Наоборот (СИ) - "Lillita" (книги бесплатно .txt, .fb2) 📗

Подобрать успокоительное требовалось в любом случае. После аварийного отключения всегда сложно предсказать, в каком состоянии окажется система на момент включения, а второй поломки подряд никому не хотелось.

Амадеус быстро закончил с заменой, заклеил кожу, и в то время, как он убирал инструменты, Римма вколола Шону раствор, параллельно засекая время. Десть минут. Девять. Восемь… Система постепенно приходила в обычное состояние, лучше имитирующее живого человека. Пять. Четыре… Справедливо ли говорить об имитации? Ведь у киборга всё ещё есть части от человека. Потому и пришлось выделить их как отдельный вид, что слишком сложно понять, когда это ещё можно назвать человеком, а когда уже машина. Две. Одна.

Шон вздрогнул всем телом и сдавленно воскликнул, распахнул глаза, растерянно, ошарашенно посмотрел по сторонам, на Римму, на Амадеуса. Для него ведь такое отключение тоже в новинку, сложно сходу понять, что случилось, почему так резко изменилась обстановка. Пока Римма пребывала в невнятной растерянности, Амадеус коротко обрисовал ситуацию: что случилось, сколько времени прошло, какие новости появились за последние дни.

— Шон… — Она замешкалась, отвела взгляд. — А что… Что случилось с тобой перед отключением? Ты что-то заметил в городе?

Он смотрел на неё таким ровным взглядом, что по спине пробежал холодок. Шон молчал, сохраняя непроницаемое выражение — такое непривычное, но гораздо лучше отражающее внутреннее состояние, чем обычная гримаса. Потом прикрыл глаза и тихо вздохнул.

— Неважно. Это не повторится.

— Ты уверен? — с явным сомнением уточнил Амадеус. — До этого мы считали, что риск перегрузки минимален, однако это всё равно случилось. Так что в будущем возможно всякое.

— Всякое, может, и да, но не это. — Шон раздражённо отмахнулся. — Если я снова увижу то же самое, то так сильно уже не отреагирую. А что-то другое и сам не предскажу.

— Хорошо. Но если что-то всё же пойдёт не так, то скажи. — Римма не могла полностью поверить услышанному, просто поняла, что он не расскажет большего, сколько ни проси. Лучше согласиться и замять неприятную тему.

— Если смогу, — тихо буркнул он.

— Тогда сегодня приходи в себя, а завтра вернёмся к заданию. Как раз погода должна исправиться. — Она снова подняла взгляд к окну. — Нечего мокнуть. Да и долгое пребывание на улице странно выглядеть будет.

***

С того момента, как пропала связь, Эндрю не находил себе места. Обычно находившиеся рядом Эрика и Илен пытались его успокоить, но первая плохо представляла, как это делается, а вторая сама плохо скрывала волнение. Все, кто знал о миссии, беспокоились об её участниках. Да, один раз пришло сообщение от Лоранда, но уже шёл четвёртый день безо всяких вестей. За это время могло случиться всякое, а могло и ничего, но ведь воображение с завидным упорством предлагало самые мрачные варианты развития событий.

В комнату зашёл Тенеан — принёс обед для Илен. Как и Эндрю, она старалась по минимуму куда-либо отходить, ведь группа может напомнить о себе в любой момент, и будет очень плохо, если тогда никто не сможет ответить. Вообще-то существовали оповещения, а ещё дежурить можно поочерёдно, но эти двое слишком нервничали чтобы внять голосу разума.

— А, спасибо, — растерянно откликнулась Илен, заметив Тенеана только когда он поставил поднос и коснулся её плеча.

— Ты хотя бы спать отсюда уходишь? — спросил он беспокойно.

— Да, конечно… Мне же нужно возвращаться к Рионе. Ещё бы не ворочаться полночи…

— Печально, что у тебя не получается нормально отдыхать. Это может помешать в работе. — Тенеан вздохнул, смотря в усталые глаза Илен. Она всегда выглядела так, словно не высыпается, теперь же стало очевидно, что раньше всё было нормально. Покачав головой, он перевёл взгляд на Эндрю. — А ты отсюда и вовсе не уходишь?

— А… А что я?! — Эндрю дёрнулся, почти подскочил. — З-зачем мне уходить? Мне же не нужно спать и всё это вот человеческое. И… И я это делаю не потому, что так о них беспокоюсь! Мне проще всего дежурить, вот и всё!

