Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса - Коллектив авторов (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗

Взбаламученные чувства Тёрн начали оседать, образуя узор, в котором превалировали ужас и обвинения. Она взглянула на лицо Джеммы и сказала:

– Она умерла. Как вы могли так поступить и уйти? Это же не по-человечески.

Он никак не отреагировал, не стал ни признавать вину, ни защищаться. Она ждала объяснений, но он их не дал.

– Чудовище! – сказала она.

Он снова промолчал. Тёрн встала, словно ослепнув от мыслей и чувств, и пошла к двери. Оглянулась напоследок, магистр смотрел на нее, но лицо его не выражало ничего: ни стыда, ни ярости, ни презрения к самому себе. Тёрн хлопнула дверью и сбежала.

Она долго бродила по улицам Пустоши, яростно швыряя камни в мусорные кучи и распугивая крыс. Злилась на магистра за то, что не могла больше им восхищаться. Обвиняла в том, что он скрыл от нее правду, и в том, что рассказал, потому что вместе со знанием к ней пришла и ответственность, и она не понимала, что ей теперь делать со всем этим.

Когда она вернулась домой, на кухне было пусто, но из жилой комнаты раздавались голоса. Тёрн начала подниматься по лестнице, но сверху послышались злые окрики, и она застыла. Хантер с Маей ругались.

– Боже благий, о чем ты вообще думала? – крикнул Хантер.

– Она нуждалась в помощи. Я не могла отказать.

– Ты же знала, что из-за этого у нас начнутся проблемы с властями!

– У меня есть обязательства…

– А как насчет обязательств по отношению ко мне? О них ты не подумала? Ты вообще никогда не думаешь, действуешь импульсивно. Ты самая незрелая женщина из всех, что я знаю, да еще и всеми манипулируешь.

Майя попробовала подольститься:

– Да ладно, Хантер. Все же будет в порядке.

– А если не будет? Что ты тогда станешь делать? Просто соберешь свои манатки и свалишь, оставив после себя одни руины? Ты всю жизнь так и делала, таскала с собой ребенка с планеты на планету, даже не задумываясь, что ты с ней творишь. Ты вообще ни о ком не думаешь. Только о себе любимой. Не надо было вообще пускать тебя сюда.

Раздались сердитые шаги, это Хантер взбежал по лестнице.

– Хантер! – крикнула Майя.

Тёрн выждала еще минуту и осторожно поднялась в общую комнату. Майя сидела там, прекрасная и трагичная.

– Что ты натворила? – спросила Тёрн.

– Какая разница? Он скоро успокоится.

– Мне нет дела до Хантера.

Она имела в виду «до его ошибок», но Майя поняла по-своему, улыбнулась сквозь слезы.

– Знаешь, мне тоже нет до него дела. – Она подошла к Тёрн и крепко ее обняла. – Я же не плохая мать, Тёрн?

– Нет… – осторожно сказала та.

– Люди нас не понимают. Но мы же с тобой одна команда?

Майя протянула руку с вытянутым мизинцем для их тайного рукопожатия. Когда-то давно это всегда вызывало у Тёрн улыбку, но она больше не чувствовала связи, что объединяла их против целого мира. Но все равно ответила на жест, потому что боялась, что мать начнет плакать, если она так не сделает. Майя сказала:

– Просто они тебя не знают. Несчастный ребенок, что за чушь! Ты крепкая, как старые армейские сапоги. Я сама в шоке и восхищаюсь тобой, так как ты переживешь что угодно.

– Думаю, нам пора собираться, – сказала Тёрн.

Фальшивая радость тут же сползла с лица Майи.

– Я не хочу уезжать, – прошептала она.

– Почему?

– Потому что люблю его.

Как на такое нормально ответить? Тёрн развернулась и ушла в свою комнату. Проходя мимо двери кабинета Хантера, она остановилась, раздумывая, стоит ли ей постучать. Стоит ли сдать ему самого злостного из всех живых прислужников гминтов. Тогда уж долгожданное правосудие для миллионов погибших эллоев и виндов наконец-то свершится и Хантер прославится. Но ноги сами понесли ее дальше, хотя она еще не приняла окончательного решения. Не из-за верности магистру Прегалдину и не из-за неприязни к Хантеру. Просто решила придержать эту информацию на случай, если она пригодится в будущем, чтобы обеспечить ее собственную безопасность.

