Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I - Гелб Джефф (книги серии онлайн txt) 📗
Сиритис был мертв. Его мозг сгорел.
А до начала нового семестра осталось всего несколько дней.
Франклин отправил Кеннету Нуффилду несколько осторожных сообщений. Ему было совершенно ясно, что Сиритис и Нуффилд очень любили друг друга. Франклин пытался представить, что должен сейчас переживать Нуффилд. Все вдохновение, которое вызывали раньше исследования, испарилось, потому что найти факты не представлялось возможным. Стало сложно концентрироваться, Франклин легко отвлекался. Он снова перечитал рассказы — все работы Олдриджа, — но между строк не нашлось ничего нового. Ему требовалось нечто такое, что помогло бы преодолеть пропасть, возникшую после смерти Сиритиса, и за неделю до начала занятий Франклин получил это «нечто».
Небольшую посылку от Кеннета Нуффилда, с марками и штампами Соединенного Королевства. Внутри нашлась записка от Нуффилда, где в частности говорилось: «Ваш интерес к автору стал источником многих радостей Джона. Он говорил, что Вы дорожите им, и я уверен, Джон хотел бы, чтобы это принадлежало вам». Во внутреннем пакете, запечатанном пленкой и клейкой лентой, лежал экземпляр «„Пира“ и других», принадлежавший Сиритису. В точности такой, как Джон его описывал: грубые страницы, скользящая обложка и прочее.
Дрожащими (от радости, конечно, и от нетерпения) руками Франклин держал то, с чем можно было поставить настоящий эксперимент. Ему хотелось попробовать то, на что в свое время так и не решился Сиритис, вот только попробовать по-своему, немного под другим углом. Что, если открыть книгу на определенном рассказе и только потом положить ее под подушку? Можно ли управлять снами, которые навеет книга, погружаться в ужас (или экстаз) по собственному выбору? Или вся мистическая аура сборника была дутой?
«Так живут истинные писатели, — думал Франклин, — пылают изнутри и ищут выход для своих желаний».
Он хотел выяснить, что знал о женщинах Херман Бэнкс, как он покорял их. Вымышленный персонаж являлся проекцией самого Олдриджа, а в тексте содержалось больше, чем мог понять непосвященный читатель. В «Пире» скрывалось множество тайн. Узнав то, что прячет доставшаяся с таким трудом книга, Франклин сможет не только завершить академические исследования, он изменит и улучшит саму свою жизнь.
Узнать любовь, которая, как и тайна, всегда бродила по самой кромке восприятия, но не давалась в руки.
Когда Франклина обнаружили, то, что от него осталось, напоминало сувенирную фигурку из мыльного камня, слегка подкопченную по краям. Фигурка лежала в позе эмбриона: Франклин спал во время пожара. Ни утечки газа, ни опрокинувшейся свечи, ни сигареты, ни намека на самоубийство обнаружено не было. На его лице застыло выражение полного спокойствия и умиротворения, точнее — запеклось, как обожженная глина. Кровать прогорела, пружины наполовину расплавились, балки в стенах не вынесли невероятного жара, но на теле Франклина не нашли ни гари, ни пыли, ни ожогов. Температура при пожаре была такова, что во всем доме не уцелело ни одной книги.
СТИВ НАЙЛЗ
И вся эта кровавая дрянь
Когда я очнулся, Эль Борода де Психо уже пытался отпилить ржавым скальпелем кусок моего бедра. Штанину он разрезал, и сочная мясистая часть была в полном его распоряжении.
Скальпель уже прижался к моей плоти, но тут он остановился, увидев, что я открыл глаза.
Все, чувак, ты покойник.
Вот ведь тупые каннибалы.
Все началось несколько дней назад, когда мне позвонил парень, который говорил с парнем, который знал ту леди, которая упоминала, что семья ее брата пропала на пустынном участке калифорнийского хайвея.
Я все это выслушивал, потому что парень — первый в цепочке — попался придурочному вампиру, а я спас его задницу, пристрелив тварь до того, как она разорвала его на части. Вот он и позвонил отблагодарить.
— До сих пор не могу поверить в случившееся. — У него был тонкий визгливый голос, который вызывал желание стукнуть его молотком.
