Тайны господина Синтеза - Буссенар Луи Анри (серия книг txt) 📗

Неожиданные находки такого рода, свидетельствовавшие о переходе из одного состояния в другое, являлись большими удачами Роже-Адамса, и он спешил в любое время дня и ночи продемонстрировать их господину Синтезу. Мэтр с радостью выслушивал сообщения, убедительно доказывающие, как замечательны средства, запущенные им в дело и сулящие эксперименту полный успех.

Известно, что существа, обитающие в наше время на земном шаре, несмотря на свою многочисленность, произошли от совсем небольшого количества видов. Это подтверждают найденные при раскопках останки животных и растений исчезнувших видов. В общих чертах они имеют сходство с семьями, родами и группами ныне существующих. Из чего следует, что если из извлеченной со дна морского протоплазмы выйдут не только аналогичные ныне живущим существа, но также и угасшие на сегодня формы, то Мэтр действительно продублировал условия, в которых земной шар находился в момент зарождения жизни. Наконец, если господин Синтез в короткий срок реализует на практике феномены передачи наследственности и трансформации, это будет значить, что его гений восторжествовал над видимой несбыточностью созданной им неслыханной концепции.

Надо сказать, что ассистент-зоолог очень рьяно разыскивал факты, подтверждающие правоту умозаключений патрона. Кстати, его поиски были на редкость успешны. Но, несмотря на успех, вел он себя довольно скромно и лишь пошучивал, чем приводил химика в настоящий транс.

Последний, как вы уже заметили, был занудой или, вернее, принадлежал к той разновидности фанатиков [294], которые не допускают, что пусть даже с деланной легкостью можно относиться к столь важным вопросам. Лаборатория с ее службами была для него архисвященным храмом, Великое Дело господина Синтеза — догмой, требующей религиозного благоговения.

Правда, Роже-Адамс на сей счет придерживался иного мнения. Надо сказать, что за последний месяц от прежнего «юного господина Артура» не осталось и следа. Сумев завоевать расположение Мэтра, он мстил, впрочем вполне невинно, химику за прошлые саркастические замечания и насмешки в свой адрес. Одной из его навязчивых идей было стремление доказать коллеге, что умелый экспериментатор может по желанию видоизменять внешний вид животных, устранять некоторые характерные черты и заменять их другими.

— Но тогда, — огрызался затравленный химик, — вы бы смогли изготовлять нам каких угодно чудищ и выдавать их за результат произведенных вами операций.

— Черт побери! Не вы один попались бы на удочку моих мистификаций! Кстати, вы напомнили мне одну слышанную от отца историю.

Лет эдак тридцать тому назад в Африке в третьем колониальном полку зуавов [295] был один военврач, старый оригинал и книгочей, заядлый коллекционер, охотно дававший освобождение от службы тем, кто подносил ему всякие диковинки или интересных зверушек. Но ввиду того, что его коллекция становилась все богаче, увольнительные давались все реже.

И вот какие-то два весельчака решили сыграть с ним гениальную шутку. Они выдумали породу «слоноподобных крыс» и в один прекрасный день триумфально преподнесли двух зверушек, имеющих на кончике носа пятисантиметровые довольно жесткие отростки, которые хоть и не выходили непосредственно из внутреннего канала носовой полости, но действительно смахивали на хобот. Чудак заплатил за них сто франков (лакомый куш для двух плутов).

Ввиду того, что «слоновидные крысы» были самцом и самочкой, доктор поместил их в просторную клетку и в ожидании потомства ухаживал за ними, как за родными детьми. Между тем он готовил доклады для научных обществ, внимательнейшим образом изучал характер и повадки этой странной парочки. Чудак даже отправил в Музей естественной истории сообщение об ожидаемом приплоде.

