Игры по-королевски - Скидневская Ирина Владимировна (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Лежи спокойно, — сказала Лотис. — Ты нашел своё место. Ты умер, Дуй, сослужив тем, кого презирал, последнюю службу. Это было самое удачное твоё деяние.
Больше Лотис не сказала ни слова. Она постояла, сосредоточенно глядя себе под ноги, и легким быстрым шагом пошла к модулю, оставленному в лесу.
— Ты уверена, что Дуй мёртв? — осторожно спросил Тики, когда модуль взлетел.
— Теперь мёртв. Волка-оборотня может убить только женщина, — со значением сказала Лотис и тут же с каким-то сомнением добавила: — Место теперь здесь больно хорошее… Вы разве не чувствуете? Я будто заново рождаюсь… столько сил прибавилось…
— Тогда не будем рисковать, — сказал Тики.
Модуль завис над поляной и выпустил тонкий луч, который выжег могилу зверя дотла…
8.
Она стояла рядом с чёрным камнем и уговаривала его, поглаживала, шептала одной ей слышные слова. Камень постепенно нагревался — и чем больше, тем сильнее таял вокруг него снег, поднимаясь к небу тонкими струйками пара. Короткий зимний день подходил к концу, и Лотис торопилась, стараясь точно попасть в необходимое время — чтобы пробуждение камня пришлось на последний закатный час.
— Подойди, Ана, — вдруг позвала Лотис. Ана подбежала к ней. — Твой отец хочет увидеть тебя. И Тиса… Положи обе руки сюда…
Ана обняла камень, приложившись щекой к его неровной поверхности. Из глубины каменного шара исходили теплые токи. Некая тонкая духовная связь, подобная той, какая бывает только между очень близкими, родными людьми, установилась между ней и камнем, и слёзы навернулись у Аны на глаза — чёрный камень любил её… Это было странно, непонятно, но сила этой любви была важнее сомнений, и Ана растворилась в этом греющем чувстве, восстанавливающем ее нарушенное душевное равновесие, возвращая спокойствие, радость жить… Камень прощался с ней, но это была светлая печаль…
Ана отошла в сторону, где стояли Властислав с Яном, Тики, Скальд и, чуть поодаль, Сон.
Лотис продолжила свой разговор с камнем. Неожиданно он дрогнул, закачался, плавно подвинулся, освобождая вход в скалу, из которого вырвался сноп яркого света. С горы посыпались камни, взметнулась в воздух пыль. Камень откатился в сторону и продолжал нагреваться. По земле, совсем как весной, побежали ручьи, и, освобождаясь от шапок снега, стекающих с них потоками, заскрипели деревья. Ошалевшие птицы оглушительно кричали и кругами носились над лесом.
Густой, плотный туман окутал вошедших в пещеру, но свет внутри оказался мягким и постепенно гас, словно кто-то, заботясь о комфорте гостей, уменьшал его яркость. Не сразу они вышли по длинному коридору в природное углубление в скале, похожее на небольшое помещение. Посреди него стоял только каменный стол, чёрная крышка которого была испещрена какими-то письменами.
— Кто смелый? — с неожиданной теплотой в голосе спросила Лотис. Улыбка её была странной, загадочной. — Скальд!
Он встал, как она велела, положил обе руки на черную гладкую столешницу — и будто сразу очутился в другом мире или даже измерении, видя развернувшуюся вокруг картину изнутри, понимая и улавливая тысячи оттенков и смыслов происходящего. Это состояние он не мог сравнить с чем-либо ещё, и приобретенный им с годами жизненный опыт здесь совсем не пригождался. Скальд словно стал частью некой силы — благотворной, созидающей — и понял, что это сама планета открыла ему свой разум… Он тут же подчинился, доверившись её желаниям, и она рассказала ему о том, что сочла нужным…
Корабль собирался войти в гиперпространство. Ждали только ее приказа. Нужно побыстрее принять душ и пройти в защитный отсек. Еле держась на ногах от усталости, Альма уселась за туалетный столик, чтобы удалить грим.
Она чувствовала себя разбитой. На душе было муторно, так же муторно, как в прошлом году, когда ей чуть не ампутировали руку. На одной из периферийных планет она пожала руку человеку из толпы, встречающей ее. Через день рука опухла и начала чернеть. Она сказала врачам, что лучше умрет, чем позволит ее отрезать. Ее убеждали, показывали протез. Уставясь в стену, она отрицательно мотала головой. Руку спасли.