Тёрн проснулась от звука разбившегося стекла. Напряглась, прислушиваясь к шагам и крикам на улице. Звякнуло еще одно стекло, и она выглянула из-за занавески. Прищурилась от привычных оранжевых лучей солнца, затем открыла окно и вылезла на крышу.

Внизу на улице бушевала толпа одетых во все белое Неподкупных, которые по ходу движения били окна. Но настоящая их цель лежала в самом сердце Пустоши. Она наблюдала до тех пор, пока они не свернули на другую улицу, подождала, что будет дальше.

Из парка, где стояли охладительные башни, доносились крики и звон, а затем вопли начали нарастать как лавина, и из района аллеи Вицер поднялось облако пыли. После этого все на какой-то момент стихло. Слышались лишь ритмичные песнопения. Внизу кто-то пробежал. Затем следом снова появилась толпа Неподкупных. Они подгоняли кого-то с помощью импровизированных хлыстов, сделанных из ремней. Тёрн высунулась, чтобы разглядеть лицо, и узнала несчастную жертву. Это был Гинко, гермафродит из Сада Наслаждений, совершенно голый, груди и гениталии обнажены, на шее веревка. Хлысты рисовали тонкий узор на его коже, оставляя красные отметины.

Добежав до дома Тёрн, Гинко споткнулся и упал. Неподкупные тут же окружили его. Двое схватили гермафродита за ноги и развели их, третий полоснул ножом. От тонкого женоподобного крика Тёрн вцепилась в парапет, чтобы не свалиться. Она бы хотела никогда этого не видеть. Неподкупные перекинули веревку через дорожный знак и вздернули Гинко, задыхаясь, он вцепился пальцами в петлю. Тело еще дергалось, когда отряд зашагал дальше. Все закончилось, навалилась такая оглушающая тишина, что Тёрн слышала, как кровь капает в лужу, образовавшуюся на земле под телом.

На четвереньках она кое-как отползла от края крыши и вернулась в спальню. Все ее ценные и нужные вещи уже лежали сложенными в рюкзаке на случай побега. Она набросила одежду и спустилась вниз.

Майя все еще в халате встретила ее на лестнице. Взволнованно, почти в панике, она выпалила:

– Тёрн, нам надо уходить.

– Прямо сейчас?

– Да. Он не хочет, чтобы мы тут оставались. Ведет себя так, словно мы представляем для него опасность.

– И куда мы пойдем?

– Не знаю. Полетим на другую планету. Найдем место, где нет мужчин. – Она начала рыдать.

– Иди оденься, – сказала Тёрн. – Я захвачу еду, – затем обернулась и добавила: – И не забудь взять необходимые вещи и деньги.

С рюкзаком в руке Тёрн сбежала вниз по лестнице.

Когда она выкатила тележку для морозильника с совой, вниз спустилась Майя.

– Ты же не собираешься брать его с собой? – спросила она.

– Собираюсь.

Тёрн встала на колени, чтобы вытащить морозильник из-под стола, и вдруг заметила на полу воду. Быстро проверила температурный индикатор: он горел красным, температура была слишком высокой. С воплем ужаса Тёрн вбила код на замке и открыла крышку. Изнутри даже холодом не пахнуло. Мешок со льдом, лежавший наверху, растаял и потек. Она убрала его, чтобы посмотреть, что внутри.

Сова больше не сворачивалась шаром в уютном ледяном гнездышке. Она попыталась раскрыть крылья. На поверхности морозильника появились царапины от того, что птица старалась выбраться наружу. Теперь же она лежала вялая, закинув голову назад. Тёрн, убитая горем, вцепилась пальцами в колени, понимая, что видит страшные последние минуты жизни существа, возродившегося лишь для того, чтобы очнуться запертой в ловушке. Но даже в удушающей тьме птица боролась за жизнь, пытаясь освободиться. Тёрн тяжело дышала, сердце ее колотилось, словно она на собственной шкуре испытала смерть ледяной совы.

– Поторопись, Тёрн, – сказала Майя. – Пора уходить.

Тут она поняла, что случилось. Шнур морозильника лежал на полу, а не был воткнут в розетку в стене. Тёрн подняла его, как оружие убийцы.

– Он отключен, – сказала она.

– А, точно, – рассеянно отозвалась Майя. – Мне понадобилось нагреть щипцы для завивки. Наверное, забыла воткнуть обратно.