Свет в оазисе (СИ) - Дельта Марк (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Похоже было, что этих воинов - то ли карибов, то ли столь воинственных таино, что их кроткие собратья считали их карибами, - пугало только огнестрельное оружие. Да и что еще могло остановить врага при таком численном перевесе, если не огонь?
Перевязать рану жгутом Мануэль не мог. Для этого требовалась посторонняя помощь. Теперь ему, возможно, предстояло истечь кровью.
Мануэль вспомнил Эсковедо и похолодел от ужаса. Наконечник этой стрелы тоже мог быть отравленным! Если это так, смерть наступит еще раньше, чем от потери крови.
Если бы только он побежал не справа, а слева от кактусов!
Если бы он остался в Ла Навидад, вместо того, чтобы сопровождать индианок!
Если бы он не остался в Ла Навидад, а вернулся с адмиралом в Кастилию!
Если бы "Санта-Мария" не разбилась на рифы!
Ему казалось, что терзаемое болью плечо в то же время немеет, теряя чувствительность. Мануэль понимал, что столь противоречивое переживание невозможно, что его породил страх оказаться отравленным. Сердце оглушительно барабанило в груди, как будто посылая толчками кровь к пораженному месту.
Надо было немедленно прогнать страх. Затуманивая мысли, он мог только помешать принятию быстрых и правильных решений.
Но ведь стрела действительно, возможно, отравлена, как и та, что поразила бедного, никому не причинившего зла Эсковедо!
Перед глазами Мануэля возник образ Педро, замученного до смерти теми, на кого он так хотел наброситься сам...
Заскрипев зубами, Мануэль, презирая себя за безволие, опять погрузился в бесполезные размышления о том, что было бы, "если бы". Ему казалось, что от него ускользает нечто важное, предельно важное, связанное с этими мыслями, отчего они, возможно, и не были лишены смысла.
Внезапно, всплыв яркими картинками, нахлынуло воспоминание, чуть не ослепившее Мануэля: зубчатые башни Гранады на холме; падающий с лошади рыцарь; рука, выпускающая меч. И сам Мануэль, полностью изменивший ход событий силой своего желания!
У саламанкского идальго перехватило дух. Ведь это же произошло на самом деле! Так ли уж важно, что другие об этом не помнят?! Он ведь это сделал! Это вовсе не привиделось ему в приступе безумия, как он сам себе внушил. В конце концов, будь Мануэль сумасшедшим, это давно проявилось бы еще в чем-нибудь.
Почему же он так испугался собственного дара, что гнал от себя воспоминание и в конце концов действительно забыл о случившемся?
Да потому что с детства знал, что колдовство связано с дьяволом! Что за это можно попасть на костер!
Но ведь он, Мануэль де Фуэнтес, не заключал союза с дьяволом! Уж это-то он знал наверняка. Скорее его заключили те, кто сжигали людей живьем. Да и что дурного было в спасении христианского рыцаря от руки сарацина?
Может быть, то, что из-за этого погиб мусульманин?
Нет, эта мысль была неверной. Не Мануэль де Фуэнтес придумал войны в этом мире! Кто-то в поединке должен был погибнуть. И Мануэль помог своему, а не чужому. Он сделал это не потому, что одна сторона в войне несла справедливость и истину, а другая была злодейской и сатанинской. И христиане, и мавры - просто люди со всем их причудливым переплетением светлых и темных качеств.
Мануэль поступил таким образом просто потому, что на войне, если уж не удалось ее избежать, надо помогать своим.
Так или иначе, но здесь, на Эспаньоле, в данный момент не было инквизиции, которая могла обвинить Мануэля в ереси или ворожбе. Здесь не было костров аутодафе. Не было альгвасилов и доминиканцев.
Здесь был колючий кустарник. Был нарастающий ветер, обещавший перерасти в очередной ураган. Были затягивающие небо тучи, взбухшие от желания излиться на землю. Были испуганные крики неизвестных европейцам птиц. Был непрекращающийся пожар в плече. Был страх умереть от яда. Было страстное желание избежать расправы со стороны кровожадных карибов, даже если на самом деле они и не карибы.