Альма жирно мазнула кремом по щеке и ватным тампоном принялась снимать грим. Хороша бы она была с протезом и с этим красивым лицом… Носик изящный, брови, как и положено, блестящие и чуть темнее длинных ресниц, губы пухлые, овал лица идеальный. Альма всхлипнула. Лицо высокого светловолосого мужчины все время стояло у нее перед глазами. Вы очень красивы, прекрасная незнакомка. Вы необычайно умны, господин Икс. Еще я храбр и удачлив. Я найду вас…
— Цвета небесной лазури… — глотая слезы, прошептала она и отвернулась, чтобы не видеть в зеркале свое голубое лицо…
Лотис тронула за рукав Скальда, чтобы вывести его из задумчивости.
— По-моему, это даже красиво, — вдруг сказал он ей и улыбнулся.
— Ана, — позвала Лотис.
Свадебная процессия медленно пробиралась по горной дороге. Кони храпели на скользких поворотах, пугались пропастей, зияющих под ногами, и требовалось немало усилий, чтобы удерживать их под порывами ледяного ветра. Снежная крошка секла лица, люди были совершенно измучены.
Далибор ехал впереди, мрачный, как холодные скалы, громоздящиеся вокруг. Разум вернулся к нему — для того, чтобы вновь продолжились его мучения, и для того, чтобы он узнал: его невеста требует провести свадебный обряд в красивейшем из её замков, построенном на самой высокой горе страны. В этом была вся Дора — у неё всё должно было быть самое-самое…
Путь к месту бракосочетания занял у отряда Далибора целый месяц. Приближённые со страхом замечали, что день ото дня король становится всё оживлённее. К счастью, это не было похоже на возвращение безумия, но приступы его внезапной весёлости продолжали пугать окружающих.
Изматывающий путь в горах заканчивался. Петляющая дорога наконец привела к замку, вырубленному в скале, в самое поднебесье, и на последнем ее витке жениха встречала нарядно одетая, шумная пешая и конная толпа. О приближении отряда Далибора Доре донесли, конечно, заранее. Едва из-за поворота показались первые всадники, из встречающей толпы послышались приветственные крики. Дора, радостная, взволнованная, в шубе из горностая, на прекрасном белом коне, находилась в самом центре внимания и величественно отдавала приказы, упиваясь своей властью и своим счастьем… Её некрасивое смуглое личико раскраснелось, черные глаза лихорадочно сверкали.
Далибор увидел её и сразу помахал ей рукой. Она вспыхнула, затрепетала, пришпорила коня и полетела к нему. Подъехав, она всмотрелась в его осунувшееся лицо, но взгляд у короля был ясным, ничем не омрачённым, и Дора радостно засмеялась. Их кони заплясали рядом. Ей не терпелось прикоснуться к нему, и схватив Далибора за руки, она то прижималась к его груди, то поглаживала мех плаща, и всё время призывно смеялась, запрокидывая кудрявую голову.
Король спешился, взглядом приглашая её сделать то же самое. Он не сводил с неё глаз, и это пьянило её сильнее самого крепкого вина. Никого не замечая вокруг, они отошли к краю дороги, к самой кромке, обрывающейся в пропасть. Далибор окинул взором хмурые горы с шапками облаков, ставшими теперь такими близкими, с каким-то облегчением глубоко вздохнул всей грудью и повернулся к невесте.
— Где Ана? — вдруг спросил он.
Ничто не изменилось в его лице, оно по-прежнему оставалось безмятежным, как у ребёнка, но Дора сразу насторожилась.
— Аны нет, — с вызовом глядя на короля, дерзко ответила она. — Больше она нам не помешает.
Далибор кивнул. Она не знала, о чем он подумал, но он явно не расстроился от такого известия, напротив, ей даже показалось, что он повеселел. Или новость не оказалась для него новостью, хотя Дора и запретила всем говорить о том, что Ана умерла — до поры до времени. Пока королева не выйдет замуж за своего короля…
Далибор улыбнулся и протянул к Доре руки. Она резво прыгнула ему в объятия и принялась целовать в губы жадными, быстрыми, как укусы змеи, поцелуями. Он поднял ее на руки, покачнулся. Дора кокетливо засмеялась и погрозила ему пальчиком:
