Геном - Лукьяненко Сергей Васильевич (читаем книги бесплатно txt) 📗
– Смена пилотской вахты попадает именно в этот промежуток. – Холмс кивнул, с новым интересом посмотрел на Алекса. – Печально. Я надеялся исключить хотя бы вас, капитан. Или Моррисона.
– Они оба могли убить Зей-Со. – Уотсон достала планшетку компа, протянула Холмсу. – Вот, посмотрите. По вектору пространства, увы, покойная была доступна всем. По вектору времени – тоже. Слишком большая зона.
Усиленное зрение позволяло Алексу видеть картинку на дисплее вполне отчетливо. Трехмерная сетка, в которой переплетались разноцветные кривые. Центр сетки занимал туманный овал – видимо, эта самая «зона», интервал времени и пространственные координаты убийства.
– Да не заглядывайте мне через плечо, капитан, – буркнул Холмс. – Подойдите.
Он провел пальцами по экрану, и кривые слегка растянулись, переплетаясь еще более затейливо.
– Ой… – тихонько сказала Уотсон. – У всех есть мотивы, да?
– К сожалению, да.
Холмс не тратил лишнего времени на огорчения. Посмотрел еще раз на схему, захлопнул планшетку и вернул доктору.
– Почему вы не смогли определить время убийства, Дженни?
– Климатизатор каюты. Он был включен в хаотичном режиме. Температура, давление, влажность и содержание кислорода в каюте менялись каждые пять минут. С совершенно непредсказуемыми параметрами! А поскольку это каюта для Чужих, то диапазон очень большой. По температуре, например, от минус двадцати пяти до плюс восьмидесяти.
– Хорошо. – Холмс снова стал разжигать потухшую трубку. – Просто замечательно!
– Помилуйте, Холмс, но почему? – воскликнула Уотсон. В устремленном на следователя взгляде читалось немое обожание. Может быть – даже несколько нарочитое.
– Убийца заметал следы. Очень профессионально, заметьте! Он лишил нас даже возможности определить время преступления, а ведь это считалось невозможным.
– Если доставить на корабль военную технику – вроде ментального сканера, то мы должны уловить выплеск боли, Холмс! Цзыгу убивали пять или шесть минут, и все это время она была жива. Эмоциональный фон должен остаться в каюте на долгие месяцы.
– Ментальное сканирование займет не менее двух суток, Уотсон. Мы же не располагаем этим временем… Если война начнется, ее уже не остановить. – Холмс посмотрел в экран, будто ожидая увидеть атакующие корабли Цзыгу. – А как насчет запахов?
– Климатизатор был включен на циркуляцию. Воздух в каюте полностью сменился восемь раз. Там даже можно дышать без маски, хотя Цзыгу разделана на кусочки…
– Великолепное убийство, – процедил Холмс сквозь зубы. – Никаких следов преступника. Мы по-прежнему не знаем, кто он… Но зато можем быть убеждены, что имеем дело с профессионалом высочайшей пробы!
– Джанет или Ким! – радостно воскликнула Уотсон. Алекс сжал зубы, чтобы не высказать свое мнение об этой радости.
– Не уверен, – выпуская клуб дыма, сказал Холмс. – Абсолютно не уверен. Вопреки расхожему мнению, гениальные убийцы – это самородки, а не продукт генных усовершенствований. Помнишь маньяка с Третьей Орбитальной, Дженни?
– О да! – Уотсон заулыбалась, но ее рука непроизвольно потерла шрам на шее. Странный шрам, похожий на следы человеческих зубов. – Девятнадцать жертв… и я едва не довела его счет до двух десятков…
– Девятнадцать и те двое несчастных, которые под пытками сознались в его преступлениях и были выброшены в вакуум, – поправил Холмс. – Итак, что мы имеем?
Уотсон задумалась.
Алекс невольно увлекся разыгрывающимся перед ним спектаклем. Разумеется, он не был тем зрителем, ради которого Холмс и Уотсон рассуждали вслух. Доктор Дженни Уотсон и впрямь служила спарринг-партнером Холмса, той стенкой, о которую он постукивал мячиком своего интеллекта.
– Убийца – очень умный профессионал, – осторожно сказала Дженни.
– Так, – одобрительно произнес Холмс.