- Вот сейчас я и узнаю, привиделось мне все тогда под Гранадой или нет, - прошептал Мануэль. Закрыв глаза, он представил себе, как все происходило и как могло произойти.
У него возникло странное ощущение, словно через его сознание проходит нечто необъяснимое и бесконечное, какая-то всеохватная связующая ткань, в которую вплетены все судьбы и события - и те, что были, и те, что могли быть. Мануэль видел, как все произошло бы, если бы он, выскочив из своего укрытия за валуном, побежал слева от кактусовых зарослей, а не справа. Как бы он двигался, в какой участок леса попал бы, где бы в это время находились трое преследователей.
Множество возможностей возникало практически на каждом шагу, это было не два сценария, это были следующие друг за другом пучки сценариев. Они переплетались, и отслеживать один конкретный среди них было одновременно и мучительно, и восхитительно. В одних сюжетах присутствовала боль в плече, в других - смертельная тоска, в-третьих - отсутствие боли и ощущение полной безопасности.
И рядом со всем этим пребывала уверенность в том, что необходимо торопиться, что по мере того, как тот момент первого выбора - пойти справа или слева от кактусов - удаляется в прошлое, вариантов становится все больше, а способности ухватиться за какой-то один из них и распутать его, чтобы он сбылся, - все меньше.
"Возможностей становится больше, а возможности - меньше!" - пришла в голову парадоксальная мысль.
Мануэль поспешно зацепился за один из вариантов развития событий. Для этого ему пришлось совершить усилие, но объяснить словами, в чем это усилие состоит, он бы не сумел. Мириады крошечных подробностей стали заполнять его сознание, угрожая затопить его. Однако Мануэлю как-то удалось удержать внимание на выбранном рисунке в ткани бытия...
...Только бы добраться до крупного серого камня, расположенного примерно на полпути до кустарника!
Это ему удалось. Пытаясь отдышаться, Мануэль осторожно выглянул из-за валуна. На вершине холмов все еще двигались люди, но ниже, между соснами, никого не было видно.
На пути к заветной цели, прямо за валуном, росли кактусы в человеческий рост. Бежать к кустарнику можно было либо справа от них, либо слева. На раздумья времени не было, и Мануэль, не полагаясь на сей раз на удачу, бросился вперед, обогнув заросли слева...
...Мануэль открыл глаза и задохнулся от восторга. Он находился за кустарником, но не там, где в первый раз.
Стрелы в плече не было!
Раны не было!
Пульсирующей боли не было!
Карибского яда в теле не было!
Если не считать небольшого головокружения после круговерти событий, которые пронеслись только что в его сознании, Мануэль не испытывал никакого неудобства.
Итак, он действительно умеет менять реальность!
Или, может быть, это дано всякому, но люди просто об этом не подозревают? Нет, вряд ли. Подобная способность, будь она всеобщей, не осталось бы тайной для всего человечества с древнейших времен. О ней писали бы греческие трагики и римские поэты, а нынешние флорентийские скульпторы ваяли бы волшебников, плывущих по ткани бытия.
Мануэль почувствовал прилив благодарности к Алонсо, который рассказал ему во внутреннем дворике кордовского дома своего дяди о том, что реальность похожа на сон. Именно эта мысль толкнула Мануэля под Гранадой на отчаянный шаг, ставший спасением для Гарсиласо. Молодой начитанный мориск оказался прав! Явь похожа на сон, она текуча, податлива и подчиняется воздействию мысли. Если бы не тот разговор в патио, Мануэль так и прожил бы весь свой век, даже не подозревая, что может изменять действительность!
Он - волшебник! Такова реальная ситуация. Мануэль мог отрицать в себе этот дар, мог на годы предать его забвению. Или же - пользоваться им, как сделал только что. Ведь фактически благодаря способности изменить ход событий силой воображения он уберегся сейчас от верной смерти. Даже если бы стрела не была отравленной, разве был бы он в состоянии продолжить свой путь к форту через незнакомую, поросшую зачастую непроходимыми зарослями местность, не ведая точного пути, с открытой раной в плече, которую он даже не мог перевязать, чтобы остановить кровь?
