Колодцы ада - Мастертон Грэхем (Грэм) (книга жизни txt) 📗

— Что за черт! Что с ней? — спросил он, с трудом переводя дыхание.

Он опустился на колени рядом с мышью и принялся рассматривать ее поближе. Мышь слабо пискнула, но не попыталась бежать. Она, впрочем, и не могла. Начиная с середины спины, вся вторая половина тела мыши была покрыта каким-то темным чешуйчатым наростом, придававшим ей сходство с большим черным жуком. Даже задние ноги были поражены и напоминали когти с шероховатой поверхностью. Каждая чешуйка на спине и боках мыши зеленовато-черно поблескивала, а по краям была неровной.

Я поднялся на ноги и пошел к раковине помыть руки; мои колени тряслись от страха и отвращения. Я чувствовал эти чешуйки, когда поймал мышь, но подумал, что это просто острые коготки. Выпитое пиво зашевелилось в желудке и поднялось к горлу, и мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы уговорить его вернуться на место.

Дэн стоял на четвереньках и подталкивал мышь пластиковой линейкой.

— Ты когда-нибудь такое видел? — спросил он у меня.

Я покачал головой.

— Надеюсь, больше я такого не увижу.

Дэн перевернул мышь на спину, и она лежала и дрыгала ногами в воздухе, попискивая время от времени. Под ребрами ее тело пошло складками, как у улитки или мокрицы. Когти на задних лапах были похожи на зубья пилы, а сами лапы конвульсивно подергивались.

— Что же нам с тобой делать, малышка? — сказал Дэн.

Мышь пискнула и завертела головой.

— Ты не подашь мне вон ту проволочную клетку с подоконника? — попросил Дэн. — Я присмотрю за нашим другом, а то еще убежит.

— Никакой он мне не друг, — сказал я, идя через лабораторию.

На обратном пути я взглянул на блюдце с пробой воды Бодинов, стоявшее на столе Дэна. Рядом был мышиный кал, и из плошки было порядком отпито.

Я вручил клетку Дэну. Я не знал, что сказать. Но когда он аккуратно поднял мышь и на конце линейки просунул ее, почти безжизненную, сквозь дверцу клетки, я кашлянул и сказал:

— Дэн?

2

Я набирал номер Бодинов четыре раза, но в ответ слышал лишь длинные гудки. Я взглянул на стенные часы. Был уже десятый час, и в доме должен был кто-нибудь быть. В конце концов, в это время Оливер спит, и, если Джимми и Элисон куда-нибудь ушли, они должны были оставить с ним няню. Я подождал некоторое время, потом положил трубку на рычаг и встряхнул головой.

— Или их нет, или они не подходят к телефону.

Дэн все еще занимался чешуйчатой мышью, пристально наблюдая за тем, как она пыталась передвигаться по клетке. Выглядело это достаточно омерзительно, так что мне пришлось отвернуться, но я все равно слышал, как ее чешуя и насекомоподобные когти скребли по проволоке.

— В таком случае, — сказал Дэн, — нам лучше, по-моему, поехать и предупредить их лично. Я не уверен, что причина тому, что ты видишь, — вода. Может быть, она тут и ни при чем. Но рисковать нельзя. Особенно, когда это касается жизни людей.

— Я отвезу тебя, — сказал я ему.

В последний раз взглянув на мышь, вид которой вызывал тошноту, мы закрыли лабораторию и спустились вниз. Мы пересекли лужайку быстрым шагом, перешедшим в рысь, когда мы приблизились к автомобилю. Было так холодно, что ветровое стекло покрывал морозный узор, а капот тускло отливал зеленью в свете уличных ламп.

Я открыл дверь, и мы забрались внутрь. Шелли с надменным и обиженным видом перебрался на заднее сиденье.

— У тебя воняет кошкой, — сказал Дэн, когда я заводил мотор. — Как ты переносишь это?

— По крайней мере, это натуральный запах, — ответил я, подав назад и выезжая на основную дорогу.

— А что, по-твоему, ненатуральный? — спросил Дэн.

Я проехал к углу лужайки, повернул направо и выехал на дорогу 202, миновав угол кладбища, могильные камни которого выглядели белее и холоднее, чем обычно.

Я свернул налево и взял курс на север. Дэн достал блокнот и принялся писать неразборчивыми каракулями тупым обгрызенным карандашом.

— А если это вода? — спросил я его.

Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом.

— Если — что?

— Ну, если вода сделала такое с мышью, что будет с людьми?

— Не имею ни малейшего представления. Иногда химикаты или микробы действуют на маленькие существа, такие как крысы или мыши, но на людей не действуют. Возьмем сахарин. Он вызывал рак у лабораторных крыс, но нет доказательств, что на людей он действует так же. То же самое и со многими микробами, которые калечат и убивают грызунов, но не представляют опасности для людей.

Я свернул на 109-ю дорогу. Темное шоссе было усыпано мертвыми листьями и покрыто белым, сверкающим, похожим на сахар инеем.

— Лучше бы они подошли к телефону, — сказал я. — Я был бы уверен, что с ними все в порядке. Я хочу сказать, что им нужно было бы подойти к телефону.

Через пять-десять минут езды в холодной темноте мы приблизились к дому Бодинов. Я нажал пару раз на гудок, когда мы свернули на подъездную дорогу, но дом казался заброшенным. В окнах не горел свет, лишь одиноко светилась лампа на веранде и занавески были отдернуты. Я остановил автомобиль, и мы вылезли. Шелли с благодарностью вернулся на переднее сиденье, наслаждаясь теплом, которое осталось от Дэна.

— Джимми! — позвал я. — Элисон!

Ответа не было. Дом оставался безмолвным, и такое же безмолвие царило вокруг, лишь иногда похрустывали листья. Я прошел на задний двор, но там тоже не было ни души. Грабли Джимми стояли там же, где он оставил их днем, у коричневых перил. Дверь на кухню, открытая, поскрипывая, хлопала на ветру.

— Они могли куда-нибудь уехать на вечер, — предположил Дэн. — Может быть, они где-нибудь заночевали.

— Они мне ничего не говорили.

— Не все обязаны спрашивать твоего разрешения, чтобы куда— нибудь поехать. Ты ведь просто водопроводчик.

Я не был настроен спорить. Что-то странно пугающее было в безмолвии дома Бодинов. Окна походили на пустые глазницы, в проводах гудел ветер. Дэн сзади кашлянул и поворошил ногой сухие листья.

Я поднялся по ступеням и, открыв противомоскитную сетку, потянул за ручку двери. К моему удивлению, она была не заперта. Я приоткрыл ее и выкрикнул имена Бодинов в холодную темноту кухни.

Дэн сказал:

— Ты зря тратишь время, Мейсон. Их здесь нет. Может, они сейчас у Кларка в Вамингтоне.

Напрягая глаза, я всматривался в темноту. Я увидел край кухонного стола, но не было похоже, чтобы там кто-нибудь был.

— Джимми? — позвал я погромче, но ответа не было. — Не похоже на Джимми. Он не оставляет дом открытым, — заметил я.

Дэн пожал плечами.

— Может быть, он забыл. Подумал, что закрыл, а оказалось, что нет.

— Не знаю, — медленно сказал я. — На Джимми совсем не похоже.

Я открыл дверь полностью и вошел. Кухня была погружена в темноту, и в углах шевелились неясные тени. Я услышал скрип и замер, думая, уж не чешуйчатые ли это мыши, но скрип повторился, и я понял, что это просто доски пола. Кран на кухне был приоткрыт, из него с тихим бульканием капала вода. На цыпочках я прошел через комнату, по дороге наткнувшись на стол, и закрутил кран. Все водопроводчики не переносят звук капающей воды.

На мгновение я замер, весь обратившись во внимание и слух. Дэн вошел через кухонную дверь, противомоскитная сетка с шумом захлопнулась за ним.

— Т-с-с, — сказал я.

— А что такое? — хрипло прошептал он.

— Я не уверен. Ты что-нибудь слышишь?

— Нет, вроде. Почему ты не включишь свет? Любишь пугаться?

Я повернулся и, нахмурившись, посмотрел на него.

— Это кто пугается?

Мы стояли в тишине и ждали. Мы простояли так целую минуту, — кто когда-нибудь стоял в тишине, знает, как это много. Я был уверен, что где-то в доме капает вода.

Я сказал Дэну:

— Ты слышишь, как капает вода?

— Вода? — удивился он. — Что ты имеешь в виду?

— Слушай.

Мы напряженно вслушивались, и оба услышали одновременно: где-то мерно, с резким звуком капала на ковер вода. Звук подсказал мне, что ковер промок насквозь.