Возвращение - Фирсов Владимир Николаевич (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Что же тебе, друг сердечный, будет за это? — полюбопытствовал Дед.
— Я думаю, отстранят от полетов.
— Надолго?
— Может быть, и навсегда. Чтобы другим неповадно было.
— Чем же ты будешь заниматься?
Росин пожал плечами. Жизни без полетов он себе не представлял. Конечно, есть еще авиация, космос, можно работать в том же Институте времени — конструктором или хрономехаником, но это все не то. Много лет он готовил себя к полетам в страшный и таинственный XX век — век, решивший судьбу человечества, — а теперь все идет насмарку. Правда, о проступке своем Росин не жалел и на заседание трибунала явился с чистой совестью.
После перерыва спорили долго. Наконец слово взял профессор Свет.
— Как известно, Институт времени по решению Совета пяти планет выполняет одну-единственную практическую задачу, я бы сказал, даже миссию — будь в нашем языке более возвышенные слова, я употребил бы их, но таких слов я не знаю. Никаких экскурсий в прошедшие или будущие века, никаких встреч с умершими или еще не родившимися родственниками и так далее. Задача полетов такова: показать наше настоящее героям минувших войн и революций, показать борцам за свободу то будущее, за которое они боролись, терпели лишения и муки, отдавали жизнь.
Вы знаете также, что хроноплавание требует гигантских затрат энергии и наши возможности пока, увы, очень ограниченны. Поэтому каждая кандидатура — я имею в виду тех, кого мы решаем привезти в наше время, — тщательно изучается, исследуются все обстоятельства, прослеживается возможность возникновения исторических катаклизмов. Именно с целью их предотвращения было принято жесткое правило — изымать людей из прошлого перед самой смертью, чтобы полученная ими здесь информация уже не могла с их помощью распространиться и тем самым изменить естественный ход последующих событий. Так было со Спартаком, с Пугачевым, с пятью казненными декабристами. Должен признать, что мы переосторожничали, и, судя по всему, правы сторонники теории затухания. Роль личности в истории исследовалась величайшими умами прошлого, и их выводы о локальности эффекта существования и деятельности даже самых выдающихся личностей сегодня в целом подтверждаются экспериментально. Я не буду напоминать имен тех, кто мнил себя владыками мира. Что осталось от них в истории? В лучшем случае строчка в энциклопедии. История человечества — это история борьбы классов, и только в этом аспекте мы должны, по-видимому, рассматривать практическую деятельность Института времени по проникновению в прошлое с целью кратковременного изъятия из него выдающихся личностей. История свободной Земли, история коммунистической Земли несокрушима. Могу с твердой убежденностью заявить, что никто и ничто не сможет отклонить человечество с избранного им пути, помешать нам, существенно что-то изменить в нашей жизни. Тем не менее, установленные для хронолетчиков правила еще никто не отменял, и Росин их нарушил.
В чем его вина? Во время вынужденной посадки Росин пренебрег мерами безопасности и покинул аппарат, в результате чего попал в плен к фашистам, наступавшим на Москву. К счастью, он был отбит партизанами, после чего разработал и осуществил операцию по спасению командира партизанского отряда, которого и доставил в наше время. Все это было сделано стихийно, без какого бы то ни было зондирования, без прогнозирования катаклизмов. Кроме того, он обещал вернуться обратно и дал понять там, в XX веке, что возвратит партизанам их погибшего командира живым и здоровым. Следует еще упомянуть, что во время своего пребывания в прошлом Росин участвовал в боях и сам, лично убил минимум трех человек.
— Не человек — фашистов! — закричал Дед, вскакивая. — фашисты — это не люди!
— Принимаю вашу поправку, Николай Тимофеевич, — кивнул ему профессор. Итак, Росин убил трех фашистов, в чем, кстати, совершенно не раскаивается. И я его понимаю, потому что читал его отчет о допросе, которому он подвергся в плену. Однако в результате его импульсивных и непродуманных действий мы столкнулись с трудными проблемами.
