Фантомная боль - Тырин Михаил Юрьевич (читать книги полные TXT) 📗
Еще Антону пришла мысль, что над законами ремесла не властно время. Сколько сотен лет прошло, как была придумана первая гайка, и до сих пор не ушли в прошлое гаечные ключи. Ящик с их бронзовыми заготовками стоял рядом с проходом. Обычные гаечные ключи – они ничем не отличались от тех, которыми пользовались сто лет назад. Разве что теперь их изготовление было доверено не рабочему в промасленном халате, а станку-автомату.
Антон набрел на помещение с прозрачными стенами, за которыми стояли шкафы с документацией, компьютеры, письменные столы. На одном из них лежал раскрытый журнал, а рядом – авторучка. Видимо, какой-то инженер или контролер ушел однажды вечером, намереваясь назавтра закончить работу, но так и не вернулся. Антону захотелось войти и посмотреть на последние записи в журнале, но офис был заперт, а ломать дверь или бить прозрачные стены рука не поднималась. Да и не было в этом никакой необходимости.
Побродив по цеху еще немного, Антон нашел выход на крышу. Там, на огромной высоте, заброшенность чувствовалась еще острее. Антон смотрел на столбы ректификационных колонн, коробки еще целых, но уже начинающих ветшать зданий, скопления почерневших резервуаров с мазутом, паутину дорог, эстакад... Казалось, эта железная черная громада, выросшая среди болот и тайги, не сможет существовать отдельно от человека, забытая и брошенная им. Человек не для того создавал это, чтоб бросить ржаветь и умирать в запустении.
В центре крыши стоял, опираясь на канатные растяжки, высокий шпиль громоотвода с лесенкой и площадкой на вершине. Антон взялся за шершавые от ржавчины перекладины и полез вверх – ему захотелось увидеть еще больше.
Поднявшись на площадку, Антон стал как бы больше видеть и слышать, острее чувствовать холод и ветер. Оказалось, комбинат не такой уж пустой и мертвый. Кое-где поднимались струйки дыма или пара, откуда-то доносился гул, который то усиливался, то пропадал.
Внезапно Антон заметил красную точку, которая двигалась где-то далеко. Потом – еще одну, уже гораздо ближе. Это были пожарные машины. Комбинат действительно тщательно охранялся, поэтому и не превратился в развалины, как все вокруг.
Антону вдруг стало неуютно – он висел под самым небом, открытый любому случайному взгляду. Он поспешно спустился на поверхность крыши и вернулся в цех. Торопливо сбежал по бесконечно длинной лестнице, прошел между молчаливых железных рядов, свернул за угол – и увидел «Рэптор».
Что-то было не так.
Это было лишь первое впечатление, но оно заставило Антона остановиться и сделать шаг назад.
Однако он мог бы не прятаться. Ни в машине, ни рядом с ней никого не было. Антон вдруг увидел, что заднее стекло вдребезги разбито, а по двери идет цепочка маленьких черных дырочек. Следы пуль.
Антон еще больше попятился и шагнул за могучее железное тело фрезерного станка. Он замер – в цехе было абсолютно тихо. Просидев минут пять, прислушиваясь к тишине, он так и не уловил настораживающих звуков.
Прятаться больше не имело смысла. Антон наконец решился подойти.
Джип был изрешечен пулями. Антон не понимал, как он мог не услышать стрельбы, находясь не так уж далеко – всего в сотне метров над местом перестрелки.
Под ногами хрустнуло битое стекло. Антон посмотрел вниз и увидел темные пятна крови. Кровавые следы тянулись в сторону – в темную щель между штабелями металлических ящиков.
В груди образовался колючий ледяной ком. Он разрастался, проникал всюду, и уже казалось, что руки, ноги – все схвачено льдом и не способно двигаться.
Однако Антону пришлось пересилить себя. Тихо-тихо, словно опасаясь разбить эту хрупкую тишину, он пошел по кровавому следу. Проход между ящиками заканчивался глухой стеной. Тут ничего не было, кроме небольшой лужицы крови, натекшей, видимо, пока раненый прятался здесь.
Раненый? А может, уже убитый?
Кто это мог быть? Как узнать по нескольким темным пятнам на полу? Антон боялся делать предположения – любое из них было одинаково страшным.