– И он – безжалостная скотина, замучившая бедную, беззащитную женщину…
Холмс покачал головой:
– Цзыгу вовсе не беззащитны, Уотсон. Вы, при всей вашей неплохой боевой подготовке и опыте службы в армии, с ней бы не сладили. Ну… или вышли из драки с переломанными костями и синяками по всему телу. Важно другое, Уотсон…
Холмс порывисто поднялся, Дженни невольно всплеснула руками, удерживая равновесие на пошатнувшемся кресле. Глаза следователя лихорадочно блеснули.
– Убийца – профессионал. Он знал, как нейтрализовать Цзыгу, и знал, как убить ее максимально оскорбительно для всей расы. Убийца великолепно замел все следы! И он не мог не понимать, что на Зодиаке есть следователь-спец и что подобное преступление, вызвавшее межзвездную войну, все равно будет раскрыто! Но при этом убийца не сделал даже попытки спастись, захватить корабль, убежать на планету. Значит, – Холмс выбросил руку, указывая на Уотсон, – он просто тянул время! Ему не дорога собственная жизнь! Его целью не было уничтожить единичного Чужого, досадить Ка-третьему или разорить компанию «Небо». Его цель – именно галактическая война, схватка между Империей и Скопищем!
– О Господи! – только и сказала Уотсон.
Холмс повернулся к Алексу:
– А вы что скажете, капитан? Помните историю с кораблем, который едва не выбросил вас в пространство Халфлингов?
– Конечно, помню!
– Я могу вам сообщить, что пилот танкера прервал свою жизнедеятельность при попытке глубинного допроса. Видимо, на него была наложена многоуровневая программа психокодирования. В схеме управления танкера найдены следы самоуничтожившегося гель-кристалла среднего размера. Очевидно, расчеты гибельной для Цзыгу траектории велись именно этим кристаллом… а запрограммированный пилот просто не вмешивался в управление.
– Значит, вы можете исключить часть подозреваемых? – спросил Алекс. – Значит, Генералов, Моррисон, Лурье – ни при чем?
– Напротив! Алекс, я и впрямь был склонен считать историю с танкером конкурентной борьбой туристических фирм, а убийство Цзыгу – поступком психопата. Теперь же сомнений нет. Кто-то провоцирует галактическую войну. Кто-то пытался вызвать гибель Цзыгу от рук Халфлингов… что, кстати, ничего бы не изменило, гнев Скопища все равно обрушился бы на людей. А когда это не вышло – внедренный на корабль агент пошел ва-банк. Он убил Зей-Со и теперь тянет время. Когда на беззащитные планеты упадут первые бомбы – войну уже не остановить. Я не удивлюсь, если сразу после начала войны кто-то сам признается в убийстве принцессы. И этим «кем-то» может быть кто угодно. Включая даже Ка-третьего… если ставки столь высоки, то преступники могли вмешаться и в сознание спеца. Не знаю как, но…
– Есть ведь препараты, отключающие измененные эмоции… – рискнул вставить Алекс. Но Холмс покачал головой:
– Чушь, мой дорогой друг! Детские сказки, что шепчут друг другу влюбленные ребятишки до метаморфоза! «Я вырасту, стану налоговым инспектором, но все равно буду любить! Тебя, только тебя!»
Алекс вздрогнул. Воспоминание было пронзительным, будто удар обжигающе ледяной воды.
…Настя приподнимается на локтях, и его рука тянется, сметая песок с ее обнаженной груди. Она улыбается – так печально, будто они все-таки не выплыли, не выбрались из ледяной воды залива, будто Алекс не дотащил ее, сведенную судорогой, до берега, до теплого песка, под прощальную ласку осеннего солнца. И во взгляде ее – прощание, она будто запоминает сейчас его улыбку, его касания, его нагое тело.
– Я все равно буду тебя любить, – говорит Алекс, потому что знает, каких слов она ждет. Говорит искренне, он уверен в своем обещании: – Стану пилотом, и что с того? Метаморфоз – чушь…
– Вы о чем-то задумались, капитан? – резко спросил Холмс.
– Я был уверен, что препараты, блокирующие измененные эмоции, существуют, – сказал Алекс.
– Меньше смотрите мыльных опер и авантюрных боевиков. Потребуется гений, подобный Эдуарду Гарлицкому, чтобы учесть все опероны и составить подобное средство. Химическое вмешательство в разум спеца невозможно… и все же я готов допустить, что Ка-третий стал жертвой психокодирования.
