Октябрьская страна - Брэдбери Рэй Дуглас (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
- Я не сдвинусь с места, пока не получу то, что мне надо.
Плотно сжав губы, она теребит бледными пальцами кружевной воротник и нетерпеливо постукивает по полу ботинком на пуговках. Если кто-то подходит поближе, она бьёт его зонтиком. А стоит кому-либо её тронуть – и она... ну да, она просто ускользает.
Мистер Кэррингтон, президент похоронного бюро, услыхал шум и приковылял в вестибюль разузнать, что случилось.
- Тс-с, тс-с, - шепчет он направо и налево, прижимая палец к губам. – Имейте уважение, имейте уважение. Что тут у вас? Не могу ли я быть вам полезен, сударыня?
Тётушка Тилди смерила его взглядом.
- Можете.
- Чем могу служить?
- Подите в ту комнату в конце коридора, - распорядилась тётушка Тилди.
- Д-да-а?
- И скажите этому рьяному молодому исследователю, чтоб оставил в покое моё тело. Я – девица. И не желаю никому показывать свои родинки, родимые пятна, шрамы и прочее, и что нога у меня подворачивается – тоже моё дело. Нечего ему во всё совать нос, трогать, резать – ещё, того гляди, что-нибудь повредит.
Мистер Кэррингтон не понимает, о чём речь, он ведь ещё не знает, что за тело находится в прозекторской. И он глядит на тётушку Тилди растерянно и беспомощно.
- Чего он уложил меня на свой стол, я ж не голубь какой-нибудь, меня незачем потрошить и фаршировать! – сказала Тилди.
Мистер Кэррингтон кинулся выяснять в чём дело. Прошло пятнадцать минут; в вестибюле стояла напряжённая тишина, а там, за дверями прозекторской, шёл напряжённый спор; наконец бледный и осунувшийся мистер Кэррингтон возвратился.
Очки свалились у него с носа, он поднял их и сказал:
- Вы нам очень осложняете дело.
- Я?! – рассвирепела тётушка Тилди. – Святые угодники, да что же это такое! Послушайте, мистер Кожа-да-кости или как вас там, так, по-вашему, это я осложняю?
- Мы уже выкачиваем кровь из... из этого...
- Что?!
- Да-да, уверяю вас. Так что вам придётся уйти. Теперь уже ничего нельзя сделать. – Он нервно засмеялся. – Сейчас наш прозектор произведёт частичное вскрытие и определит причину смерти.
Тётушка Тилди вскочила как ошпаренная.
- Да как он смеет! Это позволено только судебным экспертам!
- Ну, нам иногда тоже кое-что позволяется...
- Сейчас же отправляйтесь назад и велите вашему Режь-не-жалей сию минуту перекачать всю отличную благородную кровь обратно в это тело, покрытое прекрасной кожей, и если он уже что-нибудь вытащил из него, пускай тут же приладит на место, да чтоб всё работало как следует, и бодрое, здоровое тело пускай вернёт мне.
Слышали, что я сказала!
- Но я ничего не могу поделать. Ни-че-го.
- Ну вот что. Я не сдвинусь с места хоть двести лет. Ясно? И распугаю всех ваших клиентов, буду пускать им прямо в нос эманацию!
Ошеломлённый Кэррингтон кое-как пораскинул мозгами и даже застонал.
- Но вы погубите нашу фирму! Неужели вы решитесь!
- Ещё как решусь! – усмехнулась тётушка Тилди.
Кэррингтон кинулся в тёмный зал ожидания. Даже издали слышно было как он судорожно крутит телефонный диск. Спустя полчаса к похоронному бюро с рёвом подкатили машины. Три вице-президента в сопровождении перепуганного президента прошествовали в зал ожидания.
- Ну, в чём дело?
Перемежая свою речь отменными проклятиями, тётушка всё им растолковала.
Президенты стали держать совет, а прозектора попросили приостановить свои занятия хотя бы до тех пор, пока не будет достигнуто какое-то соглашение... Прозектор вышел из своей комнаты и стоял тут же, курил большую чёрную сигару и любезно улыбался.
Тётушка Тилди воззрилась на сигару.
- А пепел вы куда стряхиваете? – в страхе спросила она.
Попыхивая сигарой, прозектор невозмутимо ухмыльнулся.
Наконец совет был окончен.
- Скажите по чести, сударыня, вы ведь не пустите нас по миру, а?
Тётушка оглядела стервятников с головы до пят.
- Ну, это бы я с радостью.