Он вернулся на крышу. Здесь было не так жутко и тихо, здесь не стояла расстрелянная машина и не темнели кровавые пятна. Отсюда было видно, что происходит вокруг.
Антон пытался принять решение. Из сложившейся ситуации он видел два выхода – либо сидеть в цехе и ждать уцелевших в перестрелке друзей – если такие есть, – либо идти, пока светло, к конечному пункту и сдаваться. Оба варианта казались одинаково непригодными, но оставалось только выбрать меньшее из двух зол.
Через несколько минут Антон понял, что не сможет больше быть здесь один. Где-то рядом уже бродило помешательство. Программа действий напрашивалась сама собой.
Антон попробовал вспомнить нарисованную Джамбулом карту. Нет никакой гарантии, что он передал все точно, и все же это была единственная ниточка. Узнать с крыши те здания и переходы, что указывал Джам, оказалось невозможным – сверху все выглядело иначе.
Антон решил, что ему все-таки придется остаться здесь до вечера. А уж потом по электрическим огням искать обитаемый остров в этом океане мертвого железа.
Он прошел несколько десятков метров по краю крыши и вдруг увидел, что из ворот цеха выползает небольшой грузовик-»головастик», вытаскивая за собой на буксире расстрелянный «Рэптор». Следом вышли двое мужчин.
Ветер заглушал и уносил прочь все звуки, идущие снизу. Вот почему он не слышал перестрелки.
Он отошел от края и отправился искать запасной выход с крыши. Вряд ли охрана станет рыскать здесь, но почему бы не подстраховаться?
Чем дольше Антон торчал на крыше, тем сильнее на него наваливалось отчаяние. Он вдруг стал ясно понимать, насколько нелепой была затея послать шестерых несчастных против целой армии охранников, бандитов и еще Бог знает кого. Он почувствовал первые ростки ненависти к чинам ЭКОПОЛа, сваливших самое трудное на плечи людей, которых не жалко.
К наступлению темноты Антон был полностью деморализован. Он не верил уже ни в удачу, ни в помощь оперотряда, ни в товарищей, ни в самого себя.
Электрическое зарево ясно обозначилось в направлении, которое и предполагал Антон. Он спустился с крыши и пошел прямо по центру проезда – не прячась, не пригибаясь, не прислушиваясь – не заботясь о том, чтобы стать невидимым.
С каждой минутой все сильнее темнело. Антон несколько раз слышал, как неподалеку проезжают машины, но не делал попыток уйти с дороги и укрыться. Появилось желание выкинуть автомат, чтобы охрана не открыла огонь с перепугу, но он все же передумал. Лишь сунул под куртку, чтоб не бросался в глаза.
Антон был на правильном пути. Впереди явственно слышался густой гул, проглядывали сквозь металлическую паутину огоньки. За очередным поворотом Антон наткнулся на высокий глухой забор, по верху которого шли редкие фонари. В их свете была видна неширокая асфальтовая полоса, идущая вдоль ограды. Антон постоял несколько секунд, раздумывая, в какую сторону лучше пойти, потом махнул рукой и двинулся наугад вправо.
Звуков стало больше. К гулу примешались металлическое лязганье, свист вырывающегося пара, редкие человеческие голоса. Антон вдруг понял, что не готов к встрече с людьми и может как-то неправильно поступить, навредив этим себе. Пожалуй, стоило обдумать, как появиться перед местными, как себя вести и что сказать.
Впереди появилось яркое пятно света. Антон увидел ворота. Он остановился в нерешительности, услышав где-то рядом жужжание малолитражного двигателя. Небольшой грузовичок с открытой кабиной неожиданно выскочил из-за поворота и, не притормозив, юркнул в проезд.
Ворота были открыты.
Антон понял, что не может просто так войти и сказать – возьмите меня. Пришла мысль походить вокруг, посмотреть, подготовить себя...
Он сделал несколько неуверенных шагов вперед и вдруг с ужасом почувствовал, что кто-то тянет его за штанину...
Первая мысль была о собаке. Он попытался вырваться и тут услышал громкий и злой шепот:
– Куда прешься, в уме повредился, что ли?
Антон наконец глянул вниз и увидел перепачканное грязью лицо Печеного. Он высовывался из канавы, которую Антон в полумраке не заметил.
