Легионер против Синаджу (Легионер II) - Аливердиев Андрей (прочитать книгу TXT) 📗
Старик знал больше меня. И я настроился слушать.
Однако, к своему разочарованию, ничего принципиально нового я от него так и не услышал. В несколько искаженной форме он поведал легенды, что я уже слышал, или, точнее, видел от пумы в Колумбии и совсем недавно от Того, кто идет по кронам деревьев.
От рассказов он перешел к анализу. И могу подтвердить, весьма интересному анализу. Он говорил, что большинство людей живет инстинктами, не задумываясь о глубинных мотивациях своих поступков. Что, если бы они их осознавали, то были бы не так неуемны в своих потребностях. Что европейская цивилизация противна природе, и, как это ни парадоксально, не развивает разум, а лишь придает лоск, и, что самое главное, разрушает естественные связи. И в противовес этому цивилизации индейцев были гармоничны.
- Но они не смогли защитить себя, - вырвалось у меня.
- Это так. Когда они подумали о защите, было поздно.
- То-то и оно. - На этот раз говорить начал я, - Тут резонно вспомнить о европейце, негре и бананах.
Он удивленно посмотрел на меня.
Казалось, он был удивлен, что я вообще могу говорить.
- Так вот, - начал я. - Лежит под пальмой негр и ест бананы.
Подходит к нему европеец.
- Давай, - говорит, - соберем бананы, продадим их и получим кучу денег. С этими деньгами ты сможешь делать, что хочешь. Хоть просто лежать и есть бананы.
- А что я сейчас делаю?
Просто лежу и ем бананы.
Вот эта притча, или анекдот, не знаю, как правильно выразиться, как раз дает представление о двух подходах к жизни. Ты защищаешь подход негра. Но правда состоит в том, что европеец не будет уговаривать дикаря делать что-то, а просто наведет на него ружье и заставит. Во всяком случае так было на протяжении всей истории.
- Пример хороший, - ответил мне старик. - Но ты упрощаешь. Я вовсе не призываю лежать под пальмой, есть бананы и ничего не делать. Я говорю, что надо жить в единстве с природой. А это совсем другая разница. Но одно ты подметил правильно. Недостаточно просто жить в единстве с природой. Надо иметь достаточно сил, чтобы защитить себя от внешних врагов. Наши предки не имели достаточно сил. Видимо, чтобы победить врага, надо вжиться в него и воспользоваться его же оружием.
- То есть, чтобы убить дракона, надо самому стать драконом? - спросил я, и сам удивился аллегоричности своей речи.
- В какой-то степени, да. Поэтому многие не выдерживают этого испытания. Ведь если даже дракон убьет дракона, то общее число драконов останется тем же. Поэтому самым важным является понять дракона, вжиться в его шкуру, стать таким, как он, но не стать им.
Я слушал внимательно, и он продолжил:
- Мы стоим на пороге великих событий.
Тот, кто идет по кронам деревьев, вышел на большой путь. Теперь нам предстоит возвращение утраченного.
Я старался не предавать словам старика большего значения, чем они его имели. Но все же мурашки пробежали по моей спине. Судя по всему, совсем не исключено, и даже более чем, вероятно, что мне в самом недалеком будущем предстоит ввязаться в крупную борьбу. Борьбу, действующими лицами которой выступали древние, почти забытые боги. Пока это дало мне силы. Но, кто мог мне сказать, что это принесет мне потом? Тем более, будучи не совсем индейцем, или, точнее, совсем не индейцем, я не мог точно и утвердительно ответить на самый простой вопрос: "А мне это нужно?".
Но, памятуя, что слово - серебро, а молчание - золото, я не стал задавать ему этого вопроса.
Честно говоря, я, грешным делом, надеялся, что он начнет учить меня пользоваться новыми возможностями, и поведет дальше по пути воина, по которому я, сам того не подозревая, пустился три года назад. Однако я круто обломался. Он только довез меня до Барстоу, и высадил возле автобусной остановки.
Однако все же наша встреча была полезной. По крайней мере, теперь я знал, что я - не один.
Дома
Через сутки, я, наконец, добрался до дома. На мне, как вы помните, висели два моих котенка и обещание следить за ними, так что исчезнуть просто так я никак не мог. Так что, я решил принять все меры предосторожности и продолжить свою обычную размеренную жизнь. Моим, так сказать, основным законным бизнесом был маленький антикварный магазин, купленный сразу вместе с домом. Дела в нем шли совсем не хорошо, и я по уши погряз в их исправлении. По крайней мере - для налоговой инспекции, конфликтовать с которой я не имел ни малейшего желания. Но это могло подождать до завтра, а пока нужно было привести себя в порядок. Принять ванну, выпить кофе...
***
Когда я окончательно смыл с лица мыльную пену, и посмотрел в зеркало на свое бритое лицо, я чуть не вздрогнул от неожиданности. Тот, кто смотрел на меня из зеркала, был совсем не похож на того, кого я привык там видеть. Нет, это, конечно, был я. И черты лица были моими. Почти. Именно почти. Едва заметные изменения, делали лицо совершенно другим. Особенно изменился взгляд. Из, что греха таить, неуверенного и рассеянного, он стал жестким и пронзительным. И это была не умная рожа, сделанная перед зеркалом. Надо было признать, что я изменился.
Когда это произошло? И почему именно сейчас я обратил на это внимание? И вслед за этими вопросами я пустился по тропе воспоминаний.
Детство. Отрочество. Юность.
Университет. Легион. Легион... За каким чертом я поехал туда? Глупый вопрос. Конечно, это было бегство. Бегство из разоренной Родины в поисках лучшей жизни. Просто жизни. А тут подвернулся напарник...
Конфликт, так сказать, с дисциплиной.
Разрыв контракта. Вербовка в особый отряд. Я еще удивился, как легко меня туда приняли. Тогда я не знал, что там нужны были именно идиоты, которых собирались послать практически на верную смерть. Это уже был не легион. И хотя рабочим языком оставался французский, я не уверен, что эта была французская организация.
Африка. Бурунди. Руанда. Конго. Ангола.
Везде мы сеяли смерть.
Негр, который бросился с ножом на автомат. Я выстрелил в него из подствольного гранатомета. Не знаю, как я остался тогда жив. Лицо этого человека многократно возвращалась потом во снах. Он был не первый, кого я отправил к праотцам, но первый - кого так. Потом были другие.