— Но ведь ты беспокоишься, — возразила Эрика. — Мои данные говорят, что твоё поведение является признаком именно этой эмоции.

— Да с ч-чего бы мне вдруг?! Они там не дети малые. И этот жираф тоже там! Должен же он свою самоуверенность чем-то в деле оправдывать.

— Не знаю, с чего. Но ты точно беспокоишься.

— Ложь и провокация!

Эндрю вскочил с дивана, смотря на Эрику так, словно его обвинили то ли в государственной измене, то ли в походе голышом по центральной площади. То ли показали всем дальним родственникам альбом с детскими фотографиями, на половине из которых он в костюме Адама.

Эрика и Тенеан отвернулись, пытаясь сдержать смех, даже Илен немного просветлела. Эндрю от такой реакции готов был снова разразиться возмущениями, как вдруг загорелся монитор. Группа на связи!

Увидев сигнал, он метнулся к компьютеру и подключился. Глаза на мгновение загорелись оранжевым: успешная синхронизация. Медленно, словно пребывая в трансе, Эндрю опустился на стул. Сейчас он воспринимал реальность лишь краем сознания, в остальном почти став частью компьютера. Это давало возможность взаимодействовать с техникой при помощи мыслей, что во много раз быстрее. Полезная и вместе с тем опасная для обладателя способность, ведь ценой столь лёгкого слияния становилась уязвимость собственных файлов.

— Да, слышу, — ответил Эндрю, рукой поманив Илен и Тенеана, чтобы те надели гарнитуру.

— Глушители сломаны, поэтому нормальная связь невозможна, — раздался голос Шона в более механической версии.

Точнее, такой голос был у синтезатора, который преобразовывал передаваемые им сигналы в слова. Ведь, подключившись к сихнронизационной станции, Шон фактически передавал мысли, но зашифрованные так, что только Эндрю мог провести обратное преобразование.

— Что с ними случилось?

— А я знаю? Сейчас передам данные, сам посмотришь.

Просмотр файлов заставил слегка нахмуриться. Вирус. От радикалов стоило ожидать подобного, а их навыки в данной области заметно улучшились. Хотя местами можно познать, какие творения Деструктора были взяты за основу — потому и решить проблему Эндрю мог быстро. Отформатировав предоставленный Шоном носитель, он передал туда программу для защиты.

— Установите её на остальные глушители и можете спокойно их перепрограммировать. Вы ещё можете оставаться на одном месте?

— Ага. Собираешься залезть в сеть?

— Да, хочу осмотреться.

Синтезатор не смог ясно воспроизвести недовольное бурчание Шона, однако Эндрю воспринял как согласие всё ещё поддерживаемую связь. Можно ненадолго войти в киберпространство. Поскольку от Шона в этот момент требовалось только оставаться подключённым, Илен позволила себе задать вопрос:

— Что-то случилось? Вы долго не выходили на связь.

Молчание, сопровождаемое обрывками невнятных звуков — отголоски мыслей, которые не удалось до конца отделить от передаваемых.

— Ничего особенного. Просто обстоятельства не позволяли незаметно подключиться.

Илен нервно облизнула губы и потупила взгляд. Как и Римма, она достаточно хорошо знала Шона чтобы распознать ложь, которую он не станет развеивать. Лучше не допрашивать и просто порадоваться улучшению ситуацию. Теперь они в порядке — это главное. При желании докопаться до правды лучше выбрать более удачные время и место. Когда будет легче справиться с последствиями любопытства и взять за них ответственность.

Тем временем Эндрю продирался через цифровые лабиринты, всё более и более теряя связь с внешним миром. Даже разговоры слышал лишь потому, что служил для них проводником. Но компьютера перед собой, например, уже не видел. Всё, что сейчас могло тело, так это сохранять статичное положение в пространстве.

Цифровой разум преобразовывал киберпространство, придавая форму сигналам, строчкам кода. Складывал из блоков проходы, которые передвигались, меняли цвет, исчезали и появлялись. Если дотронуться, можно проникнуть глубже в структуру блока, рассмотреть, скопировать или даже переписать его содержимое. Здесь не было ни верха, ни низа — лабиринт простирался во все стороны. Законам физики тоже не нашлось места. Можно просто перевернуться и не заметить отличий. Подняться, опуститься, лечь на бок… Даже в воде изменение положения в пространстве не воспринималось так спокойно.