Наконец долгожданный день наступил. Семья пополнилась целым выводком хорошеньких маленьких крысят. Но, увы, трижды увы, — ни у кого из молодняка на обонятельном отростке не имелось ни малейшего намека на хобот. Вид не имел устойчивого признака — родители не смогли передать своим отпрыскам «хоботовидный аппарат»… Ну, так знаете ли вы, — обратился рассказчик к вытаращившему глаза химику, — в чем ключик к этой загадке? Доктор дорого за него заплатил, потому что весь полк не пожалел для него насмешек.

Обе «слоноподобные крысы» были просто-напросто сфабрикованы двумя мошенниками с помощью способа сколь простого, столь и остроумного. Они поместили грызунов в разные ящики, устроенные так, что один мог просунуть в отверстие в стенке только голову, а другой — хвост. У первого осторожно соскоблили перочинным ножиком кожицу на носу, другому — подрезали хвост, чтобы образовать открытую ранку. Затем наложили шов, соединяющий нос и хвост и за тридцать часов получили срастание. Всего — простая пересадка тканей.

В заключение оператор перерезал хвост номера один на желаемом расстоянии, и номер два таким образом обрел хобот. Вторую пару крыс подвергли той же процедуре. Оставалось лишь подождать, пока шрамы зарубцуются и ткани приобретут свой первоначальный вид. На это ушло еще недельки две.

— Ну, как вам мистификация, коллега? Мой папенька хранит в своем архиве письмо доктора Г., а рассказывая эту историю, смеется до слез. И есть от чего!

— От ваших слов меня в дрожь бросает!

— Стоит ли дрожать от таких пустяков, мой дорогой!

— Однако, хочу вам заметить, после желтухи вы стали гораздо остроумнее!

— Что вы хотите, тогда я пребывал в полном маразме [296] и на все смотрел через желтые очки.

— Ладно, шутки в сторону. Отныне мне станет мерещиться, что древние или аномальные [297] типы крыс, которые будут выходить из нашей лаборатории, явятся предками ваших «слоноподобных крыс».

— Вот и не ребячьтесь и не вынуждайте меня искажать истину. Я имею самые веские причины для того, чтобы не слишком усложнять работу природы, особенно в данных обстоятельствах. Прежде всего, мне претит подлог. А к высокоморальным соображениям могут добавиться и другие, более низменные, но более доказательные, опирающиеся на физическую невозможность.

— Тем не менее вы только что привели мне отличный факт мистификации. Представляю себе, как оглушительно хохотал капитан. Вероятно, он до сих пор зубы скалит, вспоминая про крыс с хоботом!

— Должно быть, вы правы. Однако соблаговолите принять во внимание, что подобное оригинальное уродство произвели на материале животных, очень высоко стоящих на лестнице развитых существ.

— И какой вы делаете вывод?

— Подобный опыт невозможен на материале организмов, появляющихся в водах нашего бассейна.

— Невозможен? Почему?

— А потому, что на простейшие одноклеточные организмы, в большинстве своем микроскопические, невозможно воздействовать посредством наших инструментов. Структура их очень проста и заключается в слипании клеток, вот почему шутник, вроде производителя «слоноподобных крыс», не сможет их модифицировать.

— Хорошо. Соглашусь с вами, что на данный момент это невозможно. Но позднее не станете ли вы импровизировать, создавая монстров, или возобновлять исчезнувшие типы, видоизменяя ныне существующие?

— Вы уж слишком всерьез воспринимаете остроумную шутку или, точнее, обыкновенное мальчишество. Я просто хотел немного позубоскалить. К тому же господин Синтез, как никто, сведущ в естественной истории, он сразу бы заметил подвох, и несладко бы пришлось мистификатору.

— Вот такое мне приятно слышать. Будь по-вашему, сочтем это шуткой. Но, кстати сказать, где мы сейчас находимся? Не знаю, каково ваше мнение, но мне кажется, что мы продвигаемся вперед достаточно медленно. Судя по тем типам, о которых вы докладываете Мэтру, предшествующая человеку серия слишком долго остается на стадии низших организмов.