Врата войны - Алферова Марианна Владимировна (бесплатные полные книги .txt) 📗

— Летом я встречался с ним на его гасьенде, — небрежно бросил Гаррик. — Все тот же китель, перья, черные очки. Как он мог очутиться летом в нашем мире, если весной прошел врата?

— Ты ездил к команданте в Мексику? Ты видел Тутмоса? — Парень в свитере не мог скрыть зависти.

— Подумаешь! Как будто трудно слетать за океан! Дело в другом. Нет никакого команданте Тутмоса, — веско заявил Гаррик. — Это его двойник. Все знают: подлинный Тутмос давно умер. Остались только двойники. Они всех дурачат. За что их и люблю. Веселье — единственное, что стоит ценить в нашем мире.

— Мне в принципе не важно, есть он или нет! — огрызнулся паренек в свитере. — Главное, что его боятся и ненавидят наши ожиревшие миротворцы.

— Идемте в гостиную, — предложила Сущинская. — Я непременно должна сказать гадость полковнику. Иначе я буду плохо себя чувствовать завтра.

Она бросила сигарету в пепельницу и поднялась.

— Идемте, идемте! — повернулся Гаррик к Ланьеру. — Рен хотел послать протест в связи с закрытием портала «Дельта-ньюз», но я его отговорил, сказал, нам не хватает информации. Хорошо, что вы пришли. Надеюсь, вы все объясните.

Они вошли в гостиную — просторную комнату с панорамным окном, обставленную под старину. Кресла и диван были обиты шелком, на полу — пушистый ковер. Главным украшением гостиной служил отделанный мрамором камин. Угли в нем вспыхивали то синим, то красным. Еще несколько минут — и подернутся седым пеплом.

В гостиной было полно народу — человек двадцать, не меньше. В основном все молодые. Но попадались и те, кому было уже за тридцать, В центре, в кресле с высокой спинкой сидел сутулый человек в светлой рубахе и просторных серых брюках. Видимо, это и был рен Сироткин, хозяин дома. Сущинская уже успела занять кресло по правую руку от него. Слева от хозяина уже расположилась Женька.

— Что вы обсуждаете, деда? Неужели опять врата? Не надоело? — хихикала она, отбирая у одного из парней стакан и опрокидывая его содержимое залпом.

— Чего шумишь, гуляка? — спросил Женьку с притворной строгостью старик. — То тебя нету целую неделю, а то явилась, орешь...

— Деда, я гостя привезла. Знакомься, деда! Звезда порталов Виктор Ланьер!

Ланьер смотрел на старика. Что-то знакомое было в этой сутулой фигуре. В лохматых, теперь уже седых волосах. В жалостливо приподнятых густых бровях. Казалось, старик жалел каждого, и одновременно — всех.

— Даниил Петрович, — представила Женька. — Мой дедушка. Рен.

— Сироткин?! — изумился Поль. Похоже, время Даню не слишком щадило. Но он был все такой же: худой, сутулый, подвижный.

— Ланьер? Портальщик? — старик улыбнулся. Сожалеюще и печально. — Я вас не признал поначалу. Весной вы ушли стрелком за врата. Оно, конечно, каждый волен это испытать. Но тогда вы не искали у меня совета. Зачем же теперь пожаловали? Неужели пришли просить содействия после закрытия портала?

— Деда, он из-за врат, — сказала Женька.

— Я тоже из-за врат! — напомнила Сущинская. Ей очень хотелось привлечь внимание рена.

— Удивила! Знаешь, сколько народу там побывало? — фыркнул тощий парень в свитере.

— Так это вы обрушили портал «Дельта-ньюз»? — спросил розовощекий старикан с остриженными ежиком волосами и армейской выправкой. Поль его видел однажды за вратами. Полковник Скотт? Ну да, похоже, что он.

— Витька, садись! — Женька ухватила Ланьера за руку. — Тут кресла мягкие. Утонешь!

— Да бывал он у меня, — сказал Сироткин. — И в креслах сидел. Слушал, наблюдал. Только понял ли он, что в этом доме говорилось? Многое мог понять. Чай, умом Бог не обидел. И душой не сухарь.

Значит, они знакомы — настоящий Виктор и рен Сироткин. Странно. Поль в этом мире все время идет по дороге Виктора. А сын за вратами, что же выходит, будет идти его дорогой? Виктор обустроится в замке. Встретит Кори... Ревность кольнула сердце. А впрочем, разве Поль не знал, на что шел? Все дороги давным-давно проложены. Нет нехоженых троп. Есть только забытые.

