Следователь (СИ) - Александров Александр Федорович (полные книги txt) 📗
- То есть она тем сильнее, чем больше Рич кому-то там нагадил? И какая тут корреляция?
- Ну, – Логос почесал затылок, – если он просто «нагрел» кого-то на торговой сделке, то лиса не слишком-то и опасна. В этом случае я развею ее лично без особых проблем. То же самое касается воровства, оскорбления величества и так далее. Хуже если Рич – клятвопреступник или предатель. И совсем плохо, если мы имеем дело с Красным Грехом.
- Вы имеет в виду убийство? – Фигаро внимательно посмотрел на презиратора.
- Именно. Это сила крови, Кровавое Проклятие. Если Рич кого-то убил, то это даст лисе такую мощь, что нам всем не поздоровится. Если, конечно, мы попытаемся ее остановить.
- Нам придется, – Френн мрачно сплюнул на мраморные ступеньки крыльца.
- Вы имеете в виду приказ Их Величеств? – Логос хмыкнул. – Господин Френн, поймите меня правильно: Рич, конечно, нужен королевству, но если вопрос встанет так: или он или несколько тысяч мирных жителей этого города, то Ричем пожертвуют. Но до тех пор, пока есть возможность его спасти – любая возможность – мы должны ее использовать. Это ясно?
Френн хмуро кивнул. Старший инквизитор выглядел так, словно ему через минуту предстояло сожрать ведро зеленых лимонов вместе с кожурой и косточками. Он скривился, скорчил страшную рожу и, скрестив руки на груди, облокотился задом о низкие перила.
- Не нравится мне этот Рич, – заявил Френн. – Не нравится и все тут. Когда я проходил переаттестацию в столице, то слышал о нем множество историй – и ни одной хорошей. Я не люблю сплетни, но если хотя бы одна сотая из того, что мне рассказывали – правда, то Рича стоит скормить не этой красотке с хвостиками, а голодному Демону-Сублиматору.
- Это не нам с вами решать, – сухо заметил Логос. – Я не судья, а Вы не прокурор, и да будет так.
- А вот лиса считает, что вправе судить Рича, – заметил Фигаро.
- Что ж, – пожал плечами презиратор, – попробуем ее разубедить. Именно этим, Фигаро, Вы и займетесь. Поговорите с ней.
- Что?! – следователь едва не проглотил сигару.
- Что слышали. Поговорите с ней. Думаю, она пойдет на контакт без проблем. Узнайте, чем ей не угодил Рич и чего конкретно она от него хочет. Короче, займите ее. Если Па-Фу Вам заинтересуется, то она легко сможет немного подвинуть сроки Смертного Долга. Тогда у нас появится дополнительное время, а это как раз то, чего нам сейчас не хватает.
- С ума сойти, – выдохнул следователь. – То есть, Вы предлагаете мне войти в камеру к демону и рассказать ему тысячу и одну сказку?
- Точнее, выслушать ее сказку. Пусть она побудет для Вас Шахерезадой. И не надо все усложнять, Фигаро – она совершенно безопасна для Вас. Не делайте такую мину, будто я заставляю Вас лезть в клетку к голодному льву… Ну-с, господа, за дело!
Фигаро, как и любому другому, кто долгое время служил в армии, а затем в структурах, имеющих непосредственное отношение к государственной безопасности, не раз приходилось выполнять странные, а подчас и откровенно идиотские приказы. Служба не дружба, видели, знаем.
Но заговаривать зубы Другой!
- Это уже слишком… – бормотал следователь себе под нос. – «Поговорите с ней»… Ха!
В камеру к Па-Фу, как оказалось, можно было попасть только через потолок. Вежливый инквизитор с серебряными нашивками, выдающими его принадлежность к Ударному Корпусу, провел следователя в маленькую комнатку с люком в полу, открыл сложный запор и опустил в открывшуюся дыру легкую металлическую лесенку. Фигаро поблагодарил, сглотнул слюну и полез вниз.
…Другая с нескрываемым любопытством уставилась на следователя ДДД, рассматривая Фигаро как некую заморскую диковинку. В определенном смысле так и было: «лиса» (следователь уже привык к используемому Логосом термину) была гостьей из такого далекого далека, что лежало намного дальше самых отдаленных звезд. «Наверно ей все здесь кажется необычным и интересным», подумал Фигаро. Ему стало любопытно: а на что похож мир, из которого явилось это создание? На рай? На ад? Вообще ни на что?
