Вирус хаоса - Симонова Мария (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Выйди, Андрей, — с нажимом повторил Смеляков, — и подожди за дверью. Поверь, так будет лучше.
К счастью, толстяк послушался, а то Мэри уже начала за него тревожиться. Она перевела взгляд на Жнеца и спросила:
— Он в самом деле принял тебя за двойника, или?..
— Или, — проронил Жнец. — Евгений Михайлович, — кивок на Смелякова-5, — является представителем спецслужб. Он был предупрежден о нашем появлении.
— Но, честно говоря, не больно-то верил, — сказал тот. — Когда мне сообщили, что я пытаюсь проехать в город через восточный пост, причем в двойном экземпляре, то это меня, сами понимаете, насторожило. Тем паче что там началось странное бешенство оружия.
Рядом с Мэри раздался тяжкий вздох:
— И вы тоже Евгений Михайлович? — спросил Смеляков-4, он же Михалыч. — Надеюсь, не Смеляков? — спросил он.
— Напрасно надеетесь, — «успокоил» его Жнец.
— Вы до сих пор себя не узнаете? — поинтересовалась Мэри.
Смеляковы глядели друг на друга. Мэри вздыхала, Фил чесал в голове.
— Ну ничего себе, дела!.. — похоже, что и для него идентичность Смеляковых стала открытием.
— А вы, насколько я понимаю, двойник моего пилота, — преподнес ему очередной сюрприз Смеляков-5. Палитра имен, похоже, исчерпалась, и Мэри окрестила его про себя просто — Пятый. — Простите, что пришлось вас на время запереть, — сказал он, — я должен был действовать с максимальной осторожностью и хотел поговорить сначала с капитаном ФСК. Но теперь, раз мы все собрались и уже уяснили некоторые моменты, давайте перейдем к главному вопросу: что вы намерены делать дальше?
Отвечать ему принялся Жнец:
— Мы прекрасно понимаем, что наше пребывание здесь является серьезным нарушением мирового порядка, — сказал он. — Наша задача — вернуться и тем самым этот порядок восстановить. Вопрос лишь в том, как это осуществить. Ваша служба была предупреждена о нашем появлении — значит, у них имеется связь с теми, кто затеял этот эксперимент, а сейчас, возможно, пытается устранить его последствия. Я понимаю, что вас могли не посвятить в подробности, как и меня когда-то. Но вам должны были дать по поводу нас какие-то указания; мы все заинтересованы в восстановлении стабильности и в сотрудничестве, поэтому надеюсь, вы сообщите нам, в чем состоят эти указания.
— Ну что ж, пожалуй, — кивнул Пятый. — Мне поручено вернуть вас в Москву. Именно там находится решение — это единственное, что мне известно.
Жнец оглядел своих: надежда в их глазах боролась с сомнением.
— Почему бы и нет? — сказал он.
— Но только не поездом! — заявила Мэри и, чуть подумав, добавила: — Честно говоря, насчет самолета я тоже не уверена…
— Это, собственно, основная проблема, — заявил Пятый. — У нас некоторые сложности с транспортным сообщением: в стране идет необъявленная гражданская война, и…
— Что-о-о? — спросили присутствующие нестройным хором.
— Я вижу, что не везде до этого докатились, — произнес Пятый со вздохом. — Так вот: поездка поездом действительно небезопасна, кроме того, она может затянуться на месяцы. Поэтому в ближайшее время нам, я надеюсь, будет предоставлен военный самолет. Хотя перелет, должен предупредить, тоже связан с изрядным риском, — он сочувственно взглянул на Мэри, решив, наверное, из ее слов, что она боится летать, да и ездить тоже, и закончил: — Но тут уж ничего не поделаешь.
— Я не этого опасаюсь, — сказала она. — Вы многого не знаете. Дело в том, что… — Объяснить, в чем заключается подлинная проблема, связанная с транспортировкой «вирусов», ей так и не пришлось: снаружи послышались выстрелы, зачастили автоматы, почти одновременно в комнату ворвался Андрей Валентинович, встрепанный, колыхающий животом, словно бурдюком, залитым по самую шейку — нет, не вином, а жиром.