— Ну так поверь и успокойся! — рявкнул я, пытаясь от него отвязаться.
Ну не нравится мне идея такой дружбы. Я тебя спас. Скажи спасибо и вали на фиг. Все, точка.
— Мистер Мак-Дональд, я просто не знаю, как вас отблагодарить.
— Рад был помочь.
И все, я заткнулся. Если он собирается продолжать тему, пусть ноет в пространство. Мне есть чем заняться. У меня пачка болеутоляющих ждет не дождется вдумчивого поедания.
— Но есть кое-что еще…
Твою мать. Начинается.
— У меня есть друг, который встречается с одной леди, и вот она говорила, что ее семья так и не приехала домой, отправившись из Вегаса в Лос-Анджелес.
Я уперся лбом в столешницу.
— Позвони в полицию. Это пропажа людей. А я занимаюсь только странными делами.
— Но она так об этом рассказывала, что… Это очень и очень странное дело.
Как же я хотел от него избавиться!
— Как зовут леди, номер ее телефона?
— Я… сейчас посмотрю.
Его визг гулял по остаткам моих нервов, как ржавая бензопила.
— Келли Хьюджс. Она живет в Глендейле.
Он дал мне номер и снова поблагодарил. Я пожелал ему всего хорошего и повесил трубку. Вот же хрен.
На девяносто процентов моя деятельность зависит от чутья. Вот почему я взялся за дело визгливого поросенка. У людей тоже есть чутье на странное и сверхъестественное. Они подсознательно понимают то, чему изо всех сил сопротивляется сознание.
Меня всегда спрашивают, почему только я могу видеть чудищ и монстров в темных уголках мира, и я всегда отвечаю, что это из-за чутья. А еще из-за того, что меня не раз и не два гоняли по всему городу уроды и монстры, так что мне хватило примеров, чтобы понять: есть дрянь, которой наплевать на все законы логики. Вот взять и наплевать.
Я подъехал к дому Келли в Глендейле. Жила она в такой же испанской аптечке, как и я, вот только ее домик был опрятным и чистым, оградкой служил белый штакетник, а под окнами висели контейнеры с цветами. Меня от этого затошнило.
Женщина оказалась приятной. Сказала, что ничего не слышала о своем брате Андре, его жене Дебре и об их сыне, восьмилетием Дуге, после того как несколько дней назад они сказали, что скоро приедут. Ехали они на серебристом фургоне «вольво 2004». На звонки не отвечали. Она пыталась обращаться в полицию, но там были больше увлечены поеданием пончиков, и леди призналась мне, что готовится к худшему.
Вроде бы обычное дело, но мое вышеупомянутое чутье сигналило о том, что оно как раз серьезное. Семьи не исчезают вот так, на шоссе посреди ночи. Я выспросил у нее нужную информацию, взял описания внешности и номера телефонов. Ну, как положено. И понял, что могу начать с отслеживания банковских карт и звонков, чтобы определить, где именно пропала семья.
В полиции работают тормоза. Последний раз Андре Хьюджс пользовался кредиткой на дальней заправке на хайвее № 15, между Лос-Анжелесом и Вегасом. Что меня заинтересовало, так это сумма. Он запросил 40 баксов, но так и не снял. Либо что-то случилось и их обманули, либо продавец решил, что деньги им не нужны. Так или иначе, а я чуял проблемы.
В ту же ночь я прогнал «нову» по всему пути. Партнера брать не стал, у него была назначена встреча с какими-то гулями, недавно приехавшими из Европы в Лос-Анджелес. В последнее время наблюдался неслабый наплыв дружелюбной нежити. Следовало бы это прояснить, но, честно говоря, мне было плевать, пока они никого не съели.
Путь оказался длинным и скучным. На дороге почти не было других машин. Середина недели и поздно, не самое горячее время для езды в Вегас. Я проглотил пару амфетаминок, кодеин, чтоб не дергаться, и заполировал все это виски и самокруткой.
От такого коктейля в голове зазвенело; ночь в пустыне, холмы вдали и широкая пустая трасса заиграли яркими цветами, и меня пару раз тряхнуло по делу, особенно когда я увидел старую заправку с древними насосами и забегаловку, больше похожую на декорацию к «Гроздьям гнева».
