Слишком много привидений - Забирко Виталий Сергеевич (книги без регистрации .TXT) 📗
— М-м-м… — промычал я.
В моем предельно кратком речевом лексиконе «да —нет» неопределенный ответ отсутствовал, но Серебро меня понял.
— Вот и я не знаю, — сказал он. — Зато, надеюсь, узнал. как вас в случае возвращения способностей держать в узде. Держать так, чтобы взбрыкивать не вздумали. Вы уже закончили? — обратился он к Артамонову.
—Да.
— Тогда идемте смотреть «кино».
Возле двери Серебро повернулся и сказал:
— Отдыхайте, Роман Анатольевич, набирайтесь сил. Нам с вами до-олго работать вместе. И, надеюсь, плодотворно.
Тон у него был благожелательный, добрый, но я прекрасно помнил, как несколько минут назад он почти тем же тоном отправил за двери Куцейко и что потом последовало.
Артамонов тоже обернулся у двери, но ничего не сказал. Однако мне почудилось, что в его глазах плеснулось то ли сострадание, то ли жалость.
Дверь закрылась, и сразу же в комнате начало светлеть. Я посмотрел в окно. Тучи рассеивались; гроза, так и не разразившись дождем, прокатилась мимо.
После обеда совсем распогодилось. Выглянуло солнце, и я решил прогуляться. Кто его знает, может, через час опять начнется гроза — последние два дня я из-за дождя носа высунуть на свежий воздух не мог. Прав был Артамонов — взбесилась погода в Алычевске.
Из утреннего обследования я ничего не понял, но отнесся к этому философски. Будь что будет. Восстановится память, тогда и попытаюсь проанализировать ситуацию, а сейчас нечего попусту голову ломать. Пусть она у Серебро и ему подобных болит.
С грехом пополам облачившись в халат, я загрузил свое тело в инвалидную коляску и, выехав из комнаты, покатил по громадному коридору. Двери по обе стороны коридора, как всегда, были закрыты. Меня никогда не интересовало, что и кто за ними находится, но тут я заметил, что одна из дверей по левую сторону приоткрыта и в щель просачивается полоска света.
Я подкатил поближе и остановился. Из-за двери доносились голоса.
— Эти лошади у меня уже в печенках сидят, — узнал я голос белокурого массажиста. — Каурые, саврасые, гнедые… В глазах рябит.
— Учи, Андрюша, учи, — насмешливо ответил ему голос Махмуда. — Глядишь, на конезавод осеменителем устроишься.
— Да пошел ты… — незлобиво сказал Андрей. — Я еще понимаю, когда два месяца назад Серебро заставил нас собирать информацию о местном ипподроме. Тогда очень удачно получилось. Но сейчас-то зачем? Кстати, мне до сих пор не ясно, как Серебро догадался, что Челышев появится на ипподроме? По нашим данным, он никогда не интересовался лошадьми.
— Дурак ты, Андрей, — сказал Махмуд. — Тут уж, прости, и коню ясно, что человек, обладающий предвидением, рано или поздно появится либо на скачках, либо в казино. Пока мы с тобой караулили фигуранта на ипподроме, Артем со Стасом дежурили в казино… О, у меня по Интернету появилась информация о дерби в Австралии! Распечатывать?
— Давай… — с безнадежностью в голосе проронил Андрей. Услышав писк заработавшего принтера, я затрясся от возбуждения. Только такой же программист, как я, отлученный на несколько месяцев от компьютера, может понять это чувство. Музыкой высших сфер звучало стрекотание и повизгивание неотрегулированного принтера. Я подкатил к двери вплотную, постучался и распахнул ее.
В небольшой комнате у работающих компьютеров сидели Махмуд и Андрей. При моем появлении они дружно повернули головы.
— Привет! — радушно заулыбался Андрей и помахал рукой.
— Здравствуй, — сдержанно проговорил Махмуд, окидывая меня настороженным взглядом. — Что надо?
— М-м-м… — промычал я, тыча пальцем в светящийся дисплей.
— Он же программист! — догадался Андрей. — Хочет за компьютером посидеть. Разрешим, а?
— М-м, м-м… — согласно замычал я, подмигивая глазом.
— Нет, — твердо сказал Махмуд. — Не положено. Ты куда направлялся? — спросил он меня. — На прогулку?