— Евгений, нападение! — завопил он в панике. — Я предупреждал, я говорил, что эти «вечеринки на воде» добром не кончатся! — задыхаясь, кричал он, в то время как вся компания выскочила в коридор и стала пробиваться к выходу сквозь обезумевший народ, хлынувший сверху и мечтающий только об одном — укрыться в каютах. Люди с вытаращенными глазами, налетающие на тебя так, словно надеются проскочить насквозь — достаточно мощный раздражающий фактор. Поэтому стоит ли удивляться, что Мэри с Филом и Михалычем мигом оказались на палубе, в то время как Пятый, не обладающий в собственном мире всепроникающей способностью, прокладывал себе путь наверх старинным дедовским насильственным методом. Жнеца почему-то тоже рядом не было — может, остался помочь «сам себе», или просто не сумел влиться в коллектив, сплотившийся еще во время его поисков.
А наверху, между прочим, посвистывали пули: охрана, рассредоточившись вдоль бортов, отстреливалась от людей, носившихся по воде на скутерах.
Компания укрылась за какую-то тумбу, Мэри немного растерялась — в самом деле не вдруг соображалось, как справиться с ситуацией. Было ясно только, что необходима согласованность, поэтому она спросила:
— Ребята, что будем делать? — и запнулась. В этот момент мимо пробежал человек и помчался к вертолету. Это был Фил — здешний, конечно, потому что свой, ну, относительно свой, стоял рядом.
«Он что, хочет взлететь?..» — Мэри прошиб холодный пот. Вряд ли Фил собирался драпать, скорее — обстрелять нападавших с воздуха, но ведь и они по части стрельбы в долгу не останутся! Мэри дернула за локоть своего Фила:
— Скорей! Беги за ним, сделай что-нибудь! Его надо спасать!
— Я справлюсь, — спокойно сказал он, провожая глазами двойника.
— Ты не понимаешь! Он погибнет — так суждено! И ты бы погиб, это я тебя спасла, а двоих из вас — не сумела!..
Фил взглянул на нее — глаза его стремительно темнели — потом повернулся и побежал вслед за «собой». Тогда Мэри запоздало испугалась и за него тоже, да и за себя, чего скрывать — такие тысячелетние «привычки», как инстинкт самосохранения, враз не изживаются, а нападавшие уже лезли через борта, закидывая на них сначала тросы с крючьями. Михалыч, явно упустивший вожжи недавнего всемогущества, пребывал рядом в заметной растерянности.
Пора было брать себя, а заодно и его в руки крепкого, искрометного раздражения.
— Так, — сказала Мэри себе и ему. — Соберись! Страх не поможет, это не наше амплуа. Бояться должны нас. — Она отставила ногу и уперла руку в бок: — Посмотри-ка, эти сволочи лезут со всех сторон, как тараканы! Эти слизняки прервали важный разговор, решили нас ограбить, испортить нам вечер!
— И морской воздух заодно, — поддержал догадливый Смеляков.
На ближайшую, уже бегущую к ним фигуру упала с неба градина величиной с кочан. Следующие двое налетчиков были сбиты с ног комьями белесого желе, также неожиданно свалившегося с неба, наподобие ядер, но только жидких: при ударе они растеклись, облепив тела вязкой слизью.
— Кое-кому не мешало бы искупаться, — сказала Мэри.
— Б-р-р, и пол хорошо бы помыть, — добавил Михалыч.
Слева над бортом поднялась водяная колбаса, изогнулась и ударила в палубу, сметая «скользких типов», а заодно с ними всю слизь и еще человек десять нападавших.
Вертолет тем временем уже поднялся и пошел на облет судна, строча из пулеметов по тем, кто был на воде. Они тоже пытались стрелять, но… Мэри, поймав вертолет взглядом, заметила, что смотреть на него становится все труднее: он начал светиться, разгораясь все ярче, свет этот нестерпимо резал глаза и разливался над кораблем, так что невозможно стало не только разглядеть на небе что-либо, но и вообще взглянуть вверх. Это служило источником дополнительного раздражения, то есть являлось подспорьем: теперь не стоило даже напрягаться, чтобы направлять его против тех, кто был виной происходящему безобразию. Их было много, может быть, поэтому они, несмотря ни на что, продолжали штурм.
— Как мне они надоели! — вздохнула Мэри, глядя на новые обезумевшие рожи, лезущие через борт. Сказала и подняла глаза, а потом схватила ртом воздух, беззвучно ахнув.
Море за кормой вздымалось, с каждым мгновением все выше, образуя не просто волну, а стену воды, медленно надвигающуюся на корабль. То есть «медленно» это только выглядело: вот уже палуба накренилась, начиная превращаться в горку. Усеявшие воду скутеры заскользили вниз, а звук вертолета, все еще порхавшего над кораблем, значительно удалился; возможно, воздушный аппарат уже стал видимым, но никто им больше не интересовался.