«Пройдешь врата — все утратишь», — вспомнил Ланьер слова Хьюго.

«А кто все возьмет?» — мысленно задал вопрос Поль. Он сбросил куртку, уселся в кресло.

— Я, признаться, удивился поначалу, — продолжал Сироткин. — Неприятно как-то сделалось. Но потом понял, почему вы ушли за врата. Портальщику надо знать всё. В этом вы с нами, ренами, схожи. Только вы по поверхности скользите. Не можете в суть заглянуть. Потому что боитесь сути. Боитесь в ней погрязнуть. Я уж думал, признаться, что вы не вернетесь.

— Не вернусь? — почти автоматически переспросил Поль.

— Давно подмечено: те, кто не подвержен завратному психозу, очень часто не возвращаются. А что вы не подвержены — это я давно понял.

— Гибнут?

— Нет, именно не возвращаются. — Сироткин взял из вазы зеленое яблоко, с хрустом надкусил, благо зубные имплантанты позволяли.

Поль невольно тронул языком гладкое небо слева. В одну зиму он потерял сразу четыре зуба. Дикий мир, увы.

— Деда, я в ванную. Надо помыться, — сообщила Женька. — А то шмонит от меня. Угу? Надеюсь, вам тут весело, как всегда.

— Что-то в последнее время я не веселюсь, — отозвался дед. — Ты это делаешь за меня.

— Дед, ты чудо! — Женька чмокнула старика Сироткина в щеку и упорхнула.

— Расскажите, Виктор Павлович, что вы открыли за вратами, — предложил Сироткин. — Ведь там все ищут нечто чудесное. Свой рай. Вы нашли Эдем для портальщиков? — Он выжидательно замолчал.

— Нашел кое-что любопытное. Вам будет интересно узнать, — при гостях рена Поль не собирался пускаться в откровения.

— Тот мир куда лучше нашего! Чище, красивее! Там есть возвышенное! — заявила пухленькая девица с длинными светлыми волосами (возраст между двадцатью и тридцатью). — Там все настоящее. Даже смерть. Потому что смерть от болезни под капельницей — отвратительна. А знаете, кто самый настоящий? Самые настоящие — это мары. Они никому не подчиняются. Они полностью свободны. В их дикости есть неизъяснимая прелесть.

— Мары — это мародеры. Насильники и убийцы, — напомнил Поль.

— Насильники и убийцы за вратами — все без исключения! — тут же парировала блондинка. — Мары не хуже и не лучше. Их просто оболгали.

— Я спрашиваю: закрытие портала — ваших рук дело? — опять вступил в разговор полковник Скотт.

— Я не хозяин портала, чтобы его закрывать, — заметил Поль.

— Но вы могли разместить там что-то провокационное, — предположил Гаррик.

Поль нахмурился, потом сказал:

— Даже не знаю, что там было особенного. Карты завратного мира, на них отмечены морталы, зоны остановившегося времени. Расположение складов с оружием, описание месторождений серебра... — Он говорил обо всем этом почти равнодушно. Но видел краем глаза: у многих загораются глаза. Все они здесь геймерами с младых ногтей. Он предлагал им карту захватывающей игры, надо было только добраться до заблокированного портала. Кто первый взломает пароль стражей, тот и получит новую игру. — Что еще? Ах, да. Там была схема Валгаллы. Слышали про Валгаллу? Неужели никто не слышал? Это новая империя за вратами.

— Что за глупая шутка? Нет в Диком мире никакой империи, — Сущинская пожала плечами. — Мой большой друг Александр Вязьков — заместитель Джона Моррисона, второй человек в комитете по безопасности врат. Когда я спросила его, что такое Валгалла, он ответил, что...

— Страж номер два, — бесцеремонно прервал ее Гаррик, обо всем на свете осведомленный.

— Именно! Так вот, когда я спросила у него, что такое Валгалла, он ответил: это всего лишь отряд ветеранов. Сотня бойцов, что живут за вратами, постоянно и поддерживают в Диком мире порядок, когда врата закрыты.

— Дезуха, — шепнул Гаррик, но так, что его услышал не только Поль.

— Так вы работаете на Валгаллу? — тут же сделал вывод полковник Скотт. — Очередная провокация Моррисона и его ублюдков!

— Можно повежливей? — с вызовом спросила Сущинская.

— Нельзя! Все эти комбраслеты и контроль за агрессией — выдумки, обманка. Фигня, короче.