы успешно, несмотря на висевшие на их поясах гранаты и револьверы. Храм Артемиды был окружен плотным кольцом гвардейцев, ряды которых, правда, заметно поредели после того, как храм покинул король Аббадин. Хотел бы Шепель знать, чего так испугался этот Человек, вроде бы не робкий от природы.
– Самое время убираться отсюда, – негромко предложил Даниэль, оглядывая беснующуюся толку. – У нас карета спрятана на соседней улице.