«И о чем с ней говорить?», – в панике думал следователь. «Ума не приложу. Вот же подлец, этот Логос… Взять бы его, да засунуть сюда на пару часов – пусть пообщаются».
Девушка улыбнулась и внезапно захихикала в кулачок. На щеках Другой выступил румянец; ярко-зеленые глаза выстрелили задорными искорками. У нее был замечательный смех – так мог бы смеяться ребенок, весело и непринужденно.
Фигаро растерялся. Он не так представлял себе этот момент: смущенный следователь и смеющееся существо с другого плана мироздания. Это совсем не было похоже на допрос.
- Наверно, это потому, что Вы меня не допрашиваете, – сказала вдруг Другая. – Потому и не допрос. Правильно?
Голос-музыка, голос-ручей. Его можно было бы слушать часами и это бы не приедалось, как патефонные пластинки или опера… Следователь заворожено кивнул.
- А что до Логоса, то зря Вы его так, – продолжала тем временем девушка. – Он хороший человек и никому не желает зла. Если бы он не был уверен, что я Вас не слопаю, то ни за что не послал сюда – полез бы сам.
- Угу… – выдавил, наконец, Фигаро. – А Вы что, читаете мои мысли?
- Не называйте меня «вы». Я знаю, что у вас так принято, и я стараюсь так и поступать, но когда про меня – это непривычно. Будто меня много.
- А как же…
- Меня зовут Ли. – Другая протянула следователю руку. – Просто Ли – коротко и легко запоминается.
Пару секунд Фигаро колебался, а затем, внутренне сжавшись, пожал маленькую узкую ладошку.
Ничего не произошло. Его не испарило на месте, не разорвало на части, и даже руки-ноги следователя остались на своих местах. Только мелькнула вдруг перед глазами давным-давно забытая картинка из детства: мать, зажигающая свечи на именинном пироге – всего пять свечей. И красивые пушистые сугробы за окном. Затем все пропало, и остался только призрачный вкус печеных яблок на губах – терпкий и честный вкус осени.
- Очень приятно, – он поклонился, поражаясь тому, насколько легко и непринужденно это у него получилось.
- И мне тоже очень приятно. – Она мило улыбнулась, слегка опустив взгляд. – Знаете, мне редко удается поговорить с людьми – я имею в виду, поговорить просто так. Обычно к нам обращаются те, кому кто-то сделал что-то плохое. Такие люди обычно плачут. А те, за кем мы идем, чтобы восстановить справедливость, только боятся и кричат. Ну и тоже плачут иногда.
- Ты… Ты их убиваешь?
- Убивать? – ее брови слегка приподнялись. – А, я поняла. Нет. Смерти нет. Есть только неотомщенная кровь, до которой Вселенной нет дела. И это очень грустно. Некому карать за зло. И некого карать за зло, потому что человек – раб своего «я». С учетом того, что это «я» и считается человеком, хи-хи… Где тот, кто причинил зло? Нет его – рассыпался, как узор мозаики. Кому мстить?
- Но… – Фигаро потряс головой. – Я не понимаю. Вы ведь мстители, так?
- Нет, – она покачала головой. – Я – пуля, пущенная в цель. Я не мщу, не караю. Я лишь восстанавливаю справедливость.
- Ни черта не понимаю… – Фигаро вздохнул и поискал взглядом, на что бы сесть. Но в камере был всего один стул, поэтому следователь просто сел на пол, скрестив ноги по-турецки.
- Не сидите так, – пожурила лиса, – геморрой высидите. А что именно Вам непонятно?
- Все непонятно. Вот ты говоришь, что ты не мститель. А что, по-твоему, есть «восстановление справедливости»?
- Это когда больше никто не испытывает боли и страха из-за того, что стало их причиной, – сказала Другая. – Логично?
- Логично. Но ведь человек, в отношении которого было совершено злодеяние, становится, так сказать, побочным адресатом мести. Когда преступник покаран, мстителю может стать легче, но боль потери никуда не девается. Разбитую чашку уже не склеишь так, чтобы не осталось трещин… я понятно выражаюсь?
- Конечно, понятно, – она кивнула. – Вы очень хорошо и правильно говорите. Именно поэтому первым делом мы снимаем боль просителя.