Чтобы присутствующим стали ясны эти трудности, мне придется напомнить некоторые подробности наших проникновении в прошлое. Вначале, опасаясь катаклизмов, мы спешили вернуть “временников” — этим не очень удачным термином мы называли первое время людей из прошлого, временно доставленных сюда, — спешили вернуть их в свое время. Так, первый “временник” пребывал в XXV веке только один час. Спартаку было предложено остаться у нас навсегда. Напомню, что мы его сняли ночью с креста в состоянии клинической смерти, и нам ничего не стоило подменить тело муляжом или просто пустить слух, что оно похищено. То же самое — остаться в нашем времени — мы предлагали потом всем. Однако к их чести ни один — я повторяю, ни один — не пожелал остаться в чужом для него веке, хотя возвращение означало для каждого смерть, а порой мучительную смерть.
Во избежание жестокого шока у “временников” всей правды им сразу не раскрывали — Николай Тимофеевич может подтвердить это. Для каждого из них готовился свой вариант будущего. Например, для Спартака — будущее без рабства. Ему было сообщено, что начатое им восстание победило по всей Италии, а потом и в других странах, что его имя широко известно и всеми почитаемо. Для декабристов мы приготовили вариант будущего без крепостного права — нечто вроде демократической республики — ну и так далее. Тем не менее все “временники” возвратились в свою эпоху. Наши немногочисленные пока проникновения в прошлое никаких изменений в естественном ходе событий не вызвали.
Однако в случае с Росиным все обстоит иначе. Хотя с формальной стороны изъятие было совершено в самый подходящий момент — за несколько секунд до смерти, Росин вмешался в происходящие события. А это значит, что после возвращения Николая Тимофеевича в отряд вся информация — об исходе войны, о нашем времени — попадает в XX век.
Тут сердце партизанского командира не выдержало. Он вскочил и закричал на весь зал:
— Вот вы твердите одно и то же: информация, информация! Да мы и без вас знали, что фашистов побьем, не знали только когда. Так что это не новость и не секрет. Да и не поверят мне, если скажу, что войне еще четыре года тянуться. А если поверят? Зубы сильнее стиснут и так же будут драться. Ну, расскажу я им еще про все ваши кнопочки-экранчики да марсианские ракеты — это же мелочи! Мы за свое будущее дрались, верили в него, а с кнопочками оно будет или без, так это дело десятое. И вы Владимира не осуждайте — правильно он воевал, правильно фашистов пострелял. Они для вас далекое прошлое, тени позабытые, а для нас они вполне настоящие. И когда они его сапогами пинали, требуя, чтобы он их в свой аппарат впустил, так они это всерьез делали. Вон врач сидит, он не даст соврать — два ребра вашему пилоту сломали…
Когда Дед утихомирился и сел в кресло, профессор Свет обвел глазами зал, вздохнул и тихо произнес:
— Мне недавно одноклассник сына сказал: наши предки боролись за то, чтобы сделать счастливое будущее для нас. А наш долг — создать счастливое прошлое для них…
Желающих выступать больше не нашлось. Вскоре экран высветил результаты голосования и решение Трибунала Чести: пересмотреть Положение об интрахроноплавании и в связи с этим просить Совет пяти планет обсудить эту проблему; в соответствии с действующим Положением (252 голоса против 248) Владимира Росина отстранить от полетов, разрешив ему в исполнение данного партизанам обещания доставить их командира в XX век (в качестве сопровождающего, без права пилотирования).
5
Рев танкового двигателя вместе с морозным воздухом врывался в распахнутый люк хронолета. Чумазый танкист, высунувшись из башни, ничего не понимая, смотрел то на партизан, тискавших в объятиях веселого бородача в телогрейке, которого пять минут назад он сам примчал сюда умирающим, то на диковинный летательный аппарат без крыльев, колес и пропеллера, бесшумно спустившийся с неба. Через люк Росин видел, как танкист что-то закричал ему, показывая на аппарат, ни слова не расслышал и на всякий случай показал, что все “на большой” — высунул кулак с оттопыренным большим пальцем. Танкист заулыбался и стал махать летчикам шлемом. “Тридцатьчетверка” взревела, крутанулась и помчалась через лес, поднимая фонтаны снега, — догонять свою часть.