—М-м…
— Вот и гуляй.
— М-м-м… — Не соглашаясь, я снова стал от порога тыкать пальцем в дисплей.
Махмуд встал, подошел ко мне, развернул инвалидное кресло и подтолкнул его по коридору к оранжерее.
— Катись.
Дверь за спиной захлопнулась, щелкнул замок. Возбуждение испарилось, уступив место черной меланхолии. Если в комплекс моего «спасения» входит отлучение от компьютера, то зачем мне такая жизнь?
Я медленно катил по асфальтовой аллее декоративного парка, старательно объезжая лужи. Беспрерывные дожди последних дней превратили землю под деревьями в непролазные хляби, и стоило ошибиться, съехать с асфальта, как коляска намертво засела бы в грязи. Тогда без посторонней помощи с места не сдвинуться.
Наконец я добрался до озера, съехал на мокрый песок и подкатил к кромке воды. Уровень озера значительно поднялся, вода стала мутной, непрозрачной, сильный восточный ветер гнал высокую волну, и озеро напоминало сказочное синее море в ту самую пору, когда старик в последний раз пришел на берег кликать золотую рыбку. Не хватало только пасмурной погоды, но она стояла в моей душе.
Солнечные блики колючими блестками играли на волнах, создавая впечатление чешуи резвящейся рыбьей стаи. Где ты, моя золотая рыбка? Покажись, исполни желание…
Я глянул на небо и увидел над Павловой рощей темную полоску быстро надвигающегося грозового фронта. Не пройдет и получаса, как озеро будет полностью соответствовать сказочным канонам. Только золотая рыбка не покажется.
Волны с шипением накатывались на берег, облизывая лежащие на песке декоративные валуны. Постарались дизайнеры Ботанического сада, красиво .получилось, но меня эта красота не радовала.
Невдалеке от берега между волнами то открывалась, то вновь исчезала верхушка странного красного валуна, поросшего тиной. Я всмотрелся в мутную воду и неожиданно обнаружил, что красный валун рывками двигается в мою сторону. И минуты не прошло, как вместе с пеной на берег выбросило громадного красного краба. Он яростно забарахтался на песке, клешнями срывая с себя тину, и я вдруг узнал в этом абсолютно нереальном для пресной воды крабоиде того самого деликатесного членистоногого, которого не раз видел на фотографиях в своем деле.
Просил у синего моря золотую рыбку? Получай ее членистоногое подобие.
— Привет! — сказал краб, высвободив из-под тины один глаз. — Еле тебя нашел. Тьфу, напасть! — чертыхнулся он, срывая тину со второго глаза. — Никогда не думал, что в настоящем озере столько гадости.
«Привет», — машинально про себя ответил я, но краб меня услышал, будто я говорил вслух.
— У меня мало времени… — начал краб, жестикулируя клешней с обломанным кончиком. — А, черт, совсем нет! — Увидев что-то за моей спиной, он попятился, крикнул: — Войди в Интернет! — и сиганул в воду.
— Обязательно!.. — донеслось до меня вместе со всплеском, и в тот же миг из-за деревьев Ботанического сада зазвучали частые выстрелы.
Я оглянулся. По извилистой асфальтовой аллее к берегу бежали Андрей с Махмудом.
— Попал? — спросил Андрей, останавливаясь рядом с коляской и рыская глазами по берегу.
— Нет, — буркнул Махмуд.
— Ну ты и мазила! Надо умудриться не попасть в такую мишень!
Махмуд натянуто улыбнулся, и я понял, что он намеренно стрелял мимо, чтобы отпугнуть краба и воспрепятствовать нашему контакту. Не входило в задачу группы «Кси» уничтожение трансцендентных существ. По крайней мере пока.
— Что тебе сказал краб? — мрачно обратился ко мне Махмуд.
— М-м-м… — промычал я, стараясь показать, что не понимаю постановку вопроса. Ну что может краб сказать человеку?
— Ладно… — поморщился Махмуд. Не поверил он мне ни на грош. — Прогулялся, и хватит. Поехали назад, а то под ливень попадем. Опять гроза будет.
Он взялся за спинку коляски, развернул ее и покатил к зданию Ботанического сада.
Я бросил прощальный взгляд на озеро. Горизонт над Павловой рощей набухал сизым мраком, клубился, ворчал далекими раскатами грома.