Кэррингтона прошиб пот, он отёр лицо платком.
- Можете забрать своё тело.
- Ха! – обрадовалась Тилди. Но тут же опасливо спросила: - В целости-сохранности?
- В целости-сохранности.
- Безо всякого формальдегида?
- Безо всякого формальдегида.
- С кровью?
- Да с кровью же, забирайте его, ради бога, и уходите!
Тётушка Тилди чопорно кивнула.
- Ладно, По рукам. Приведите его в порядок.
Кэррингтон повернулся к прозектору.
- Эй вы, бестолочь! Нечего стоять столбом. Приведите всё в порядок, живо!
- Да смотрите не сыпьте пепел куда не надо! – прикрикнула тётушка Тилди.
- Осторожней, осторожней! – командовала тётушка Тилди. – поставьте плетёнку на пол, а то мне в неё не влезть.
Она не стала особенно разглядывать тело. "Вид самый обыкновенный", - только и заметила она. И опустилась в корзину.
И сразу вся словно заледенела; потом её отчаянно затошнило, закружилась голова. Теперь она вся была точно капля расплавленной материи, точно вода, что пыталась бы просочиться в бетон. Это долгий труд. И тяжкий. Всё равно, что бабочке, которая уже вышла из куколки, сызнова вернуться в старую, жёсткую оболочку.
Вице-президенты со страхом наблюдали за тётушкой Тилди. Мистер Кэррингтон то ломал руки, то взмахивал ими, то тыкал пальцами в воздух, будто этим мог ей помочь. Прозектор только недоверчиво посматривал, да посмеивался, да пожимал плечами.
"Просачиваюсь в холодный, непроницаемый гранит. Просачиваюсь в замороженную старую-престарую статую. Втискиваюсь, втискиваюсь..."
- Да оживай же, чёрт возьми! – прикрикнула тётушка Тилди. – Ну-ка, приподнимись!
Тело чуть привстало, зашуршали сухие прутья корзины.
- Не ленись, согни ноги!
Тело слепо, ощупью поднялось.
- Увидь! – скомандовала тётушка Тилди.
В слепые, затянутые плёнкой глаза проник свет.
- Чувствуй! – подгоняла тётушка Тилди.
Тело вдруг ощутило тёплый воздух, а рядом – жёсткий лабораторный стол и, тяжко дыша, опёрлось на него.
- Шагни!
Тело ступило вперёд – медленно, тяжело.
- Услышь! – приказала она.
В оглохшие уши ворвались звуки: хриплое, нетерпеливое дыхание потрясённого прозектора, хныканье мистера Кэррингтона, её собственный тряскучий голос.
- Иди! – сказала тётушка Тилди.
Тело пошло.
- Думай!
Старый мозг заработал.
- Говори!
- Премного обязано. Благодарствую, - и тело отвесило поклон содержателям похоронного бюро.
- А теперь, - сказала наконец тётушка Тилди, - плачь!
И заплакала блаженно-счастливыми слезами.
И отныне, если вам вздумается навестить тётушку Тилди, вам стоит только в любой день часа в четыре подойти к её лавке древностей и постучаться. На двери висит большой траурный венок. Не обращайте внимания. Тётушка Тилди нарочно его оставила, такой уж у неё нрав! Постучите. Дверь заперта на две задвижки и три замка.
- Кто там? Чёрный человек? – послышится пронзительный голос.
Вы, смеясь, ответите: нет-нет, тётушка Тилди, это я.
И она, тоже смеясь, скажет: "Входите побыстрей!" – распахнёт дверь и мигом захлопнет её за вами, так что чёрному человеку нипочём не проскользнуть. Потом она усадит вас, и нальёт вам кофе, и покажет последний связанный ею свитер. Уже нет в ней прежней бодрости, и глаза стали сдавать, но держится она молодцом.
- Если будете вести себя примерно, - провозгласит тётушка Тилди, отставив в сторону чашку кофе, я вас кое-чем попотчую.
- Чем же? – спросит гость.
- А вот, - скажет тётушка, очень довольная, что ей есть чем похвастать, и шуткой своей довольная.
Потом неторопливо отстегнёт белое кружево на шее и груди и чуточку его раздвинет.
И на миг вы увидите длинный синий шов – аккуратно зашитый разрез, что был сделан при вскрытии.
- Недурно сшито, и не подумаешь, что мужская работа, - снисходительно скажет она. – Что? Ещё чашечку кофе? Пейте на здоровье!
